Теория войны. Разведка боем

– Ты кретин! Нужно было строго вертикально вниз направить самую большую концентрацию силы! – завизжала Эва.

– Я тебя спрашивал, ты мне ничего не ответила! – ну, я тоже научился орать мысленно.

– Да мне просто в голову не могла прийти, что это не шутка и ты спрашиваешь меня о таких вещах вполне серьёзно! Всем давно известно, что закрытие можно делать по-разному, но никогда нельзя применять радиальный метод, чтобы не попасть под удар собственных чар! – Ага, последнее слово запоминается всегда лучше всего. И Арн мне сказал о запрете, но я, чтобы не опровергать красивую теорию, запомнил только эту фразу, не помня, в каком контексте она произносилась. Блеск, ты просто уникальное создание, принц Бертран.

Рядом со мной раздалось постанывание и из шкур выползи мои сопровождающие, решившие, видимо, сопровождать меня до конца. Откуда здесь шкуры и чьи они, этот вопрос был если не основным, то уж точно входил в первую десятку. Я задрал голову и посмотрел наверх. Прямо в надо мной светило тёплое солнышко, которое разгоняло вечную тьму подземелий. Я уже хотел было подниматься на ноги, но вдруг ощутил, как земля снова содрогнулась. Мне на голову посыпались: земля, какой-то мусор. Пришлось даже опустить голову, чтобы ничего не насыпалось в глаза. Послышался гул и стало темно. Я быстро посмотрел наверх, но не увидел ведущего наружу отверстия. Быстро выпустив светляка, я, приоткрыв рот, смотрел, как стены лаза притягиваются друг к другу и словно сшиваются гигантской иглой.

– Ну, зато проход закрыли, – пробормотал я и повернулся к моим спутникам. – Аларм! – они вскочили сразу же, как только услышали клич. Даже Конор перестал причитать и поднялся на ноги. – Что же, – я обратился именно к мальчишке. – Теперь на тебя вся надежда. Показывай, куда нам идти, чтобы попасть домой.

Глава 2

Пока Конор стоял с закрытыми глазами, пытаясь настроиться на подземелья, или что он тут делал, когда туннели обследовал, я нагнулся и принялся рассматривать сваленные на пол меха. Свалены они были не просто так, а определённым образом, как-то кругообразно, что ли. Поднял одну шкурку и при свете светляка внимательно изучал её, всё больше и больше убеждаясь, что не знаю животное, с которого эта шкурка была снята. Мех был густой, шелковистый, серебристо-фиолетового оттенка, вот что мне было понятно, так это то, что в природе такого окраса шкурки не встречается. А вот подшёрсток был вполне классический: белый, настолько, что даже казалось, что он светится в темноте, и очень пуховый. Я никогда не видел ничего подобного. Шкурка небольшая, размером, наверное, с крупную норку, а ещё она была выделана. Кто и самое главное, зачем бросил здесь целое состояние? Я бросил быстрый взгляд на Вольфа.

– Ты не знаешь, сэр Кауст, какому животному они принадлежали? – в ответ рыцарь лишь пожал плечами.

– Нет, ваше высочество, ничего подобного я раньше никогда не видел. Хотя, видят Пресветлые боги, я повидал множество мехов как на различной живности, так и на туалетах прекрасных дам.

– Императорский горностай, – голос Эвы прозвучал настолько внезапно, что я даже отступил на шаг назад и едва не завалился на пол. – Ты что не видишь, что шкурки под заклятьем сохранности? Согласно легендам, эти тварюшки были специально выведены древними ради шкурок. Это же просто прелесть какая. Но потом древние того… вымерли… а за ними пошли вымирать и эти зверушки, что-то им не хватало, что могли дать только их создатели. Сначала мех укоротился, затем начал меняться оттенок, ну а под конец они совсем исчезли, или же просто выродились, постоянно скрещиваясь с обычными горностаями.

– Это всё безумно интересно, но откуда это богатство здесь? – да, это целое состояние, мне не показалось. Я даже боюсь представить, сколько стоит такая шкурка.

– Да ты посмотри, кретин, как они навалены! Шкуры же не просто так брошены как попало, они выложены определённым образом. Полагаю, что здесь было гнездо чвыр, и в борделе мы видели весь выводок, ну, или несколько выводков, судя по размерам, гнёзд было много, но их потом соединили в одно.

– Ни хрена себе ясли, – я выпустил из рук уже не кажущуюся мне такой привлекательной шкурку. — Так они выглядели по-разному, вели себя по-разному и вообще отличались от той здоровенной страхолюдины, потому что это не разные виды, а просто они были разного возраста?

– Ну да, я думала, что ты знаешь, – в голосе Эвы прозвучало искреннее удивление.

– Твою ж мать! Нет, я не знал таких подробностей. Интересно, чтобы случилось, если бы мы не на ясли с мамкой или папкой, я так и не понял, какого пола было то здоровенное чучело, нарвались, а с несколькими вполне половозрелыми особями? Хотя нет, неинтересно, и так понятно, что ничего хорошего бы точно не случилось. А они что, из яиц нарождаются?

– Скорее всего, да, – Эва сказала это несколько неуверенно. – Этой теории способствует количество мелких особей, особенно во время прорывов, а затем их резкое сокращение, потому что взрослых никто в таких количествах никогда не видел. Вероятно, что большая часть просто не выживает, чтобы достичь своего взрослого размера. Может быть, они даже каннибалы, и в отсутствии другой пищи пожирают друг друга. Таким образом, выживают сильнейшие, но для естественного воспроизводства необходимо просто огромное количество выводков.

– Иногда ты напоминаешь учительницу, когда не пытаешься меня в грязь втоптать.

Накрыв рукоять меча рукой, чтобы не слышать возмущённые вопли, последовавшие в ответ, я принялся по-другому смотреть на разбросанные шкуры. Мне всё же не показалось, шкуры и правда выложены полукругом. Да и Эва права, они сложены так, что в середине образуют своеобразное углубление. Подойдя поближе, я сел на корточки, принялся ворошить шкуры и тут же наткнулся на нечто, отличающееся от меховой подстилки по консистенции. Вытащив этот отличающийся предмет, я со смесью отвращения и любопытства смотрел на кожистый лоскут, который когда-то был покрыт изнутри густой слизью, сейчас высохшей и осыпающейся с лоскута, как перхоть с неухоженной башки. Отбросив лоскут в сторону, я задрал голову и посмотрел наверх. Значит, прорывы происходят не хаотично. Когда выводок вылупляется, или как те чёрные кляксы из своих кожистых оболочек выбирается, то они как-то открывают проход на поверхность, видимо, для первой охоты. То-то здоровая особь большей частью лишь наблюдала. Она просто следила за действиями «детишек».

Может так статься, что эльфы как-то умудряются передвигать гнёзда туда, где им необходимо устроить этот жуткий пир? Возможно, и не лишено логики. Не представляю ту тварь высиживающей деток. Скорее всего, яйца просто зарывают в шкуры, и они нагреваются и «высиживаются» самостоятельно. Затем, когда тварёныши начинают вылезать, твари побольше получают сигнал и выдвигаются на место, откуда и создают проход. Как они это делают? Да понятия не имею. Как-то делают. Но губа у них не дура, такие дорогие шкурки в качестве инкубатора использовать.

Только вот теперь меня мучит любопытство несколько другого плана: если эти кляксы – детёныши, то они могут расти в браслете? И не станет ли однажды браслет для них немножко маловат. Настолько, что произойдёт локальный такой прорыв чвыр, среди которых уже большую часть будут представлять взрослые особи, с которыми хрен справишься? А если это так, то сразу же возникает следующий вопрос, а как быстро растут чвыры? Так, похоже, я скоро зациклюсь на этой грандиозной идее – целого выводка взрослых чвыр, которых в природе не встречается, потому что естественный отбор, который чётко следит за перенаселением этих тварей. Наверняка древние какой-то механизм регуляции численности в этих тварей заложили, иначе они уже давно бы просто сожрали всё живое и не посмотрели бы – эльф перед ними или человек. Да хоть помесь орка с бабуином, чвырам без разницы, лишь бы мясцо свежее было. И вообще, не явились ли чвыры причиной, по которой древние приказали долго жить и не следовать их примеру?

Так, не думать об этих грёбанных тварях, иначе я себя до такого накручу, что самому тошно станет.

Встав, я вышел из гнезда и подошёл к Конору, который стоял с закрытыми глазами, прислонившись к стене. Светляк послушно двигался за мной. Даже его неяркого света хватило, чтобы разглядеть покрытое испариной лицо мальчишки.

– Ну что, ты сумел настроиться? – я дотронулся до его плеча, и Конор вздрогнул, распахнув глаза, отпрянул в сторону. Лишь спустя несколько секунд в его взгляде мелькнуло узнавание.