Теперь я Волан-де-Морт?

Он замолчал и перевёл взгляд с солнца на Фаджа. Фадж смотрел на человека в чёрной одежде и в голубоватой маске. Он был так похож на Пожирателя Смерти, только у тех маски белые, с узорами…

Всё это противоречило жизненному опыту Фаджа.

— Это просто невозможно! Безумный проект! Нельзя разрешать зачаровывать магловские вещи — Статут Секретности падёт!

— Вы узко мыслите, господин Министр. Можно использовать зачарованные магловские вещи в собственном доме. Можно использовать магловские вещи в создаваемых полностью магических поселениях или государственных учреждениях. Всё очень просто, — сказали Фаджу. — Тебе это ничего не напоминает? Восемь лет ты провёл в этом здании над нами. Каждый день ты пользовался этим лифтом. Но тебе даже в голову не приходило, что можно при помощи пароля, образца крови и магического слепка опуститься ещё на несколько уровней вниз. Ты не думаешь, что что-нибудь похожее могло происходить и в других сферах нынешней общественной жизни?

Фадж тупо хлопал глазами. Он наблюдал, как к нему подходит новый отряд магов.

— Но, — неуверенно сказал он. — Но…

Фадж видел лишь улыбки своей охраны.

— Я не закончил, — в этот раз голос звучал уже в голове Фаджа. — Сейчас я тебе всё объясню. Ты мог бы и дальше, всю оставшуюся жизнь быть Министром Магии. Двойную бухгалтерию и прочее мы бы как-нибудь перетерпели. Всё так же замкнувшись в своём кабинете, ограничившись бесчисленными официальными документами и дружескими беседами со мной и моими коллегами. Ты бы жил в придуманном для тебя мире, в колоссальном театре. Многие «правители своих государств» так живут, построив для себя театр одного зрителя. Пришлось бы, правда, отказаться от Института политического руководства и от твоего Восьмилетнего Плана, которые негативно влияют на ход дел. Конечно, поначалу мы были так же заинтересованы в них, как и в том, чтобы ты стал руководителем. У твоего плана были огромные возможности. Но запрет на Тёмную Магию, запреты на зачарование магловских вещей… Сейчас это легко скрыть от тебя, но вскоре этот цирк станет слишком дорогим, при этом совершенно бессмысленным и непродуктивным. Ведь когда будет выпуск из твоего Института управления, придётся дурить и новых людей, а это слишком дорого и хлопотно. Зачем плодить лишние сущности?

Глава Отдела Тайн заметил, что Фадж взглянул на часы.

— Нет, — сказал голос Главы Отдела Тайн по-прежнему в голове Фаджа, — боюсь, твои ученики не дождутся тебя в конференц-зале на третьем этаже. Что за глупые у тебя мысли? «Им будет предложено сменить работодателя. А несогласные… Те, кого не возьмёт Империус или Конфундус, те, кто не заинтересуется деньгами и не испугается угроз, станут материалом для открытой при Министерстве в Отделе Тайн Высшей Школы Некромантии. Боюсь, в любом случае они останутся в Министерстве навечно», — в его голосе появились нотки сочувствия. — Всё будет совсем не так. Они будут хорошо работать и будут всем довольны, когда узнают итог Восьмилетнего Плана. Правда, это уже будет Министерство… ну… немного другого Министра.

— Вот и в этом отношении ты недооценил нас, — Фаджу казалось, что он сходит с ума — он по-прежнему слышал голос, который не слышал никто, кроме него. Нравоучительный голос. — Мы всего лишь дали тебе недостоверную информацию. Значительно преувеличили опасность Тёмной Магии для рассудка. Каждый из нас в определённых ситуациях выглядит немного непрактично. Такова человеческая природа. И ты даже не заметил, как получил вместо власти лишь муляж власти. А насчёт психов во власти… Совсем немногие из нас сумасшедшие, единицы — буйные. Психи непрактичны. Но дай им подходящую их расстройству психики работу, и они будут действовать достаточно успешно. У маглов же полно ненормальных артистов, писателей или политиков? Это искусство — найти человеку подходящую работу. Поэтому именно работающий в Отделе финансов маг следит, чтобы колебания кредитной системы происходили ритмично. Поэтому, чтобы процветал Отдел Внеземных исследований, им руководит лицо, постоянно охваченное эйфорией. А глава Военного Департамента — параноик лишь немногим слабее Грюма.

— В таком случае почему? — спросил Фадж вслух. — Почему именно я?

— Почему именно тебя избрали руководителем? — быстро начал вещать Элисон прямо в сознание Фаджа. — Неужели тебе не ясно? Неужели я не говорил тебе, что ты сделал много полезного? Ты выдающийся администратор. Твоя работоспособность впечатляет. Ты сделал многое для дискредитации Альбуса Дамблдора. Альбус не захотел свергать тебя, а если бы на твоём месте был Волан-де-Морт, всё было бы иначе. Ты прекратил обыски и облавы, прежний Аврорат ушёл в подполье. Ты позволил нам завести международные контакты. Сохранил вид законности и легитимности власти. Ты амнистировал род Марволо Гонта. Помог перестроить Хогвартс, ввёл в Визенгамот правильных людей. Ты заинтересовал нас. Фактически, ты — уникальная личность. И как ты не знаешь, это принцип Тёмного Лорда — позволить каждому индивиду выразить себя, как он хочет. Дать каждому работать на него, даже если ему это и неведомо. В твоём случае это правило позволило тебе стать Министром Магии. Если всё учесть, правило хорошо сработало. Все прекрасно жили, было внедрено немало хороших законов, мы многое узнали, хотя и не получили всего, на что надеялись, но такого и не бывает. К сожалению, теперь мы вынуждены будем прекратить этот эксперимент с тобой.

Охрана подталкивала Фаджа к открытой боковой двери. Голос всё говорил внутри черепа, а Фадж тщетно пытался сопротивляться, вспоминая окклюменцию.

— Конечно, ты не понимаешь, почему это было необходимо. Тёмная магия… Всё это касается вопроса о здравомыслии. Что такое здравомыслие — сейчас? В любое время? Это строгое соблюдение нормы. Соответствие принципам, которые лежат в основе человеческого поведения. Но в наш век именно отклонение от нормы стало нормой. Неспособность приспосабливаться к правилам стала стандартом приспособляемости. Это совершенно ясно, не правда ли? Это позволит тебе понять твой собственный случай. На протяжении многих лет ты упорно продолжал соблюдать нормы и подчиняться определённым принципам. Ты был совершенно неспособен адаптироваться в окружающем тебя обществе. Несмотря на все твои привлекательные черты характера, у нас осталась только единственная возможность в отношении тебя. То, что прощается обывателям, недопустимо для обладателя столь высокого поста. Чем выше власть, тем выше ответственность.

— Отставка? — с надеждой спросил Фадж.

— Я не вижу у себя бороды и разноцветной мантии.

В дверях Фадж повернулся. К нему наконец-то вернулся дар речи.

Всё-таки этот человек сумасшедший! Даже если это действительно правда — зачем это ему рассказывать? Убили бы по-тихому и всё.

— Вы просто психи! — закричал он. — Зачем ты это мне говоришь?

— Не я придумывал этот ритуал, а магия полна загадок. Для Высшей Магии душ важно всё — даже эмоции и чувства субъекта воздействия. Успех ритуала повышается, если объект перед ритуалом узнает важную для него тайну. Пусть проводить ритуал будет сам Тёмный Лорд — рисковать я не хочу.

Тёмный Лорд? Ритуал? В Министерстве?

— Ты хочешь сказать, что все эти годы вы просто потакали мне? — спросил он хрипло и резко.

Второй отряд магов поравнялся с ним.

Один из магов, у которого на плече был сонный феникс, начал говорить.

— Джагсон, упакуйте Фаджа. И несите его в Ритуальный Зал, нам ещё работать. Недопустимая халатность!

Дверь закрылась синхронно с криком Фаджа.

Вскоре найдут тело Главы Отдела Тайн — Элисон Харрис, ровесник Дамблдора, умер. Возраст, что поделаешь.

Через час из двери вышел Волан-де-Морт вместе с Корнелиусом Фаджем, который мял в руке серебристый сгусток. Фадж положил сгусток себе в карман.

Глава Отдела Тайн, а теперь и Министр Магии, освободился от своих клятв и маски — в прямом и переносном смысле. Ведь маску можно надеть не только на лицо. Скоро он увидит небо. Небо нового мира…

Тёмный Лорд наблюдал за ним со строгим лицом.

— Я очень рад, что больше не увижу Фаджа, — сказал Тёмный Лорд.

Вдвоём они медленно приближались к лифту. Пора объявлять о смене политики в Англии. Волан-де-Морт — отец отечества. Но не волнуйтесь. У него полно своих дел, и ему не до Вас. По-прежнему будут выборы, по-прежнему будет зарплата. Сверхмаг не вмешивается в дела простых смертных, и уж тем более у него есть более важные дела, чем пытать обывателей своей страны просто так. Да, Волан-де-Морт просто занял пустующую веками экологическую нишу, и дело тут не только в магической силе, но и в специализации, опыте и взгляде на мир. Веками вакантное место сверхмага пустовало. Волан-де-Морт годами шёл к своему статусу: невероятный уровень владения Тёмной Магией, огромные личные возможности, фамильяр странный феникс, метаморфизм, бессмертие, теперь ещё и владение всеми типами магии. Корнелиус Фадж просто оформит с ним мирный договор. Магическая Англия может спать спокойно — ведь Тёмных Лордов не выбирают, ими становятся. Таков итог его Плана. Очень мудрое решение — не сражаться с тем, кого невозможно и не нужно побеждать, ибо… Как там в его речи написано?.. «У нас два пути. Первый — воровать и вывести родственников и друзей в список самых богатых людей Магического Мира, но при этом оставить случайно выживших из народа на выжженной земле. Второй — профессионально работать, служа своим избирателям, чтобы сделать Магическую Англию самой процветающей страной в Магическом Мире. Естественно, мы выберем второй путь, потому что первый путь уже выбрал Альбус Дамблдор».

А что Дамблдор? Кто лучше — Альбус Дамблдор или Волан-де-Морт? Жареное мясо и коньяк лучше лимонных долек, а ещё Волан-де-Морт смеётся над его шутками.

— Он уже немного беспокоил меня, — начал говорить новый Фадж. — Я устал притворяться перед ним сумасшедшим, рассеянным гением, тем, у кого безмерный интеллект, но околонулевая мудрость. Я, честное слово, стал опасаться за своё… душевное здоровье! — его лицо вдруг приобрело совершенно бессмысленное выражение.

А потом раздалась вспышка смеха двух людей. Не того, каким пугают детей. А простого, весёлого смеха.

— Смешно, мистер Фадж, — сказал Тёмный Лорд.

Но новый Фадж уже был спокоен. Дурак — это тяжкое призвание. Врут те, кто говорят, что смех полезен.

Элисон, а вернее Фадж, напряжённо думал.

Он не питал иллюзий. Некоторые думают, что они понимают Волан-де-Морта или что-то для того значат. Глупость. Никто ничего не значит для Волан-де-Морта, все мы — среднее между тягловым скотом и вещами. Но Волан-де-Морт никогда не будет действовать нерационально, импульсивно и всегда платит за работу. Ведь это лучшая реклама! А ещё Волан-де-Морт исповедует принцип — «кто не против меня, тот со мной».