Тени прошлого

— Нет, Лестат, — отсмеявшись, возразил Том, — ты же сам сказал, что я мазохист. Я уже жить не могу без этой головной боли. И поэтому я всё ещё надеюсь на свою удачу. Кстати, Тина, а какого числа вы поженились? Кажется, это было в середине марта?

Меня опять перекосило от осознания того, что дата нашей свадьбы действительно… странная, но Северус с улыбкой на лице ответил за меня:

— Тринадцатого марта, Том.

— Чёрт побери! — воскликнул он, опять рассмеявшись. — Да мне даже ждать долго не придётся, этот брак уже обречён!

— Я в это не верю, — прорычала я, а мою душу полностью захватила обида от несправедливости мироздания.

— Зато я верю, дорогая. А сама видишь, кому из нас чаще улыбается удача! Кстати, а знаешь, что мне сейчас пришло в голову… — пристально посмотрев на меня, произнёс Том. — А как ты вообще смогла выйти замуж, если мы с тобой даже не разводились?

— Я тебя умоляю! — немного успокоившись, воскликнула я, повернувшись к нему лицом. — И ты, и я давно умерли, наш брак априори недействителен.

— Вот как! Но как же тогда наш дом, и ещё вилла… Теоретически я умер уже после тебя, так что…

— Никаких «так что», дорогой, — улыбнувшись, ехидно возразила я. — Ты, наверное, даже не подозревал, что у профессора и доктора Реддл была дочь, у которой тоже есть дочь, носившая в девичестве фамилию Велль… И она является единственной наследницей всего имущества и счетов в банке…

— Ах ты, мошенница! — воскликнул Том, совсем не ожидавший такого поворота событий. — То есть всё наше совместное имущество теперь принадлежит тебе одной?!

— О боги, да не нужны мне твои счета! Как только я вернусь к нормальной жизни, то сразу распоряжусь переписать их обратно тебе. Да и насчёт дома… знаешь, мы же всё пополам покупали, верно? Предлагаю тебе особняк забрать себе, а виллу на Лазурном берегу — мне.

— Но особняк стоил намного больше, чем вилла?..

— Он мне больше не нужен. Я думаю, мы с Северусом купим новый дом, правда? — на последнем слове я повернулась к Северусу, и он, взяв меня за руку, тепло улыбнулся:

— Конечно.

— Вот видишь. Считай, что почти развод, — невозмутимо произнесла я, повернувшись обратно к Тому.

— То есть ты полностью отдаёшь мне особняк? — с лёгким недоверием в голосе уточнил он, но я спустя несколько минут раздумий поправила его:

— Ну, не совсем. Я бы забрала себе пару ретроавтомобилей. Да и моя коллекция холодного оружия тоже должна перекочевать к основной в замок во Франции. Гардеробная… там тоже было несколько хороших классических нарядов и плюс украшения. И осталась…

— Библиотека, — хором произнесли мы, а потом рассмеялись.

— Ты понимаешь, что мы лет десять будем делить каждую книгу, что там лежит? — широко улыбнувшись, спросил Том.

— Не думаю, дорогой, — спокойно заметила я, так же широко улыбнувшись. — Паттерсон уже перенёс все ценные экземпляры в мою старую квартиру… а научная литература почти полностью устарела.

— Стерва! — воскликнул Том, возмутившись моей предприимчивости. — Ладно, хоть моя коллекция вин останется со мной. Буду сидеть в полупустой библиотеке и лить слёзы, запивая красным вином…

— Чёрт, — выдавила я, — про вино я совсем забыла. Там же было и моё любимое, да?

— Да, — широко улыбнулся он.

— Пригласишь в гости? — тут же предложила я, всё ещё широко улыбаясь. — Я бы даже могла почитать тебе что-нибудь… с мужем, конечно же.

— Конечно, дорогая! — рассмеялся в ответ Том. — Я всегда буду рад видеть в своём доме профессора Снейпа… с мужем. Тебе ведь уже дали профессора на кафедре?

— Не знаю… я ещё не получала письма.

— О, Северус, так это не твоё письмо?! — воскликнул Лестат, а потом после кратковременного исчезновения протянул моему супругу небольшой белый конверт.

— Нет, — прочитав имя адресата, ответил он, — Тина, это тебе из Мельбурнского университета.

— Надо же, даже фамилию уже успела поменять! — недовольно проворчал Том, а я, пропустив его слова мимо ушей, открыла конверт и прочитала послание.

— Ух ты, мне всё-таки дали профессора! — радостно воскликнула я спустя несколько минут. — Это надо обязательно обмыть!

Но, уловив выразительный взгляд Тома, сразу же благоразумно добавила:

— Чаем… с ромашкой.

— Принести ещё? — добродушно предложил он, и я, снова улыбнувшись ему, промурлыкала:

— Если нетрудно…

— Вовсе нет, — вставая со своего места, сказал Том, а потом, довольно улыбаясь, вышел из лазарета.

— Тина, я думаю, нам тоже уже пора… — заметил Дамблдор, тоже поднявшись на ноги. — Уже почти обед, мы очень долго с тобой разговаривали. Тебе нужен отдых, так что набирайся сил… Аластор, Кингсли, не составите мне компанию?

— Конечно, Альбус, — пробасил темнокожий волшебник, а Грюм коротко кивнул.

— Да, Тина, отдыхай, — обратился ко мне Невилл, — а мы зайдём к тебе перед ужином, если ты не против?

— Нет, конечно, нет! — согласилась я, и постепенно из лазарета ушли почти все мои гости, за исключением Северуса и Поппи Помфри.

Обед прошёл более спокойно, чем предшествующие утренние часы. Том явно выплеснул весь свой яд до этого, ну, или он просто… набрался мудрости, не знаю, но его колкости стали менее… раздражающими. И мне даже разрешили немного посидеть за небольшим столом, и весь обед обстановка была весьма непринуждённой, как будто мы были старыми приятелями, которые не виделись десять лет, а не… любовным треугольником с одним тупым углом в виде меня.

После обеда мой лечащий врач предложил мне снять повязку и оценить состояние швов. И внезапно я почувствовала такую неловкость, когда мне пришлось с обнажённым верхом сидеть прямо перед ним, но Том, сохраняя высшей степени профессионализм, проверил швы, аккуратно поменял повязку и заодно послушал моё сердцебиение в стетофонендоскоп, раз уж я всё равно сняла пижаму, никак не показывая, что я могу представлять для него какой-либо другой интерес, кроме объекта лечения.

— Ну как? — смущённо спросила я, надевая верх пижамы.