Теперь расплачиваться поздно

– Татьяна Александровна, может быть, вы потрудитесь объяснить, на чем основано ваше смелое заявление? Пока вы этого не сделаете, я не буду отвечать ни на какие вопросы. Кстати, не забывайте, что у вас осталось двенадцать минут, – напомнил директор.

– Речь идет о жизни вашей дочери и ее парня, а вы говорите о каком-то времени!

– Поймите, у меня назначена важная встреча.

– Ну, хорошо, хорошо, я попробую вам все объяснить. Я занимаюсь расследованием одного преступления, оно некоторым образом касается Павла Гераськина, вашего системного администратора и одновременно – друга вашей дочери.

– По вашему мнению, он – преступник? – насторожился Усов.

– Надеюсь, что нет.

– Ну, тогда чего же вы от меня хотите? – Виктор Николаевич заметно расслабился.

– Некто охотится за родной сестрой Павла, но, поскольку ее местонахождение неизвестно, за Гераськиным установили тотальную слежку в расчете на то, что он рано или поздно выведет своих преследователей на Ангелину. Я думаю, что где-то у вас в офисе установлены «жучки», скорее всего там, где работает Оксана непосредственно. Во всяком случае, преступникам стало известно, что она учится в Москве и что у нее сейчас сессия. Кроме того, преступники совершенно непостижимым образом, – произнесла я, испытывая неподдельное чувство вины, – выследили Гераськина, который сел сегодня днем на поезд Тарасов – Москва. Я не хочу вас пугать, но эти люди ни перед чем не остановятся! В субботу уже погибла одна девушка, которую случайно приняли за Лину…

– Откуда вам все это известно?!

– Я как раз расследую убийство той девушки. Боюсь, что ваша дочь тоже может пострадать. Скажите, она сейчас едет в поезде вместе с Павлом?

– Я не могу вам этого сказать. Татьяна Александровна, спасибо, что вы сообщили мне об опасности, нависшей над моей дочерью. Я приму это к сведению, а сейчас – извините, – Усов скользнул взглядом по настенным часам, – но ваше время истекло.

Меня поразила реакция этого человека. Его родной дочери угрожала смертельная опасность, а он лишь принял эту информацию к сведению! Такого просто априори не могло быть! То ли Виктор Николаевич вел свою игру, то ли… он просто-напросто не доверял мне. Ну а с чего он должен мне доверять? Я свалилась ему на голову с бухты-барахты, причем уже не будучи первой за сегодняшний день. С утра у него был Зеленцов, интересовался Гераськиным, но и ему Усов не сказал всей правды.

Директор встал и многозначительно посмотрел на меня, но я продолжала сидеть на месте, пытаясь сообразить, чем можно зацепить хозяина этого кабинета. На стенах, как это сейчас модно, висели различные дипломы и фотографии в рамках. На одной из них директору «Корунда» пожимал руку наш вице-губернатор. Он несколько месяцев назад был моим клиентом.

– Виктор Николаевич, я понимаю, вы мне не доверяете. Это нормально. Я бы на вашем месте тоже не слишком поверила в искренность помыслов незнакомого человека.

– Не продолжайте эту демагогию. Я все сказал! – Усов указал мне рукой на дверь.

– Это не демагогия, а желание вам помочь. Если вам необходимы какие-то рекомендации, Степан Петрович, – я перевела взгляд на вице-губернатора, – может вам их дать. Он меня знает.

– При чем здесь Степан Петрович? – опешил руководитель «Корунда».

– Этот человек был моим клиентом, – я кивнула на фото, – и он мог бы дать вам отзыв о моей работе. Позвоните ему и узнайте, можно ли доверять Ивановой Татьяне Александровне!

Усов протянул руку к стационарному телефону – и тут же одернул ее. Я поняла, что мне удалось затронуть определенные струны души этого человека, с виду совершенно пуленепробиваемого. Он задумался, поглядывая то на меня, то на фотографию в рамке, то на телефон.

– Хорошо, я позвоню, только вы подождите меня, пожалуйста, в коридоре, – попросил Виктор Николаевич, – и не надо стоять под дверью. Пожалуйста…

– Я и не собиралась, – заметила я, вставая, чтобы выполнить просьбу директора.

* * *

Когда я вышла из кабинета, в моей сумке зазвонил мобильник. Судя по мелодии, это вновь был Кирьянов. Здесь и сейчас уж точно не стоило с ним разговаривать, и я сбросила Володькин вызов. Убрав мобильник, я достала приборчик и прошлась по коридору, поднося его к каждой двери. Стоило мне подойти к плановому отделу, как прибор еле заметно зафонил. Это означало, что в помещении за этой дверью работает, и весьма активно, прослушивающее устройство. Я дошла до лестницы и хотела уже спуститься вниз, на рецепцию, чтобы проверить, нет ли и там «жучков», но услышала взволнованный голос Усова:

– Татьяна Александровна, вы куда? Неужели уходите?

Я тут же развернулась и пошла обратно. Войдя в директорский кабинет, я спросила:

– Скажите, Оксана работает в плановом отделе?

– Да, – подтвердил Виктор Николаевич.

– Вот он как раз-таки находится у кого-то на прослушке! Собственно, я так и предполагала. – Поймав недоуменный взгляд директора, я пояснила: – Пока вы разговаривали по телефону, я это проверила.

– Разве дверь туда не закрыта?

– Закрыта, но мой прибор все равно зафиксировал волны – там большая щель под дверью, – пояснила я..

– Я это учту. Присаживайтесь, Татьяна Александровна. Я созвонился со Степаном Петровичем, мы с ним иногда пересекаемся в бассейне, – сообщил мне Усов, – так что я мог позволить себе пообщаться с ним на отвлеченные темы. Так вот, я не стал долго ходить вокруг да около, а сразу спросил, не посоветует ли он мне хорошего частного детектива. Торгашов, не задумываясь, рекомендовал мне именно вас. Признаюсь, я поначалу засомневался, что вы именно та, за кого себя выдаете. Но Степан Петрович развеял мои сомнения, поэтому я готов вверить вам жизнь моей дочери.

– Благодарю за оказанное доверие, – вставила я в образовавшуюся паузу.

– Понимаете, Татьяна Александровна, – продолжил Виктор Николаевич, собравшись с мыслями, – я догадывался, что в последнее время с Оксанкой и Пашей что-то происходит, но дочка отказывалась откровенно разговаривать со мной на эту тему. А в понедельник она принесла заявление от Гераськина об увольнении. Вы знаете, мне было жаль с ним расставаться. Паша – очень хороший компьютерщик, к тому же он может стать моим зятем в будущем.

– Она как-то мотивировала его желание уволиться? – поинтересовалась я.

– Так, наговорила каких-то расплывчатых фраз, из которых я понял только одно – у Гераськина возникли некие проблемы и ему нужно время, чтобы их решить. В результате, я предложил ему компромиссный вариант – выйти из штата и перейти на работу по свободному графику. Оксана взяла время на раздумья, вероятно, позвонила Паше и, поговорив с ним, согласилась – от его лица. Я, ничего не подозревая, тут же провел все изменения через отдел кадров. Но уже во вторник у нас возникли сложности с локальной сетью, а мобильный телефон Гераськина не отвечал. Так что оперативно вызвать его в офис для устранения неполадок не получилось.