Теория вероятного чуда

Даша покивала, подхватила покупки и ушла из магазина. За Палыча ей было обидно, но спорить с продавщицей она не стала. О ней самой тоже мало приятного кто мог сказать. Она всегда оставляла после себя недовольных и обиженных. Ее бывшие мужья возглавляли этот список.

В доме она сразу бросилась к телефону, оставленному на зарядке. Восемь пропущенных от Кости Волкова. И одно сообщение с просьбой перезвонить. Конечно, она набрала его. Хотя Палыч брал с нее слово: телефон не включать. Она включила, потому что поставила его заряжаться. Ну и… И еще, чтобы быть уверенной, что ей никто не позвонит.

– Чего хотел? – набрала она Костю.

– Привет, – поздоровался он, голос звучал сонно, лениво. – Хотел узнать, все ли у тебя в порядке? Удрала вчера с утра. Куда? Зачем?

– Все?

– Нет, не все. Хотел предложить тебе прокатиться со мной на адрес. Прежде чем откажешься, выслушай.

И мерзавец принялся рассказывать ей о своих соображениях относительно Аси Кирилловой, один в один с ее соображениями совпадающими.

– Она для всех была пострадавшей. А вдруг все иначе? Что вообще мы о ней знаем?

Он был убедителен, да. И обещания, данные Палычу, были благополучно забыты. И согласие на встречу с Волковым она дала.

– Но одно условие, – вдруг спохватилась Даша, взглядом обшаривая комнату в поисках джинсового плаща. – Ты мне расскажешь прямо сейчас: чем приторговывал твой брат до того, как его убили? Я совершенно точно знаю, что он что-то сбывал. К нему приезжали люди, которые платили ему за что-то, что он выносил им в свертках. И не вздумай мне врать!

Волков озадаченно притих, думал бесконечно долго, потом все же с великой неохотой проговорил:

– Камни. Это были камни. Контрабанда откуда-то из-за бугра. Шли через него не все, часть. Как он их получал, не спрашивай, не знаю. Клянусь! – с горячностью поспешил он добавить. – Но сбывал посредникам. Те будто кому-то еще. Подозреваю, что все шло куда-то на фабрику или ювелирный завод.

– Почему так закручены поставки? Не могли напрямую камни покупать? Я имею в виду заводских ювелиров?

Даша нашла свой джинсовый плащ на вешалке под ветровкой Палыча. Схватила в охапку и поспешила на улицу. Трикотажный костюм, который был велик ей сразу на два размера, она оставила на диване.

– Думаю, камни были не только контрабандными, но и ворованными. Поэтому прямых поставок и не было. К тому же, сама знаешь, это уже другие деньги. И могло быть не рентабельно.

– Когда так много посредников, прибыль тоже утрачивается, знаешь, – возразила она, попутно входя в приложение и заказывая такси на адрес Палыча.

– Если это существует до сих пор, а прошло уже пять лет, то выгода есть. Но это лишь мои предположения. Так ты приедешь?

– Да. Но не к тебе. А сразу на адрес родителей Кирилловой. Жди меня там.

Добиралась до родителей Аси Кирилловой Даша бесконечно долго. До Москвы толкались, по Москве толкались. Волков мог сто раз ее не дождаться и укатить по своим делам. А она об этом даже не узнает, потому что телефон все же отключила, боясь, что Васюков отследит ее через геолокацию.

Пока сидела на заднем сиденье такси, без конца рисовала огрызком карандаша для подводки глаз схемы на салфетке. Огрызок карандаша был тупым, тонкая салфетка без конца рвалась. И вся ее затея ей самой казалась пустой и напыщенной. Потому что ничего нового не нарисовалось.

Она что-то упустила. Что-то с самого начала отвлекло ее от важного. Слишком личным было после просьбы Коленьки? Или виной всему вмешательство в ее жизнь, проникновение на ее территорию?

Машину Волкова она заметила на подъезде к дому родителей Кирилловой. Расплатилась и прежде, чем выйти из такси, огляделась. Возможного наружного наблюдения, оставленного Васюковым, не заметила. И к машине Кости перемещалась почти бегом. Села на заднее сиденье. Она должна была контролировать ситуацию.

Не доверяла? Да о каком доверии речь, если он врал ей с самого начала! Не факт, что не продолжает.

– Тебе надо сходить для начала туда одному, – без всякого вступления проговорила Даша и кивнула на подъезд родителей девушки.

– Засады боишься? – с пониманием ухмыльнулся Волков.

Она заметила его ухмылку в зеркале заднего вида. И с трудом подавила желание отвесить ему подзатыльник.

– Нет необходимости туда идти, Дарья Дмитриевна. Ее родители только что пошли на утреннюю прогулку в сквер напротив дома. Мы можем к ним присоединиться. – Волков глянул на нее через плечо и снова противно ухмыльнулся. – И да, засады нет.

Родителей Кирилловой они обнаружили на самой дальней скамейке сквера в тени высоких лип. Сергей Сергеевич сидел с выпрямленной спиной и сложенными на коленях руками. Молчал и слушал, что говорит жена. А она говорила, не замолкая, без конца всплескивая руками.

– Это, в конце концов, аморально. И я неоднократно указывала ей на это! – услышала Даша, подходя ближе.

– Прошу прощения, – произнесла она, привлекая их внимание. – Простите, что тревожим. Вы меня не помните?

Мать Аси ее не узнала. Отец кивнул и произнес:

– Вы из полиции. Приходили с пожилым мужчиной.

– Да, я из полиции. А еще я жена того самого человека, с которым у вашей дочери был роман, – скороговоркой пояснила Даша, присаживаясь на край скамейки. И добавила: – Два года они обманывали меня. Возможно, и вас.

– Мы все знали о своей дочери! – неожиданно встала на ее защиту Анна Егоровна. – И если вы здесь затем, чтобы поливать ее грязью снова и снова, то вам лучше уйти.

– Я здесь не за этим, – замотала Даша головой.

Она обернулась. Волков стоял сзади в смиренной позе: со сложенными за спиной руки. Он ни на кого не смотрел, изучал трещины в асфальте у носов его кроссовок.

– Я хочу разобраться, почему погибла ваша дочь.

– Это был несчастный случай! – в один голос воскликнули родители и сели теснее.

Потом Анна Егоровна с вызовом глянула на Дашу.

– Странно, что вы не знаете об этом. Так нам сообщил ваш коллега. Смерть нашей дочери наступила в результате несчастного случая, в результате падения с лестницы, – произнесла она с выражением.

Тут же нашла ладонью ладонь мужа, переплела свои пальцы с его и крепко сжала. Он не ответил на ее пожатие, по-прежнему глядя в пустоту и сидя с неестественно выпрямленной спиной.