Тёплый ключ
Шрифт:
Раздался звонок. Вошла Елена Владимировна.
— Садитесь, дети. — Она быстро нашла глазами новенькую, приветливо кивнула ей. — Ну, как дела, Валя Рыжова? Познакомились уже? — Тут учительница подозрительно покосилась на Борьку. — Никто тебя не обижал? Давай-ка поищем тебе место.
Новенькая нерешительно подняла руку.
Марик толкнул Борьку под бок.
— Сейчас нажалуется, — зашипел он. — Я же говорил… Ну, мы ей покажем!
Но Валя не пожаловалась. Она даже не посмотрела на мальчишек. Она посмотрела на свою соседку — благодарно и преданно.
—
— Хорошо, сиди. Выздоровеет Лиза Крючкова, там увидим. — Учительница взглянула на часы, раскрыла классный журнал. — Симакова Вера, иди к доске.
Пока толстуха растеряха Вера неловко вылезала из-за парты и собирала разлетевшиеся тетрадки, Тамара Брянцева быстро подошла к доске, стёрла влажной тряпкой чёртика с рожками и так же быстро вернулась на место.
— Это надо было сделать до звонка, — сказала учительница.
— Так ведь не я дежурная, — скромно сказала Тамара. — Сегодня дежурная Лиза, а она больна.
— Так. А староста не позаботился назначить кого-нибудь, — сказала учительница. — Хорошо, Тамара, спасибо.
Борька покраснел под своими веснушками, поскрёб в кудлатой голове и, наверное, от растерянности повторил вслед за учительницей ни к селу ни к городу:
— А староста не позаботился…
Елена Владимировна невольно улыбнулась, а ребята громко засмеялись.
— Ладно, успокойтесь. Не будем отвлекаться. Вера, ты готова? Пиши: в колхоз привезли на четырёх грузовиках девятнадцать тонн минеральных удобрений…
Пока Вера Симакова решала задачу, Тамара шепнула своей новой соседке:
— Я думала, ты скажешь Елене Владимировне про «мартышку».
— Зачем?
— Значит, ты никогда-никогда не жалуешься?
— Нет.
— Да?.. — сказала Тамара. И больше она ничего не сказала.
Вера Симакова решила, наконец, задачу про минеральные удобрения. Учительница отпустила её.
— А теперь давайте порешаем устно примеры на все четыре действия. Ничего не записывайте, уберите тетрадки.
Елена Владимировна подошла к доске, взяла мел и написала крупно:
(45 + 39) : (71–67) х 3 =
— Сколько это будет?
Конечно, раньше всех подняли руки Борька и Тамара, а потом уже Марик Дулов и ещё кое-кто. Новенькая тоже подняла руку.
— Вот пусть Валя Рыжова и ответит.
Валя встала, но прежде чем она успела раскрыть рот, рядом раздался шёпот: «Шестьдесят два».
Валя заколебалась. Шёпот повторился настойчивее: «Шестьдесят два».
— Шестьдесят два, — неуверенно сказала Валя.
— Нет, — сказала учительница. — Не торопись, посчитай как следует и не слушай подсказок.
— Шестьдесят три, — сказала Валя.
— Вот теперь правильно. Что же ты сразу не ответила так, Валя? Тебе кто-то наверно подсказал, да?
Учительница оглядела класс. Все ребята смотрели на неё прямо, только Тамара Брянцева сидела, опустив глаза в учебник арифметики.
— Мне никто не подсказывал. Я
сама…— Её напугали перед уроком, вот она и путается теперь, — сказала толстуха Вера.
— Как это напугали? Кто? Ну-ка, скажи мне, Валя.
— Никто меня не пугал, Елена Владимировна. Правда!
Борька заёрзал на месте. А Марик за его спиной показал Вере кулак.
Толстуха Вера — известная ябеда. Она и соврёт — ей ничего не стоит. Это знают все, в том числе и Елена Владимировна.
— Садись, Валя. Продолжим урок. Голубкина Света, иди к доске…
После окончания занятий к Вале Рыжовой в раздевалке подошла Тамара.
— Ты чего здесь стоишь одна? Пойдём.
— Мама обещала прийти за мной.
— Да что ты, первоклашка, что ли?
— Мама сказала: первый раз в новую школу, незнакомые улицы…
— Вот ещё! — сказала Тамара. — Пойдём!.. — Она властно увлекла Валю за собой…
А на следующее утро Валя Рыжова не явилась в класс. Елена Владимировна тоже не пришла. То есть, она пришла, но минут через десять после звонка. Лицо у неё было расстроенное, губы плотно сжаты, а глаза непривычно колючие. Учительница не сказала, как обычно: «Доброе утро. Садитесь». Она коротко сказала: «Здравствуйте», и все ученики остались стоять. А потом учительница сказала:
— Вечером новенькая Валя Рыжова возвратилась после школы домой в намокшем, перепачканном пальто. Её портфель был также весь в грязи, тетрадки и учебники испорчены. Своей маме Валя сказала, что оступилась и упала в канаву возле новостройки. Но я этому не верю. Как Валя могла попасть к новостройке? Ведь это совсем в стороне! Скорее всего, её кто-то завёл туда и подтолкнул в канаву.
Ответом учительнице было полное и общее молчание. Все недоуменно переглядывались.
Елена Владимировна выдержала долгую, томительную паузу.
— Вчера Вера Симакова сказала, что перед уроком кто-то из вас напугал Валю. Я тогда не придала этому значения и очень сожалею сейчас… Вера, скажи, кто это сделал?
Вера-ябеда с готовностью ответила:
— Он её обозвал «мартышкой», — и указала пальцем на Борьку. — Они её хотели отодрать за косы, а потом я сама слышала, как они сказали: ну, мы ей ещё покажем!
— Садитесь все, — сказала Елена Владимировна, — а ты, Медведев, подожди. Ответь мне — это правда?
Борька так побледнел, что веснушки у него сделались какие-то выпуклые.
— Её никто пальцем не тронул, Елена Владимировна, честное слово. Мы с Мариком сразу после уроков пошли смотреть, замёрз уже каток или нет. Марик, скажи…
— Твой Марик всё, что ты захочешь, скажет! — крикнула Вера. — А зачем он мне вчера кулак показывал? Зачем?
— Как не стыдно, Медведев! — сказала румяная Света Голубкина. — Девочку обидеть, да ещё новенькую. Что её мама подумает про наш класс? Вот не ожидала от тебя. Ведь ты же — староста.