Тени прошлого

— Хм, а интересно, для управления аэропортом ты тоже выделила отдельного помощника? — чтобы хоть как-то излить свой яд, Том вернулся к теме моей легкомысленности, и я надменно ответила:

— Конечно, я же могу себе это позволить, — а Северус, обречённо закрыв рукой лицо, всем видом давал понять, как ему надоели наши ссоры, но пока наша беседа была в рамках приличия, то он не мог что-либо сказать нам, как это было буквально минуту назад.

— Да уж, ты ведь даже и не в курсе, как вести подобные дела…

— С чего ты взял? — холодно уточнила я, на что получила выразительный взгляд и поднятые брови.

— И сколько стоит обслуживание хотя бы нашего старого дома, который теперь как бы мой?

— Эм… Паттерсон в курсе, — немного замешкавшись, я всё же нашла что ответить, но мой ответ только рассмешил Тома.

— А ты хоть знаешь, какую зарплату получает наш дворецкий?

Я озадаченно посмотрела на Лестата, и тот, тоже понятия не имея, сколько же получал Паттерсон, философски заметил:

— Я выделил ему отдельный счёт, он сам берёт себе зарплату.

— Вот! — для пущей убедительности я даже махнула рукой в сторону брата, как бы говоря, что не я одна такая легкомысленная, но самодовольство Тома после подобного жеста только усилилось.

— Да уж… — протянул он, гаденько улыбнувшись. — А кто, интересно, следит за всеми твоими счетами? Кто-то же должен, иначе у тебя бы вообще ничего не осталось… Ты хоть знаешь, сколько конкретно у тебя денег на этих самых счетах?

— Питтерс следит за всеми моими счетами, и если тебе так интересно, я могу заказать у него подробный отчёт специально для тебя, — прорычала я, но Том безразлично предположил:

— И ты, конечно, тоже не знаешь, сколько он получает за это… он же может оставить тебя ни с чем, а ты даже не заметишь…

— Не оставит, я оперировала его отца, он у меня в неоплатном долгу. А даже если и оставит, то я высококлассный специалист, так что без средств к существованию точно не останусь.

— Я тоже, — поддакнул Лестат, и в кои-то веки я была рада его поддержке. — Я сейчас на пике популярности, так что мои концерты приносят мне по несколько миллионов. И свою любимую сестрёнку я ни за что не оставлю в беде.

После этих слов я победно посмотрела на Тома, а Лайза, не сводя восторженного взгляда с Лестата, вдруг произнесла:

— Ах, Тина, как же тебе повезло! Я недавно послушала песни твоего брата, они потрясающие! И такое богатство… всё бы отдала, чтобы быть на твоём месте…

— Да, я бы тоже, — поддакнула Мэнди, залившись краской от улыбки моего братца, но меня слова девочек немало разозлили.

— Вы бы хотели оказаться на моём месте? — прошептала я, повернувшись влево, чтобы посмотреть на них, а Мэнди с Лайзой, уловив в моих словах угрозу, уже более неуверенно повторили:

— Эм… да…

— Тина, у тебя такой красивый брат…

— И бывший муж… который ради тебя готов на всё… и профессор… профессор Снейп… тоже…

— Я прошла через плен, две войны и концлагерь, — тихо проговорила я, неотрывно смотря в глаза девочкам, а после моих слов наступила гробовая тишина. — Я потеряла двух детей, которых больше всего хотела в жизни, причём от мужчин, которые этого больше всего заслужили. Из-за меня чуть не убили этих мужчин, без которых я не вижу смысла жизни. Из-за меня двое моих друзей потеряли родителей и росли без материнской ласки и отцовской заботы. Всё, что у меня есть, — это брат-вампир, который как бы не может умереть, дорогой алкоголь и миллионы, которые не вернут ни одной отнятой мной жизни!

— Тина, прости… — прошептала Мэнди, но мои глаза уже наполнились слезами, а руки вдруг начали мелко подрагивать.

— Да вы хоть знаете, каково это: напиваться до потери памяти в надежде на то, что ты больше не проснёшься и не вспомнишь этот кошмар, причиной которого стала?! Вы хоть знаете, каково это: садиться в машину, набитую взрывчаткой, когда у тебя под сердцем толкается малыш, о котором так долго умолял тебя муж и которого ты никогда не увидишь?! Вы серьёзно считаете, что деньги могут закрыть такие раны?!

И Том, и Северус одновременно кинулись ко мне, но Том был всего в двух шагах от меня, в отличие Северуса, так что он первым прижал меня к себе, а я в это время с отчаянием посмотрела на свои руки, которые уже дрожали с высокой частотой и амплитудой, и я никак не могла остановить этот тремор, прямо как прошлой весной.

— Ш-ш-ш, успокойся… — прошептал Том, крепко схватив мою дёргавшуюся ладонь и прижав её к своему лицу.

— Прости меня! — прокричала я сквозь рыдания, а моя истерика только усиливалась, ведь нервы, похоже, не выдержали постоянного напряжения, которое преследовало меня в последнее время из-за этого дурацкого треугольника, и всё моё отчаяние вырвалось наружу. — Прости меня за Макса, прости… ты же так хотел сына…

— Ты ни в чём не виновата, — прошептал Том, продолжая крепко держать мою руку, которую всё ещё трясло, а второй крепко прижимал меня к себе. — Ты ни в чём не виновата… я с тобой… успокойся…

— Прости меня, такую дрянь… — прошептала я, успокаиваясь от его невероятно крепких объятий, а амплитуда тремора рук постепенно уменьшалась. — Прости меня…

И опять я не знала, к кому обращалась, потому как виновата была перед обоими, но после такой истерики силы начали стремительно покидать меня. А может, сыграло ещё и то, что именно в крепких объятиях Тома я смогла побороть свои невероятно яркие ночные кошмары сорок лет назад. И именно они действовали на меня, как сильный транквилизатор.

— Ш-ш-ш, я с тобой… — продолжал шептать он, и я, положив голову ему на плечо, тихо сказала:

— Я устала… хочу… хочу немного полежать… мне плохо…

— Конечно, — ответил Том, подхватив меня на руки, а я, устало посмотрев на Луну с Джинни, пробормотала:

— Простите… я… мне нужно…

— Всё в порядке, Тина, отдыхай, — произнесла Луна, проследив взглядом, как Том уложил меня на одну из больничных кроватей поблизости.

Мои гости тактично начали покидать лазарет, кто-то совсем со мной попрощавшись, как Тонкс и чета Уизли, которые должны были сегодня уже уехать, а кто-то только до вечера. Я же, боясь, что моя истерика возобновится, как только Том разожмёт объятия, тихо попросила:

— Останься… не отпускай меня…

— Хорошо, — прошептал он, устроившись рядом со мной и ещё крепче прижав меня к себе, словно подозревая, как они действовали на меня. — Засыпай…

И я спустя несколько глубоких вдохов провалилась в небытие.

[1] — C IV и C VI (цэ четыре и цэ шесть) — шейные позвонки.

[2] — в данном случае имеется в виду защитное напряжение мышц при реальном заболевании позвоночника, то есть объективного признака болезни. У Тома же мышечное напряжение возникло именно из-за близости Тины.