Теперь они мясом наружу

Сразу за этим последовал короткой удар ногой в пах и потом под колено. И вытаращившийся от ужаса и боли бородач завалился набок, медленно опускаясь по стенке домика. Рефлекторно шаря одной рукой в поисках опоры, а другой — всё также повинуясь рефлексу — схватившись за причинное место, жертва продолжала глухо хрипеть ещё пару секунд. Пока пронзённый ножом мозг всё-таки не отключился. И изо рта бандита вместе с последним выдохом вытекла лишь тонкая струйка крови.

— Пара ти, сантиссима... — Тот самый змеиный шёпот едва долетел до моего слуха, едва жертва расслабилась и обмякла. Незнакомец на миг обернулся, когда я разглядел его полностью. Улыбнувшись, он приложил палец к губам и резко выдернул нож из лица своей жертвы. Ярко-алая кровь брызнула из разрезанной артерии на гравий садовой дорожки — туда, где только что стоял ловкий убийца.

Прежде чем он скрылся из вида, я успел отметить, что странный латино был очень не по погоде одет. Лёгкая фланелевая рубашка в чёрно-серую клетку и какие-то мягкие комнатные трико той же самой расцветки. Только чёрная вязаная шапочка более-менее подходила к промозглому осеннему утру.

Но когда смуглый незнакомец скользнул за угол здания, я осознал в чём преимущество такого наряда. Одежда моего неожиданного союзника не издавала при движении ни звука. В отличие от плотной куртки и задеревеневших на утреннем морозце джинсов его мёртвого противника. Ткань которых «присвистывала» при каждом движении чуть ли не громче, чем хрустел под ногами гравий.

Звуки, источником которых стали движения убийцы в чёрном, настигли меня чуть позже — когда, наконец, сбросив оцепенение, я поспешил за ним следом. Ведь там, у входа, его ждало не меньше двух человек. И следовало поблагодарить отчаянного мексиканца за помощь хотя бы прикрытием тыла.

Хотя... Пока я с гораздо меньшей ловкостью преодолевал те самые считанные метры от своего укрытия до угла домика, нащупывая за спиной пистолет, я понял, что моя помощь ему, скорее всего, не понадобится. Благодаря всё тем же звукам...

В детстве мне почему-то очень нравилось помогать маме готовить фарш для котлет. А именно — прокручивать в ручной мясорубке куски филе, наблюдая, как винтовой нож режет и проталкивает мышечные волокна от широкого входного раструба к выходным отверстиям. Через которые мясо выдавливалось на тарелку уже в виде тонких трубочек... И вот сейчас звук, которым открылась невидимая мне за углом сцена, напомнил именно те самые хруст и чавканье, с которыми мясорубка превращала куски свежего мяса в фарш.

Последовавший за этим резкий вопль оборвался точно так же быстро. Секунда тишины сопровождалась лишь каким-то пульсирующим плеском.

— Сука!!!

После этой рычащей ругани снова последовал хруст. На этот раз — металлический. Мой киношно-игровой опыт сразу подсказал, что это хруст взводимой ружейной помпы. Но грохота выстрела сразу за ним не последовало. Лишь еле различимые сиплые ругательства и снова резкий хруст. На этот раз снова «мясной»...

Выстрел прозвучал через долю секунды после этого — тогда, когда я уже был готов выбежать к фасаду дачного домика следом за своим загадочным союзником с пистолетом наголо. Но одновременно с грохотом выстрела прямо передо мной из-за угла вылетели какие-то тёмно-красные брызги.

Машинально отпрянув, я увидел, как эти брызги легли на садовую траву широким веером, над которым медленно оседала алая дымка. И следом из-за угла вывалилось тело — прямо мне под ноги. По обе стороны головы человека в засаленной зимней куртке зияли широкие дыры. Из одной были видны остатки мозга и осколки черепа. А со стороны лица повисли ошмётки разорванных пороховыми газами щёк.

Когда-то я читал, что самоубийство с помощью выстрела в рот — далеко не самый лучший способ уйти из жизни красиво. И вот теперь убедился в этом лично. Развороченное лицо свежего трупа сейчас напоминало образину пришельца-хищника из старого фильма со Шварценеггером. Хорошо, что мы не успели позавтракать...

Тем временем за углом ещё раз звякнул об асфальт металл, свистнула ткань брезентовой куртки и пару раз чьи-то подошвы шлёпнули об асфальт.

— Т-ты... Сука... Т-ты же сдох... — Тот самый голос, который совсем недавно был спокоен и уверен в себе, теперь дрожал и давал петуха. — Ты же сдох!

— Смотреть в глаза, пендехо! Мираме!

Акцент того, кто призывал жертву смотреть на себя, я узнал. Не смотря на то, что больше это был вовсе не змеиный шёпот, а глубокий и сильный голос. Мой загадочный союзник явно вышел из схватки победителем.

Поборов отвращение, я шагнул через тело и выглянул, наконец, из-за угла на площадку перед фасадом дачного домика. Там я увидел смуглого незнакомца рядом с почти что высаженной входной дверью — один из косяков уже успел отойти от стены под могучими ударами. Стоя за спиной какого-то опухшего с похмелья мужика, опустившегося на колени, человек в чёрном одной рукой держал его за волосы, а другой прижимал к паху своей жертвы то самое тусклое, испачканное в крови лезвие. И уже просто таки кричал ему прямо в лицо:

— Мираме, пендехо! Мираме!!!

Мужик в камуфляже вряд ли понимал значение приказа. Но всё-таки, оглядев вытаращенными глазами останки своей банды, поднял вверх взгляд, полный страха, боли и ненависти. И, видимо осознав, что живым ему уже точно не уйти, попытался хоть как-то испортить удовольствие своему палачу:

— Сладко твоя сучка стонала, пока мы её...

Лезвие тут же вошло в его плоть по самую рукоять, не дав закончить фразу. И прежде чем жертва успела хоть как-то дёрнуться, нож взмыл вверх через весь живот — от паха, до грудины. Пятнистая куртка задралась вместе с движением рукояти, обнажив результат работы клинка — длинный глубокий разрез на волосатом пузе, из которого на асфальт тут же начал вываливаться ворох сизых внутренностей. Некоторые части кишечника тоже рассекло, и желтоватое содержимое смешалось с тёмной кровью и розовым жиром. В нос ударил запах сырого фарша с примесью какой-то тухлятины.

«Мясом наружу» — невольно я снова вспомнил загадочные слова Алисы, когда к горлу из желудка всё-таки подступил комок желчи.

Отбросив от себя истерично визжащего бандита ударом колена в затылок, убийца отскочил в сторону. Однако в руках у него остался объёмный рюкзак. Подхватив за ремень ещё и ружьё, валявшееся неподалёку, он закинул их себе за плечо, спрятал нож куда-то за спину и обернулся:

— Ты не тратить слова просто так, эссе... — Сильный голос был слышен даже сквозь стоны умирающего. Белозубая хищная улыбка просто таки светилась на смуглом лице, когда человек одобрительно кивнул. — Ме густа!

Продолжая улыбаться, незнакомец шагнул назад, не сводя с меня взгляда. И, достигнув противоположного угла дома, снова скрылся из поля зрения, успев лишь коротко подмигнуть:

— Адьос, вато...

Почему-то мне совсем не хотелось его окликать или преследовать.

— П... Помо... Помогите... — Пытаясь запихнуть обратно собственные потроха, мужик в камуфляже обратился ко мне невидящими глазами и зачем-то пополз куда-то в сторону. Но окончание его фразы утонуло в натужном кашле. Захлебываясь собственной кровью, он стонал и дёргался ещё пару секунд, пока не замер окончательно.