Тени прошлых грехов

Еще до того, как Джесс произнесла следующие слова, она о них пожалела.

— По-моему, обеспечены вы неплохо. У вас ведь нет финансовых трудностей?

Она не собиралась ни высмеивать девушку, ни грубить ей, однако получилось и то и другое. Танзи ответила довольно резко:

— С деньгами у меня проблем нет. Да, я из тех, кого вы называете «обеспеченными». У меня богатый отец. Он очень щедрый. А еще он — единственный порядочный человек, за которого выходила мать, но его она удержать не смогла! Знаете, моя мать — неудачница. Вот в чем ее трудность. Кстати, если вам кажется, что деньги облегчают жизнь, вы ошибаетесь.

Они дошли до конца дороги, до поворота на загородное шоссе и, не сговариваясь, повернули назад, к дому.

— Когда вы выразили желание поговорить со мной, — осторожно начала Джесс, — я надеялась, что вас интересуют события в «Балаклаве». К сожалению, я не считаю себя консультантом по профориентации или психологом.

— Да я и не собиралась грузить вас своими проблемами, — ответила Танзи. — В конце концов, вам-то какое до меня дело? И вы правы, мне и правда интересно, что там… Точнее, меня интересует дядя Монти. Надеюсь, вы не собираетесь его арестовать? Мы с мамой нечасто в чем-то сходимся, но тут я с ней согласна. Он старый и практически весь проспиртован. — Танзи остановилась и развернулась к Джесс лицом. — Он и в самом деле понятия не имеет, кто этот покойник! — Она подалась вперед.

— Танзи, но ведь покойник не с неба свалился, и в «Балаклаву» он попал не сам по себе, — осторожно возразила Джесс. — Кто-то, по крайней мере еще один человек, помог ему войти.

— Значит, кто-то просто ехал мимо и увидел пустой дом… Правда, по Канаве Тоби почти никто не ездит, но она выходит на окружную дорогу, а там очень оживленно. «Балаклава» не так далеко от дороги, как «Древняя сторожка». — Танзи показала в сторону своего дома. — Даже дядя Монти с его больными коленями в состоянии дойти от «Балаклавы» до города. Он ходит туда почти каждый день, кроме воскресенья.

— Мы готовы рассматривать любые версии, — ответила Джесс. — Похоже, о «Балаклаве» действительно известно посторонним. В одной из спален на втором этаже кто-то бывает.

Она рассчитывала, что ее слова вызовут потрясение, и ее надежда оправдалась.

— Что?! — Танзи недоверчиво уставилась на нее. — Чушь какая! На втором этаже «Балаклавы» одна рухлядь!

— Тем не менее мы нашли признаки того, что кто-то довольно регулярно бывает в спальне наверху, незаметно для вашего дяди.

— Кто-то ошивается в «Балаклаве»?! — Танзи подняла обе руки и откинула с лица растрепанные волосы. — Но ведь… ничего себе! — На ее лице появилось выражение ужаса. — Кто-то влезал в дом, когда там был и дядя Монти?

— Скорее всего, гости приходили, когда его не было дома. Видите ли, у него привычка оставлять дом незапертым.

— Значит, они были на втором этаже… — От ужаса у Танзи сел голос. Она откашлялась и продолжала: — Забирались туда, а бедный дядя Монти был внизу, в их полной власти! Его ведь могли убить! Представляю себе: я или мама заехали бы к нему, а он лежит мертвый на диване… — Танзи посмотрела себе под ноги, очевидно собираясь с мыслями. — Мама все твердит, что ему надо переселиться в дом для престарелых! — Она вдруг вскинула голову. — Раньше мне казалось, что переезд его убьет. Но, может быть, она права… если в «Балаклаве» небезопасно. Как он отреагировал, когда вы ему рассказали? Жаль, что вы вначале не поделились со мной или с мамой… Мы бы все передали ему постепенно, осторожно…

— Он почти ничего не сказал. Танзи, ваш дядя человек довольно крепкий. Не думаю, что мой приход его сильно взволновал. И известие о том, что кто-то бывает в его доме, его тоже как будто не особенно тронуло. Как вы и говорите, незваные гости могли находиться на втором этаже, а он — на первом… Он мог наткнуться на них, вернувшись из города раньше времени… Возможны любые совпадения. Может быть, он просто еще не понял все до конца.

Когда они дошли до ворот, Танзи достала ключи от машины.

— Вы ездите на маминой машине? — спросила Джесс.

— Нет, на своей колымаге. — Танзи показала пальцем. Джесс повернула голову и увидела, что за кустом припаркован старый «форд-фиеста». — Папа требует, чтобы я купила новую машину. Но я к этой вроде как привыкла.

— Ваша первая машина? — улыбнулась Джесс, в которой слова Танзи пробудили воспоминания.

— Точно. Я буду вести осторожно, — сказала Танзи. — Честное слово!

Фил Мортон тоже осторожно ехал по Канаве Тоби, пробираясь от владений Колли к ферме Снеддона. Канава Тоби все больше сужалась, стиснутая с двух сторон живыми изгородями и каменными оградами. И ехать стало труднее: сплошные ухабы и рытвины. Если попадется встречная машина, кому-то из них придется пятиться до въезда на чье-нибудь поле. Впереди мрачно маячил Стрелковый лес, одновременно маня своей таинственностью и отталкивая.

Мортон повернул налево. Судя по деревянному указателю, левая дорога вела на ферму. Вдали виднелись развалины крохотного домика. Крыша просела, из окон с выбитыми стеклами тянулась листва. Рядом, как одинокий часовой, стоял старый уличный туалет, охраняя джунгли на месте бывшего садика.

Сама Канава Тоби шла дальше, до самой опушки леса. Мортон решил, что, зная местность, можно проселочными дорогами и тропами, петляющими через поля и леса, вернуться на окружную дорогу. Но путь окажется медленным и трудным. Он понял, почему автомобилисты, которые по ошибке поворачивали на Канаву Тоби, получали от местных жителей совет разворачиваться и не пытаться проехать напрямик. Он свернул налево, к развалинам домика. Интересно, такое же запустение он найдет и впереди?

Оказалось, что Снеддоны живут лучше своих соседей. Их дом, сложенный из местного камня, хоть и был старым, содержался в чистоте и порядке. У парадной двери в горшках еще цвели герани. Хозяйственные постройки также находились в приличном состоянии. Не увидев никаких собачьих вольеров, Мортон вздохнул с облегчением. Но как только он вышел из машины, из-за сарая выбежала черно-белая уэльская овчарка и понеслась к нему. Собака лаяла, но одновременно виляла хвостом.

— Привет, — поздоровался с ней Мортон и протянул руку, чтобы собака его понюхала.

Овчарка ткнулась в него носом, а потом, задрав морду, вывалила язык и расплылась в улыбке.

— Ну, и где твой хозяин? — спросил Мортон.

Вообще он любил собак, и собаки его любили. Он сразу признал честную рабочую собаку. Таких он уважал. У Колли псы были совсем другие. Таких обычно держат мелкие жулики, торговцы металлоломом, скупщики краденого и прочие деятели, которые не любят, когда посторонние проявляют интерес к их делам. Такие собаки, как и их владельцы, обычно безошибочно чуют представителей закона и относятся к ним как к врагам.

Из дома вышел человек — высокий, немного сутулый, с длинными, жилистыми руками, в кепке на седеющей голове. Он стоял молча, наблюдая за Мортоном и овчаркой. Мортон подумал: «Он решил проверить, как отнесется ко мне собака. Если собака решит, что я — друг, так же подумает и владелец».

— Мистер Снеддон? — крикнул он издали.

Снеддон шагнул к нему.

— Вы из полиции?

Даже здесь полицейских чуют издалека!

— Да, — признался Мортон, доставая свое удостоверение.

Снеддон на него почти не взглянул.