Тео. Теодор. Мистер Нотт

Следующей точкой назначения стал Лондон – ребята проверили, что курс в Гринготтсе действительно соответствует озвученному Яксли, после чего присели в Фортескью, размышляя, что делать с добычей. Тео пришло в голову, что у гоблинов могут возникнуть вопросы, откуда у наследников магических чистокровных родов деньги, и они эту информацию смогут продать кому-то навроде Малфоев, а этого бы им не хотелось.

Съев мороженное, ребята зашли на совятню – там Тео вспомнил детство и несколько минут просто гладил сов, которым явно было приятно такое внимание, а после – написал записку отцу с вопросом, куда тот пропал, и отпустил почтальона.

Вернулись домой мальчики уже в послеобеденное время. Магнуса Нотта всё никак не было дома, а потому Теодор решил предложить прогуляться до магазина одежды и взять ещё кроссовок – но их планам было не суждено сбыться.

Практически на маггловском камне, покрывавшем все их дороги, прямо рядом с местом, где был дом Ноттов, сидел, поджав ноги, Дин Томас в обнимку с рюкзаком.

– Дин?! Что случилось?

Приятель был явно не в себе, его лицо «украшали» кровоподтёк и иссини-чёрный фингал под глазом.

– Ребята, а я уже и отчаялся, – он всхлипнул.

– Пойдём в дом.

***

Оказалось, что это старший брат Дина от другого отца, слышавший от других членов их районной банды о том, что Дин интересуется тем самым домом, подговорил своих дружков устроить засаду на «мелкого засранца», которому безмерно завидовал. И это именно его и его дружка ребята в темноте заперли в подполе – ни один из них ничего не понял, так как оба были пьяны, но в погоне их уже дружки покалечились и в огне, что сжёг в итоге весь участок (а брат Дина попал в какой-то другой участок, Тео не понял, в какой), и на льду, что растаял за пару минут без следа…

В итоге, когда счастливый Дин вернулся домой, его встретила зареванная мать, злой отец и чертовски недовольный Кинжал, который избил брата за его «штуки» и пообещал выпустить кишки, если тот не отдаст всю добычу. Дин был вынужден подчиниться, и теперь считал, что ему лучше не показываться дома и «на районе» в принципе.

– Ну что ж, – хлопнул рукой по столу Тео. – Я думаю, что мы вполне можем потесниться.

– А зачем тесниться? – спросил Дин. – У вас же там целая, эта… анфилада комнат. Ну, – стушевался он, – если говорить о месте.

Тео задумался.

– Справедливое замечание. Только у нас домовиков нет, – он развел руками, – поэтому белья постельного… а, точно, мы можем его купить!

В итоге остаток дня ребята потратили на приведение в порядок двух комнат по соседству с комнатой Тео – они были поменьше и поскромнее, из одной из них собственно Нотт и Гэмп и перенесли пару лет назад кровать для последнего, – и на покупку вещей в маггловском магазине, который располагался неподалёку. Дин участвовал в этом не слишком активно – после ночи и дневных избиений у него болело всё тело, а потому он скорее просто присутствовал. Ну, а когда ребята закончили перестановку, извинился, и первым ушёл спать.

Наконец, уже после этого, ночью, камином вернулся отец.

***

Теодор как раз остался последним бодрствующим. Он хотел сделать подарок на день рождения Гэмпа и подарить братцу настоящий зачарованный холст, мольберт и специальные насыщенные магией краски (настоящие зелья, если верить справочнику из библиотеки Хогвартса на эту тему). Д. Грей, чей портрет он видел когда-то в закоулке подземелий в начале года, был первопроходцем современных зачарованных портретов, которые предполагали не чары, наложенные на рисунок, а рисунок красками, состоящими из магических компонентов и уже потом -- чар на холст.

Впрочем, в том же справочнике отмечалось, что род Греев пресёкся вскоре после этого самого Д. в силу алчности конкурентов.

Когда он с помощью волшебной измерительной ленты (по случаю приобретённой в том же Лидсе) замерял расстояние между пустеющими много лет шкафами в гостиной, треснул камин – и оттуда шагнул Магнус Нотт, небритый, усталый, в потёртой мантии, но трезвый.

– Сынок! – с изумлением улыбнулся Магнус.

– Папа!

Тео, как в детстве, подбежал к отцу и уткнулся лицом ему в грудь. Неожиданно ему всплакнулось.

– Ну же, Тео, пусти меня, – неловко пробормотал отец. – Прости, что так вышло… я оставил тебе записку.

– Да, я читал, – успокоившись и отступив на шаг, ровно произнёс Тео. – Как там в Исландии?

– О, эти, Моргана-мать, норманны из Дании совсем потеряли связь со своей дальней колонией, – усмехнулся старший Нотт. – Трое недоучек-грязнокровок трахнули десятилетнюю девчонку, а она оказалась сквибом… ну и дела. Магглам сказали, что там вулкан вспыхнул, а обскура ловили в тридцать палочек.

Тео покачал головой.

– Неделю возились, даже Дамблдор сраный прилетел со своей курицей. Датчанам теперь Конфедерация такой штраф выпишет!... эх, хорошо, хоть нам заплатили, будет, на что в школу вас одеть.

– Кстати, пап… тут такое дело, я разместил в третьей гостевой спальне на втором этаже ещё одного сокурсника, приятель мой, – признался Тео. – Он живет недалеко, думаю, какое-то время погостит у нас. Ты не возражаешь?

Магнус сел на диван и невербальным образом призвал себе бутылку (Тео, наблюдая за этим, скривился). Отпил.

– Знаешь, если бы всего этого вокруг, ну… не было, если бы мы жили, как жил мой отец, – неожиданно горько сказал Магнус, – то я бы сказал тебе, что так нельзя. Что надо соблюдать этикет, субординацию, традиции и вообще. Но ты видишь, что мы нищенствуем. Что даже палочку тебе купил не я, сопровождая к старому Олливандеру, долгих ему лет, а нашёл ты сам. Поэтому… Тео. Ты здесь больший хозяин, чем я. Через день у меня снова командировка, в Африку. В одну из бывших колоний. Сука Амбридж и мудак Крауч считают, что я должен отрабатывать это, – он потряс своей левой рукой, – своей кровью, рискуя жизнью за право работать на Министерство и зарабатывать хоть какие-то гроши.

Старший Нотт перевёл дух.

– Поэтому… наслаждайся детством, Тео. Мои ошибки лишили тебя детства, лишили во многом друзей, и я рад, что ты смог преодолеть это и распорядиться этой жизнью сам.

– Спасибо, папа. Спокойной ночи.

Глава 15

09-45, 2 июля 1992 года. Нотт-холл, Актон, Большой Лондон.

— Я немного волнуюсь, — признался Дин, приглаживая свои чёрные кудри в отражении в пыльной стеклянной дверце деревянного шкафа в гостиной. — Никогда не путешествовал порталом.