Теория вероятного чуда

– Вспомнила, что нож оставила в теле.

Он ведь именно так и думал.

– А зачем его забрала?

– Орудие убийства. Могли остаться отпечатки, о которых ты не подумала, когда убивала своего бывшего мужа в состоянии аффекта, – так он думал тоже. – Предположительно… Если, конечно, ты не сотворила это хладнокровно. Но тогда бы ты не оставила нож в его горле. А сразу забрала с собой. Нет… Все же думаю, что убила ты его в состоянии аффекта. Перепугалась и убежала.

– Почему я не избавилась от ножа, майор? – кривой линией пошли ее губы. – Куда проще мне было бы его выбросить, сжечь и так далее… Почему я понесла его туда, где ты его обнаружил?

Этим вопросом он мучился два битых дня. Искал объяснение и не находил. Все, что приходило в голову, казалось бредом.

– Да, действительно, зачем? Почему? – спросил Васюков, раскладывая локти на столе, как школьник. – Расскажи, а, Панина.

И она рассказала. Как узнала, что Васюков приехал ее арестовывать. От кого узнала – утаила. И объяснениям Васюкова не поверила, что он, якобы, приехал с ней просто поговорить. Как помчалась тут же к Коленьке.

– Вопросов много скопилось. Хотела их ему задать, – пояснила она майору и ядовито улыбнулась. – Просто хотела поговорить. Как и ты со мной.

Васюков шпильку принял достойно. Покивал с улыбкой.

Потом Даша перешла к тому моменту, как перепугалась, что на ноже в ране бывшего мужа могут быть ее отпечатки. Перепугалась. Нож вытащила и удрала с ним.

– О чем ты думала, Панина?! – пощелкал языком Васюков. – Ты же пошла на должностное преступление, если даже убийства не совершала. Это как мне списывать прикажешь?

– Никак. – Она долила себе остывшего чая из пузатого белого чайника. – Не было этого, и все.

– Так мы нож из камеры хранения в присутствии понятых доставали, капитан! – слегка повысил Васюков голос.

Опасливо выглянул из-за колонны. Их никто не подслушивал. В зале вообще народу было мало.

– К слову, майор… – поиграла бровями Даша. – А как вы узнали о ноже? О камере хранения? Я же свои следы не посыпала фосфором. Как?

А вот тут начиналось то, от чего у Васюкова и разыгрался приступ изжоги вчера вечером. Начиналась полная глупость, которая никак не увязывалась с логикой и не влезала в его версию никаким боком.

– Был анонимный звонок, капитан. С телефона с левой симкой. Голос искаженный. Даже невозможно было понять, кто звонит: мужчина или женщина. Такой, знаешь, как электронный, будто робот говорил.

– И что робот тебе поведал? И когда это случилось?

Ответ был так важен для нее, что она почти легла грудью на стол, перегнувшись в его сторону.

Васюков не стал ломаться. Назвал точную дату и приблизительное время. Оно совпало с тем, когда она ехала из Москвы в поселок, где переночевала в доме Кости Волкова.

Он?! Значит, это он ее сдал?! Но когда? Как только они приехали, и он скрылся в своем доме? Или когда? Раньше?

Точно, он же заправлял машину по дороге. Брал им кофе с пончиками. И отсутствовал достаточно для того, чтобы сделать звонок. Васюков назвал время приблизительно. Значит, Волков мог позвонить ему как из своего дома, так и с дороги.

Сволочь!

– Хорошо. Вы извлекли из камеры хранения нож. – Даша отпрянула, вжимаясь в спинку стула лопатками. – И?!

– Что – и? – поморщился Васюков.

Он почувствовал, что изжога никуда не подевалась. Острым, гадким змеем поднимается из желудка к горлу и вот-вот обдаст огнем пищевод. Твою же мать! Не дала пообедать как следует. Ну что за баба!

– Что с отпечатками?

– Их нет, Панина. – Он приложил ладонь к груди, где уже было пекло, поморщился. – Но это не снимает с тебя подозрений. Как ты ни старалась, на одну из камер на вокзале ты попалась.

– Блин, – покусала она губы. – Но ты же понимаешь, Васюков, что это ничего не доказывает? Ни того, что я убила Коленьку. Ни того, что таким нелепым образом пыталась скрыть следы преступления.

– А зачем же эта возня с ножом? Ну перепугалась ты, что на ноже твои пальцы, выбрось. Зачем понесла прятать?

– Затем, что на ноже могли быть отпечатки настоящего убийцы. Я не могла уничтожить улику, майор.

Он полез в карман штанов. Нащупал там пластинку с таблетками от изжоги. Выдавил пару, сунул себе под язык. Помолчал минуту, прислушиваясь к организму. Кажется, огонь затухает.

– Что мне прикажешь теперь делать, Панина? Арестовать ты себя не дашь?

На его вопросительный взгляд она лишь коротко мотнула головой.

– Не надо меня арестовывать, Васюков. Меня надо выслушать. А я тебе сейчас такое расскажу!..

Глава 28

Контакта с парнем по имени Костя у Ирины не случилось. После того как капитан полиции Даша неожиданно для всех запросилась из машины, а Костя не стал ее догонять, он замкнулся и промолчал все то время, пока вез ее домой.

– Она тебе нравится? – поинтересовалась она, когда они уже остановились возле ее подъезда.

– Это так очевидно? – хмуро глянул он на нее.

– Вообще-то, да, – покивала Ирина, возвращая на место лямки белоснежной шелковой кофточки.

Игрища закончились. Действа не возымели. Только девушку разозлила.

– И почему тогда не побежал ее догонять?

Ирина полезла в сумочку, проверила на месте ли ключи, телефон, кошелек. Обычный, дежурный осмотр. Она так всегда делала, когда куда-то или откуда-то приходила, приезжала.

– Ее догонишь, как же! – тихим голосом возмутился Костя. – Она за два дня уже второй раз от меня сбегает.

– Красава! – похвалила непонятно кого Ирина.

И тут же подумала про капитана Ивана Соколова. Она вот обрадовалась бы, если бы он за ней побежал. И удирать бы не стала. Только капитану Соколову не до нее. Он преступников ловит. Что ему какая-то несчастная подруга жертвы? Ну помогла на определенном этапе расследования, и молодец. Показания даст под протокол и пока, пока…

– Сложная она, – снова очень тихо произнес Костя, выбираясь следом за ней из машины. – С ней как на вулкане.

– Ой, я не могу! – хлопнула себя по бедрам Ирина, подперев подъездную дверь плечом и глянув на него насмешливо. – А тебе надо как на болотной кочке? И что попроще? Сильно сомневаюсь! Простушки-то наверняка проходу не дают. А ты к капитанше прилип.

– И ничего я не прилип, – неуверенно возразил Костя, пощипал себя за ухо, хмыкнул, махнул ей рукой на прощание и буркнул: – Пока.

И полез в машину. И уехал через минуту. А она снова осталась одна. Идти в квартиру категорически не хотелось. Там – она знала – ее снова оглушит тоска и заставит плакать и жалеть Таньку. И одиночество ее скрасить было некому. Оба ее бывших больше не делали попыток ней связаться. Она бы, конечно, и не захотела снова с ними что-то начинать. Но кофе выпить в кофейне за углом они бы сгодились. Всё не одна.