Теория Хайма

— Самое дорогое я держу в руках. Сейчас. Чувствуешь?

— Да.

Прекрасный север вспыхнул жизнью и красками. Цвет разлился по мертвым землям севера, подгоняемый неумолимым сиянием холодного солнца. Ким из последних сил впитывала в себя великолепие панорамы и тепло мужчины, сидящего позади нее и крепко сжимающего ее в объятьях.

Реиган прислонился губами к холодному виску своей супруги, продолжая смотреть вперед, за горизонт. Впервые за всю вечность его глаза заблестели, а веки покраснели не от холода…

Медленно отклонив женщину от своего тела, он повернул ее лицо к себе, больше всего боясь увидеть в ее взгляде пустоту. Глубокие карие глаза были наполнены алмазным блеском снега и холодным солнцем. На губах застыла слабая счастливая улыбка чистого блаженства.

Она ушла незаметно. Он даже не успел ощутить это роковое мгновение.

— Ким… — Прошептал мужчина отчаянно, прижимаясь губами к ее голове, пропитывая скупыми слезами каштановые, поцелованные рыжеватым пламенем, волосы. — Моя девочка…

Бессильно откинувшись на бортик идущий вкруг смотровой площадки башни, мужчина обреченно закрыл глаза, продолжая обнимать тело женщины. А потом он еще долго смотрел на горизонт, и его взгляд смешивал небо и землю. Последние слова, сказанные им, унес жестокий и равнодушный борей, развеяв их по пустынным снежным равнинам Северной земли.

— Не бойся, Ким… я же обещал… Ты будешь только со мной. Я никому не отдам тебя.

* * *

Писарь обмакнул гусиное перо в чернильницу, стряхивая лишнее капли. Примерившись, погладив серебряную бороду и поправив подсвечник, он склонился над листом летописи великого рода, аккуратно выводя заключительные слова:

И так сбылось пророчество.