Тени прошлого

— Всё, хватит! — теряя остатки терпения, воскликнула я в ответ. — Это всё давно в прошлом, я даже не собираюсь оправдываться перед тобой! И кстати, сам ничем не лучше меня, устроил за моей спиной смертельную битву с Северусом, пропитавшись каким-то бредом! Если я ещё раз услышу от тебя хоть одно Непростительное заклинание, то лично ампутирую тебе правую руку!

— Я надеюсь, ампутация будет трёхмоментной по Пирогову? — язвительно поинтересовался Том, даже не собираясь прекращать нашу перепалку.

— Вот ещё, заморачиваться с тобой по Пирогову, будет гильотинная! — прошипела я в ответ. — У меня как раз есть отличная катана, та самая, кости режет словно масло.

— Надо же, я даже испугался! У тебя врождённый дар к убеждению, дорогая!

— Думаешь, слабо? — с вызовом обратилась я к нему, но Лестат перебил меня:

— Том, не надо! Ты не видел вблизи эту катану, а вот я да, и не только на стенде, но и в руках этой женщины. Она реально даже металл режет!

— Заткнись, Лестат! — с угрозой в голосе кинула я, неотрывно смотря в горевшие огнём угольно-чёрные глаза.

— Да, дорогая, — с опаской произнёс он в ответ и благоразумно отошёл подальше от нас.

— Дамблдор, я хочу вступить в ваш Орден, — зло обратилась я к старинному другу. — Я очень вам пригожусь, у меня, оказывается, врождённый дар к убеждению!

— И катана… — донёсся голос Лестата издалека, но я пристально посмотрела на него убийственным взглядом, и он сразу поправился: — Молчу, молчу…

— Хорошо, Тина, — неуверенно улыбнувшись, согласился Дамблдор, и Том тут же рассерженно воскликнул:

— Чудесно, я сдаюсь! Куда мне против её дара убеждения?! И катаны!

— Может, вернётесь к своим шахматам, мистер Реддл? — прищурившись, ледяным тоном предложила я.

— Доктор Реддл, — с ещё большим льдом в голосе поправил он, но я не терпящим возражений тоном заявила:

— Доктором будешь, когда на моём столе будет твой новый диплом и лицензия на работу врачом. И если ты надеешься, что меня не будет на подтверждении твоей квалификации, то можешь оставить эти надежды, я там буду.

— А ты у нас, умница такая, уже всё давно подтвердила? — язвительно поинтересовался Том, продолжая стоять передо мной со скрещёнными на груди руками, но я высокомерно ответила:

— Конечно. У меня, к вашему сведению, мистер Реддл, два высших образования. И оба диплома в этот раз с отличием, ни одной четвёрки.

— Надо же! — прищурившись, надменно воскликнул он. — Корона не жмёт?

— Терпимо, — пренебрежительно ответила я, а затем осторожно встала с кровати, подошла к Северусу, села к нему на колени и поцеловала в щёку.

Том, проследив за мной, фыркнул, а потом вернулся на своё место, бросив на ходу:

— Северус, ты же понимаешь, что эта стерва целует тебя исключительно мне назло?

Северус уже собрался что-то ответить на эту колкость, но я снова поцеловала его, уже в губы, абсолютно не стесняясь людей вокруг, а после промурлыкала:

— Для кого «стерва», а для кого «любимая». И как ты там сказал позавчера про моё замужество? Ах да, два удовольствия в одном. Точно. Вот это как раз тот случай.

— Тина, ты моя самая любимая стерва, — усмехнувшись, заметил Том, а затем назвал комбинацию буквы и цифры, и белая пешка передвинулась на одну клетку вперёд. — Твой ход, Северус.

— Ну да, конечно, есть же ещё и не любимые… — ядовито сказала я, продолжая обнимать Северуса за плечи. Том, услышав мою фразу, ещё шире усмехнулся, а потом наигранно поинтересовался:

— Северус, а мне вот интересно, почему твоя жена меня ревнует?

— Не знаю, Том, — изо всех сил сдерживая ответную усмешку, произнёс он, продиктовав чёрной пешке нужную клетку, и та, подойдя к белой вплотную, перерубила её маленьким мечом, — почему моя жена тебя ревнует…

— Пф… — возмутилась я и, легко поцеловав Северуса в щёку, прошептала: — Прости, любимый, больше этого не повторится…

— Стерва, — покачав головой из стороны в сторону, зло выдохнул Том, буквально сгорая в этот момент от ревности.

— Может, хватит? — небрежно предложила я, хотя в душе была безмерно рада его ревности. — Заметь, только ты один так считаешь…

— Я один? — удивлённо переспросил он, сделав свой ход, и теперь уже была перерублена чёрная фигура. — Да я просто знаю тебя намного дольше твоего нынешнего мужа! И все остальные, кто хорошо тебя знает, скажут то же самое, правда, Лестат?

— Конечно, братишка! — весело ответил братец, оперевшись ладонями о мою кровать и с интересом наблюдая за партией. — Прости, Тинь-Тинь, но характер у тебя дрянь, и он всегда был таким. Да, Арман?

В этот момент я зло посмотрела на этого предателя, обиду на которого держала до сих пор, и он, встретившись со мной взглядом, усмехнулся и ответил:

— Да. Прости, Ти, но ты… стерва, да, лучшего слова просто не найти.

— Вот так вот, да? — поджав губы, спросила я, но Арман, поднявшись на ноги, вежливо произнёс:

— Я, пожалуй, прогуляюсь по замку, пока есть такая возможность… как-то здесь стало… слишком жарко.

И с этими словами он буквально распался на молекулы, а ядовитая усмешка на красивом лице Тома стала только шире, и его надменный взгляд как бы сообщал: «Я же говорил…» Я с вызовом посмотрела на него в ответ, как бы говоря, что слова Армана — это ещё не доказательство, и он, широко улыбнувшись, заметил:

— Вот видишь, Тинь-Тинь, все, кто знает тебя не один десяток лет, считают, что ты стерва. Лестат с Арманом, я, Дамблдор… Кстати, Дамблдор, ты же до сих пор не озвучил своего мнения. Сколько вы там знакомы?

— Девяносто шесть лет, Том, — с хитрой улыбкой ответил тот, заметив мой возмущённый взгляд. — Прости, Тина, но характер у тебя… сложный.

— Выражайся проще, мой друг, — получив долгожданное подтверждение своей правоты, довольно произнёс Том. — Моя бывшая жена — стерва.

— А ты не подумал, что у тебя и всех остальных могут быть устаревшие данные? — высокомерно заметила я, в то время как Северус после нескольких минут раздумий сделал очередной ход, и волшебные фигуры на шахматной доске достали оружие и замерли в напряжении.