Тень Земли

Это были штурмовые носители с борта «Тени Земли»!

Глава 4. Дикие территории. В двадцати километрах от города…

Дом стоял на отшибе. Крепкий, выстроенный на совесть, окруженный высоченным забором, собранным из кусков обшивки космического корабля.

Неподалеку проходила трасса. По ней в сторону океана и обратно каждый день проносились машины, но проселочный съезд выглядел далеко не торным – видно, хозяин тут жил нелюдимый, неприветливый.

Кто же ты, человек за высоким забором? От кого скрываешься за изъеденными космической пылью бронеплитами?

На самом деле он никого не боялся и ни от кого не прятался. Никогда. Так воспитала жизнь.

В окрестностях часто замечали фокарсиан, но старик не держал охраны. Пара боевых сервов пылилась в сарае. Если надо, он делал все сам, и тогда из зарослей колючего придорожного кустарника несколько дней тянуло тленом.

Сегодня с утра погода начала портиться. С рассветом ненадолго выглянуло солнце, затем со стороны побережья потянулись облака, сначала редкие, рваные, серо-сталистые, а к полудню небо уже заволокло плотными, мрачными, напитанными влагой тучами. Они придавили землю, обещая грозу, но ветер все рвался поверху, толкал темные массы в глубь материка, а у самой земли стояла духота, и даже листья на древовидных лианах не шелестели.

Старик с утра возился в саду, часто останавливаясь передохнуть, утирая выступающий на лбу пот.

Он тоже ждал грозы, но небо лишь пару раз всплакнуло, даже пыль, и ту толком не прибило тяжелыми редкими каплями.

Стемнело быстро. Высыпали звезды. Он присел, глядя на них поверх высоченного забора, вот тут и схватила тоска за горло.

Когда человек начинает стареть?

Наверное, когда событий в памяти накапливается слишком много, и вот такими вечерами, в звездной тиши, они вдруг начинают выплескиваться за край, заставляя думать о прожитом и решать для себя: верно ли поступал? Мог ли иначе?

Пятнадцать лет назад Казимир принял трудное решение. Он не пошел на конфронтацию и не стал принимать участия в затеянном Глебом Стужиным фарсе, а поднял «Тень Земли» на орбиту. Сто семьдесят тиберианцев покинули планету, еще пятьдесят человек сформировали гарнизон удаленной базы, расположенной в глубине диких территорий, остальные приняли решение остаться в городе. Торн не препятствовал им. Решив не усугублять наметившийся раскол, спокойно «отошел от дел», сославшись на состояние здоровья.

Почему же он так поступил?

Ответ прост. В жизни Казимира было очень мало светлых моментов. Он родился и вырос на планете, затерянной в глубинах гиперкосмоса, плотно заселенной анклавами чуждых людям существ. Горя, войн, утрат и лишений хлебнул с избытком. Близких людей привык считать по пальцам одной руки. Знал истинную цену обманчивому спокойствию, ложным надеждам.

Но тут, на Земле, душа постепенно оттаяла. На его глазах произошли фактически невероятные события: в смешанных семьях, у людей из разных Вселенных, родились дети. Не без вмешательства высоких технологий, конечно, но факт остается фактом: ростки любви пробились к свету наперекор всему.

Нет, он не пошел на попятный, не изменил тяжелому жизненному опыту, который подсказывал: Утопия беззащитна. Вокруг – неизученный космос, откуда в любой день может обрушиться беда.

Но как он мог поступить иначе? Привести на улицы города боль, страдания, страх? Позволить детям заглянуть в глубины пропасти, на дне которой была выкована его душа?

Нет. Нельзя решать спор о путях развития такими способами. Но и оставлять Землю беззащитной он не собирался.

Рука потянулась к коммуникатору. По привычке – она ведь вторая натура.

– Яна?

Связь сбоила. Потрескивали помехи.

Ответ вполне предсказуемо пришел по сети технологической телепатии.

– Привет, пап, – откликнулся мысленный голос приемной дочери. В нем прозвучала вопросительная интонация.

Старик переключился на модуль «технотелп». Помехи мгновенно исчезли, в сознании возник дорогой сердцу образ.

– По Андрюшке соскучился, – прямо заявил он. – Привезешь?

– Завтра утром. Сегодня поздновато уже. Да он и сам к тебе просился. Но, говорят, фокарсиане снова объявились?

– Наплюй, – веско ответил старик.

– Ладно. Часам к девяти приедем, – согласилась Яна. – Мне на острова надо по делам. Как раз по пути.

* * *

Спать не хотелось совершенно.

Когда годы берут свое, начинаешь иначе смотреть на привычные явления.

Слегка прихрамывая, Казимир Торн прошел извилистой, вымощенной диким камнем дорожкой, требовательным щелчком пальцев подозвал серва.

– Чаю завари, – буркнул он, а сам свернул в заповедный уголок сада, где росли две реликтовые сосны, а под их разлапистыми, пахнущими хвоей кронами в таинственном ночном сумраке угадывались очертания беседки. Внешне ничем не примечательное летнее сооружение окружали глубоко вкопанные в землю эмиттеры силового поля – оно тускло вспыхнуло, пропуская человека.

Словно шагнул из одной реальности в другую.

Внутри неказистой постройки, вопреки ее традиционному предназначению, не нашлось деревянного столика и грубо сколоченных вдоль стен скамеек. Здесь высились блоки кибернетических систем, стояло пилотажное кресло с высокой спинкой и широкими подлокотниками. Текстоглифы на сенсорных панелях светились, будто огненные руны. Особняком расположился модуль дальней космической связи, подле него, прислоненная к стене, стояла штурмовая винтовка системы Ганса Гервета. Ее изрядно потертый волокончатый приклад говорил о нескольких поколениях владельцев.

Казимир сел в кресло, достал из нагрудного кармана удивительный артефакт: древние механические часы, с исцарапанным корпусом, без ремешка.

В мире, где он родился, не работали сложные кибернетические устройства. Казимир с юности привык обходиться простыми вещами, а теперь вот всю жизнь при желании можно уместить в одном микрочипе величиной с маковое зернышко…

Бережно положив часы на скошенную приборную панель, он коснулся запястья, активируя кибстек, не торопясь, просмотрел последние сообщения.

Полученную им информацию можно было обобщить одной фразой: «В границах Солнечной системы все спокойно».

Не верил он таким выводам. Пусть минуло четверть века со дня последней космической битвы, выросло новое поколение, но вокруг – бескрайний, неизведанный космос. Миллиарды звезд и планет, где протекают события, о которых мы не знаем, потому что закупорились в границах Солнечной системы.

Взгляд снова зацепился за секундную стрелку, уголки губ слегка опустились – невеселая усмешка исказила черты. Мгновенье за мгновеньем уносились в прошлое. И ни одного из них уже не вернешь. В молодости подобные мысли просто не приходили в голову, а теперь Казимир четко осознавал: движение стрелки превратилось для него в обратный отсчет.