Теперь и у меня есть босс!

“Не переживай, я не извращенец, который любит разглядывать невероятно соблазнительные пижамки молоденьких девочек, просто хочу поговорить. А это проще, когда видишь собеседника.Так можно?”

Кот перекатился во сне и подпер меня горячим боком, бабушка с дедушкой обсуждали что-то вполголоса, за шумом телевизора и не разберешь, а в открытую форточку, даже через сетку залетел назойливый комар. Невероятно будоражащая и романтичная обстановка, как раз для разговоров на тему скорой свадьбы.

“Нет у меня пижамки. Есть фланелевая ночнушка на завязках у горла. И чепец.”

“Бруня, окстись, когда ты девятнадцатилетняя красотка, потенциального маньяка не спугнуть чепцом. Это, скорее, правильный соус к блюду, чем таракан в тарелке. Но если тебя это беспокоит, обещаю зажмуриться. Одним глазком гляну, что с тобой все нормально - и отключусь.”

Что-то сомневаюсь, что он не шутит' насчет красотки, по сравнению с той же Жанной я... Впрочем, полежать в яме уныния и осознания собственной неидеальности я всегда успею, а вот с шефом, кажется, проще согласиться.

“Позвоню под виноградом. Ждите”

После чего я накинула на плечи махровый халат и поспешила на улицу. И только в дверях сообразила, что Максим Иванович вряд ли знаком с нашим внутрисемейным выражением “под виноградом” и фраза мой вышла крайне странной.

Я тихо вышла из дома, спустилась по крыльцу’ и вдохнула густой, пахнущий матиолами и остывающей землёй воздух, почесала подбежавшего Тузика за ухом и направилась в дальнюю часть двора, где дед ещё до моего рождения оборудовал беседку’ с качелями, столом и лавками. Вокрут нее рос виноград, создавший стенки с трёх сторон, потому и называлось место именно так.

Не успела я сесть на качели, как пришло сообщение:

"Бруня, никогда не звони мужчинам под виноградом, яблоками, свеклой, кактусом, хмелем или простым и незатейливым сороградусным спиртом! Поверь, от этого одни проблемы."

"Это не простой виноград, сэр! Это "Изабелла"! А вы не мужчина."

По крайней мере не тот, которому не следу’ет звонить под "Изабеллой".

Я села так, чтобы уличный фонарь светил прямо в спину и нажала кнопку видеовызова. Максим Иванович ответил почти сразу, он сидел на кухне, в своем кресле и грыз семечки, вперемешку с солеными орешками. Наверное, все же проникся моими разговорами о деде Степане, и решил бросить курить. Дед, который Семен, первое время делал также.

–  Чей-то я не мужчина?
– сходу’ набросился он.
– В ответ на такие обвинения могу’ и игрик-хромосому показать! Правда, анализ не меньше суток делают, но гусары лёгких путей не ищут!

Я только осознала весь масштаб ляпнутой глупости и прикрыла лицо ладонью, потом поспешила оправдаться.

–  В смысле - для меня не мужчина...

–  Ага, копия деду’шки. Эх, Макс, Максюшенька, прошли времена, когда ты был задорным пацанчиком, теперь ты - третий сорт, дед героини.

Он тяжело вздохнул и высыпал на стол ещё немного орешков.

–  В смысле - начальник вы мне, вот. Корпоративная этика, все дела.

–  Уволить тебя, что ли..., - Максим задумчиво перебирал орехи, возможно, складывал из них какую-то фигуру, мне не видно было.

–  Это бесчестный шантаж! И попытки столкнуть юную, неокрепшую морально девушку с пути частного сыска на скользкую и порочную дорожку соблазнения боссов! Я хочу собирать улики, подмечать детали, составлять логические цепочки, разоблачать преступников и вот это вот все, а не играть чью-то невесту!

–  Играя мою невесту, ты тоже помогаешь расследованию. Очень серьезному и важному. Так!
– шеф хлопнул ладонью по столу, культурно выругался и попытался собрать рассыпавшиеся орешки.
– А ну­ка, повернись к свету'!

–  А ну-ка, расскажите детали важного расследования!
– я прищурилась, будто Максим мог меня видеть. Он прищурился в ответ, затем подвигал бровями.

–  Как только станешь полноценной валькирией - сразу расскажу все детали. Бруня, давай!

Я вздохнуша и повернулась так, чтобы свет падал в лицо и помахала шефу'. После машинально запу'стила пальцы в волосы, убирая пряди с лица. Непривычно без пушка, некомфортно, будто я сижу здесь без одежды, а не без пары шпилек.

Отчего-то заволновался Тузик, наверное, снова по двору бродят чужие кошки. Максим же показал оттопыренный большой палец на загипсованной руке. Я на всякий случай повернута камеру и показала шефу виноград. Вряд ли он так с ходу распознает "Изабеллу", зато будет точно знать, что я не шутила.

–  Не плачешь - уже здорово, - продолжил он.
– Ты не замёрзла?

Шутит он, что ли? Днём градусник к сорока подбирался, сейчас не намного легче, возможно, только к утру и повеет прохладой.

–  Отлично! Давай, жалутгся на разрушенную личную жизнь, злое начальство, тесные туфли и глобальное потепление.

Он подпёр ладонью здоровой руки голову и приготовился слушать, я не собиралась его разочаровывать и выложила все. Тузик же снова всполошился и несколько раз прыгнул на цепи. Без злости и желания напасть, будто угощение выпрашивает. Скорее всего, бабушка тайком вышла на крыльцо и проверяет, чем занята ее внучка.

Ожидаемо. Я вытащила из кармана наушники и воткнуша их в учли, отсеку' хотя бы часть нашего диалога.

–  Бруня, ты всерьез расстроилась из-за прыщавого недопикапера, который пытался ку'пить тебя мороженкой и пялился в вырез блузки? Фу, ребенок, я таким способом цеплял девочек в те годы, когда сам был прыщавым недопикапером!

–  А вот про вырез я ничего не говорила!

Следит он за мной, что ли? Или нанял кого-то проследить? Но Максим Иванович только отмахнулся.

–  Туща только слепой не пялился, Бруня. С таким вырезом можно всерьез выходить на брачную битву за босса. Так что не вижу' повода расстраиваться из-за потери этого парня. У тебя же есть я!

Глупое заявление. Нет у меня никого, тем более - Максима Ивановича. Мы же не в сказке, чтобы такой вот секси-босс вдруг обратил внимание на деревенскую девчонку. Даже думать об этом не хочу, тем более не стремилась никогда замуж. А вот стать частным детективом, возможно, первой женщиной-детективом в нашей области - это да, это круто! Но достижимо примерно также, как и свадьба с боссом.

–  Вы мой начальник, - очень тихо вздохнула я, - на двенадцать лет старше, ещё и с бородой, нет у меня вас.