Теперь всё можно рассказать. Том второй. Боги и лягушки.

Ради того, чтобы не ходить на физ-ру и в школу вообще она регулярно притворно «болела». Она симулировала, что у неё простуда или грипп, что у неё болит голова и тому подобное. Так она добивалась того, что врачи оставляли её дома на неделю, а то и на две. Тогда она могла вволю лентяйничать: ложиться в пять утра и просыпаться ближе к вечеру, валяться в кровати целыми днями, ходить по дому в пижамах, лопать чипсы и сладости постоянно, заказывать шаурму и пиццу на дом, смотреть ужастики и любимые программы.

Вот и в тот раз она пришла в школу после очередной своей «болезни».

Глаза болели от яркого света, который, казалось, лился просто отовсюду. От свежего воздуха шла кругом голова, во лбу пульсировала сильная боль, которую не снимали лекарства. Нос тоже болел. Ноги тяжело гудели даже после небольшой прогулки. Меле очень хотелось поскорее отсидеть оставшиеся уроки и пойти домой, снова лечь в кровать и валяться, валяться, валяться без остановки много часов. Или раздеться до нижнего белья, лечь на диван с клопами, включить телек и лопать шоколадки весь вечер.

Меле казалось, она совсем разучилась ходить и теперь учится заново. А учиться она страшно не любила. Две недели затворничества давали о себе знать.

С большим трудом Меля дошла до школы. С не меньшим она поднялась на третий этаж, где её класс должен был заниматься литературой.

Холодный липкий пот ручьями тёк по нежной детской спине Мелании. Голова болела непереносимо. В носу, казалось, образовалась пустыня. Глаза болели и слезились.

Меля подошла к дверям класса и открыла дверь. Комната была пуста. С радостью Меля завалилась на ту парту, какую она обычно занимала. Она уселась на стул и распласталась на столе грудью. Руки она сложила перед собой, склонив на них голову. Рюкзак бросила на соседний стул.

Меля уже подумала, что у неё теперь будет отличная возможность поспать лишние пятнадцать минут: звонок с физкультуры ещё не прозвенел. Но тут дверь заскрипела, и в класс вошли.

Меля подняла голову. В дверях стояла девочка. На ней были чёрные, плотно обтягивающие джинсы, протёртые чёрные туфли-лодочки с дырочками в форме цветочных узоров, белая блузка и серый кардиган, купленный в секонд-хенде.

Это была милая девчушка с длинными светло-русыми волосами, собранными в хвост, со вздёрнутым носом, с пухлыми щёчками и губами. У неё был высокий лоб и большие зелёные глаза, недобро смотревшие из-под бледных и чахлых бровей.

Она чем-то была похожа на Мелю. Правда, Меля сразу не поняла чем. У неё тоже были длинные волосы, но они были каштановые, а не русые. У неё тоже были щёки, но не настолько пухлые. Губы у неё были бледные, скорее телесного, чем бледнорозового цвета. Лоб у Мели совсем не был высок. Нос был вздёрнут, но напоминал картофелину.

И ещё. В отличии от стоявшей в дверях девочки, Меля, несмотря на всю свою любовь к сладостям и фастфуду, к тому времени так и оставалась стройной, даже тощей девочкой. У неё не было ни намёка на лишний вес. В дверях же стояла хоть пока и не толстая, но всё же довольно пышная девочка.

– Привет! – сказала она. – Ты не знаешь, пересдача сочинения здесь будет.

Меля очень удивилась. Кто это подумает назначить пересдачу сочинения на середину дня?

– Я не знаю, – сказала Меля. Но обычно пересдачи бывают после уроков. Можешь пока посидеть у нас на задней парты, побездельничать. Ты из какого класса?

– Я из шестого «В», из твоей параллели, – ответила девочка.

Меля ничуть не удивилась. Со многими одноклассниками она никаких отношений не поддерживала. С ребятами из других классов вообще почти не пересекалась. Даже если они были в её параллели.

– Ты любишь лентяйничать? – спросила ни с того ни с сего Меля свою новую знакомую.

– Конечно! – высоким голоском даже не сказала, а скорее пропела девочка, собирая ладошки в сердечко на груди. – Обожаю бездельничать! Надеюсь, мне в этой жизни никогда не придётся работать!

– Как я тебя понимаю… – протянула Меля, лениво потягиваясь. – Посему все взрослые работают? Они могли бы воровать, к примеру.

– Мы с тобой можем воровать уже сейчас! – сказала прекрасная незнакомка.

Её идея Меле понравилась.

Так началась дружба, которой было суждено перерасти в нечто большее. Но пока что Меля и Крис (а её новую подругу звали именно Крис, то есть Кристина) были просто маленькими глупыми девочками.

Отныне они большую часть времени проводили вместе. Вместе валялись на промятом диване в квартире Мели, вместе смотрели ужастики, вместе сбегали с уроков.

Меля, до этого весьма ленивая и инертная, в компании Крис значительно ожила. Раньше её единственным удовольствием было валяться дома на диване, смотреть телек и безостановочно лопать. Крис начала приучать Мелю к подвижности.

Вместе они много гуляли по омерзительным спальным районам. Чудовищные грязно-серые дома из облупившихся, покрытых трещинами и слоями грязи бетонных плит возвышались над их головами на много десятков метров. Под их ногами шныряли здоровенные крысы, копошившиеся в ближайших помойках.

Мусор вывозили даст бог раз в две недели, так что под окнами домов лежали тонны гниющих отходов.

Меля и Крис любили свои спальные районы.

Они целыми днями могли петлять между многоэтажками, поедая на ходу чипсы и сникерсы.

Дома смотрели на них своими тусклыми окнами. Грязные, давно не мывшиеся стёкла обручающихся, заваленных хламом лоджий. По-вечерам они горели странноватыми алыми огнями – очень тусклыми, точно огни святого Эльма на ночном болоте, но в то же время очень притягивающими.

Тогда девочкам казалась, что из-за этих гор хлама, из-за старых велосипедов, пакетов, свёрнутых в трубы ковров и диванов, из-за обросших грязью и птичьим помётом окон на них смотрит нечто очень недоброе, а те огни, которые выбиваются оттуда на свет божий – ничто иное, как огни преисподней.

Так и гуляли девочки по замусоренным дворам.

Во дворах было ужасно мокро и слякотно. Когда начались их прогулки, на дворе уже стояла осень.

Стремительно приближалась зима.

Дожди лили почти не переставая. Крупные холодные капли падали с грозных, казалось, озлобленных на людей и эту местность небес. Они ударялись о крыши автомобилей, о витрины убогих магазинчиков. Эти капли проникали под автомобильную краску, разъедали ржавчиной двери старых девяток.

Меля очень любила машины. Она очень любила на них смотреть. Иногда проходя из школы домой мимо газетного киоска она покупала себе толстенный журнал «Автомобили и цены». Следующие несколько дней она всё свободное время разглядывала картинки в нём, читала хвалебные статьи о машинах, листала объявления и думала: интересно, какую машину она себе когда-нибудь купит? Или не купить, а украдёт. Это для неё не имело значения.