Теперь всё можно рассказать. Том второй. Боги и лягушки.

Христос был бродяга в лохмотьях подранных

Но в церкви портрет наблюдаем мы чей?

В его времена жило много богатых,

Но много ли вспомним мы тех богачей?

Погибни во имя немеркнущей славы,

Чтоб имя твоё прогремело как медь,

На мраморный бюст чтоб молились оравы!

Раздумий вовеки не ведай ты впредь!

Да, всё-таки банда Антонины Боженко – была, пожалуй, самой интеллигентной по составу лидеров участников молодёжная банда России. А также, по всей видимости, одна из самых успешных.

Однако вернёмся к делу.

Я прекрасно провёл время у Светы. Конечно, матушка вовсе не была рада тому, что я пришёл домой только в восемь вечера. Но ругать меня никому и в голову не пришло. Оно и понятно: родителям я в тот лень сказал, что задержался в школе по важному делу.

С тех пор я начал посещать квартиру Светы Солнцевой регулярно. Хотя бы раз или два за неделю я обязательно наведывался в это замечательное место.

Я приходил в квартиру и раздевался до трусов. То де самое делала принимавшая меня юная хозяйка. После этого мы садились на диван и принимались за еду. Да, к Свете Солнцевой нельзя было приходить с пустыми руками. Именно поэтому всякий раз, когда я отправлялся в эту гостеприимную квартиру, – мне приходилось посещать сперва упомянутый павильон возле метро и покупать там огромное количество сладостей доя нас двоих. Это, само собой, тяготило меня финансово. Однако же подобные затраты неплохо окупались.

Да, в доме Светы Солнцевой я наслаждался отнюдь не только вкусной едой, но ещё и хорошими, подчас воистину сократическими беседами. Помню, мы со Светой часами сидели на диване и разговаривали о философии, литературе и политике, что составляют извечную предметную основу всякой подлинно интеллигентной беседы. Надо сказать, разговоры в квартире Солнцевой велись далеко не только на русском языке. Так, мы со Светой часами могли болтать на пусть и не всегда идеальном, но всё же весьма неплохом на взгляд латинском языке.

Чаще всего мы проводили время вдвоём, но подчас к нам присоединялся кто-то ещё. Так, в описанный мною день это была Соня Барнаш. Будучи близкой подругой Светы, она часто появлялась в доме последней. Если же она находилась там в одно время со мной, – то её присоединения к нашим забавам было не избежать. Впрочем, избегать его было и не нужно. Несмотря на свой крутой нрав, резкость и грубость суждений, а также явно психопатические личностные черты, – Соня была очень милой и хорошей девушкой. Пусть даже характер её и был весьма трудным.

Больше половины всех диалогов между собой лучшие подруги вели на испанском языке. Для меня такое повеление оскорбительным не было: почти всё содержание тех диалогов я понимал. Сам я иногда беседовал с Барнаш на греческом. Свету это тоже никак не раздражало, хотя греческим языком она владела хуже, чем латинским.

Знаете, я много раз пытался выяснить, сколькими де всё-таки языками владеет Света Солнцева. Сделать этого мне так и не удалось. Сама она говорила, что владеет столь многими языками, что даже не помнит их точное количество. Известно, что английским, французским, испанским, немецким и латинским языками она владела в совершенстве. Когда она совершала поездки по Европе, то во Франции её принимали за француженку, в Германии – за немку, в Англии – за англичанку. Только в Испании аборигены не принимали её за местную жительницу. Правда, связано это было вовсе не с плохим знанием языка (язык-то Солнцева знала прекрасно), но с той особенной белизной кожи, которая всегда отличала эту прекрасную девушку.

Кстати, несколько позднее Света в совершенстве овладела также итальянским языком. Правда, тогда, в тринадцатом голу, её итальянский находился ещё на весьма посредственном уровне. Однако же летом восемнадцатого года, когда она посещала Италию, – то она всюду успешно выдавала себя за уроженку Милана.

Помимо этого Света владела многими наречиями пусть даже не идеально, но в значительной степени. Так, она могла читать разговаривать и даже кое-что писать на польском, чешском, сербохорватском и греческом. До определённого времени именно на таком уровне находилось её владение языком Данте. Ко всему прочему Солнцева знала некоторые основания множества других языков.

Да, проводить время с этой девушкой было сплошным удовольствием. И наслаждался я этим самым удовольствием чуть менее двух лет.

В ноябре две тысячи пятнадцатого года я перевёлся в другое здание «Протона». Теперь на регулярной основе посещать квартиру Светы Солнцевой сделалось для меня весьма накладным. Конечно, в будущие годы я тоже изредка захаживал к этой прекрасной даме, но в этих поздних встречах уже не было той удивительной лёгкости, что была присуща нашим старым свиданиям. Эти свидания уже не сопровождались чудовищным обжорством. Да, обжорство по-прежнему было, но уже отнюдь не чудовищное. Разговоры стали менее откровенными. Сексуальные утехи приобрели приобрели несколько механический характер: теперь они уже не были такими яростными, чувственными и энергичными.

Даже не знаю, отчего это с нами произошло? Насколько мне известно, в отношениях с некоторыми другими молодыми людьми Света сохранила ту присущие ей горячность и чувственность. Но что касается наших отношений, – то они явно стали прохладнее.

Возможно, это было связано с тем жутким скандалом, в своё время расколовшим наше учебное заведение на два непримиримых враждующих лагеря.

Однако сейчас я думаю: а возможно, всё это случилось из-за того, что мы со Светой просто немного выросли?

Эх, как же всё-таки печально, что в наши убогие времена вырасти – почти всегда значит деградировать в эмоциональном, нравственном, а нередко также физическом и умственном отношении. Да, это очень печально… Прямо грусть охватывает!

Глава вторая. Реакционный дух.

Вот именно так я и познал радость общения с девушками.

Да, именно с девушками. Притом со многими девушками. Я ведь совсем не собирался ограничивать себя лишь близким общением со Светой Солнцевой и Соней Барнаш. Не собирался и не ограничивал.

Однако же мои отношения с представительницами противоположного пола на протяжении долгого времени складывались совсем не так хорошо, как мне того хотелось бы.

Связано это было в первую очередь с моим ужасным характером. Да, характер у меня и сейчас ужасен, а ведь тогда он был во много раз хуже нынешнего. Я был очень вспыльчивым, вздорным, язвительным, заносчивым, самовлюблённым, эгоистичным, толстокожим, грубым, нетактичным, навязчивым и зловредным. Именно поэтому любили меня далеко не все.