Терапия оглашенных. Хроники молодого психолога

– Ничего страшного, – зря сказала я и поспешила исправиться: – Это ваше время.

Зря сказала, потому что не надо стелить клиенту слишком много соломки, в этом может быть уже не уважение, а подыгрывание.

– Я опять с тем же. Надеюсь, еще не надоела?

Та-ак. Надо выдохнуть.

– С чем «с тем же»?

– У нас новая сопрано… Вам не жарко? Я открою окно? – Ох, Лизу крутит. Она встала и открыла. Вмешались колокола, прикрыла, оставив проветривание. Колокола меня взбодрили, как будто призывая к утренней битве, ух! Вот так. Поработаем сейчас!

– Консерваторская. Вокалистка. Гласы не знает, ничего не знает, – Лиза не знала, с какой стороны подойти к гневу. – Не сказать, чтобы она плохая. Вспомните Сашу. Но – знаете, в чем проблема вокалистов? Они вечно на сцене! Теперь мы – хор имени… ее.

– Вы рассказываете про эту девушку… простите, как ее зовут?

– Лиза.

– О! Как вас. Вы рассказываете про Лизу, но я пока не могу понять, что ее появление вызвало в вас?

Лиза улыбнулась недобро.

– Какие чувства, да? Я злюсь. Разве не очевидно? Я всегда злюсь! – и тут она прямо всплеснула руками.

– Слышится, что вам грустно.

– Вообще-то я сказала, что злюсь.

– Да, но то, как вы это сказали… Как вы… – я повторила ее жест. – Что сказали ваши руки…

– Вам не кажется, что вы все пытаетесь перевести в хорошее? Я не злюсь, а грущу, или не злюсь, а хочу благодарности… – О-о-о, отлично, все она помнит.

– Действительно, я вижу в вашей злости что-то еще. Как вам это?

– Хватит со мной нянчиться.

Пауза.

– Как бы вы хотели, чтобы я вела себя с вами? – не очень сильный вопрос, но остается на теме отношений, что хорошо.

– Наверное, вы должны сказать, что это плохо, то, что я чувствую к этой Лизе.

– И что это вам даст?

– Ничего. Я это и сама знаю.

Снова пауза.

– А знаете ли вы про себя что-то хорошее?

– Ну, вы хотите сказать, что я хорошо пою, неглупая и все такое…

– Нет, я даже не об этом. Это звучит скорее как достижения. А что-то, что вас радует в себе, трогает, умиляет?

– Опять вы как с благодарностью. Для меня это все… – она не хотела продолжать.

– Что?

– Приходит в голову только – «телячьи нежности».

– Не так уж и страшно. Есть ли в вашей жизни место телячьим нежностям?

У Лизы подернулся подбородок, но до слез это далеко.

– А зачем они вообще нужны?

Не торопись отвечать.

– Как бы вы сами ответили?

– Не знаю! Детям они нужны, наверное.

– Вы помните себя ребенком?

Лиза напряглась.

– Телячьих нежностей не помню, если вы об этом.

– Они были вам не нужны? – провокативный вопрос.

– Я не помню.

– Как вам сейчас, когда вы слышите телячьи нежности от меня?

– Простите, но как будто вы меня мучаете.

Уоу.

– В чем мучение?

– Как будто я маленькая, глупая и меня надо жалеть… если вы спросите, какие это чувства, – унижение.

Да-да, есть такая штука при нарциссической травме – любовь унизительна. Так что не бойся. Нужно просто вернуть клиенту самоуважение. Как бы это сформулировать?

– Я думаю о том, насколько унизительно приходить и постоянно говорить о своей слабости, злости. Я думаю о том, что, может, заметить, что во мне может быть грусть или надежда, – совсем не унизительно, а наоборот. Я могу чувствовать разное, я не застряла в своей злости.

В Лизу это попало.

– Значит, я не чувствую только злость?.. – спросила она скорее себя.

– Я вижу мно-о-о-о-ого чувств!..

– Но все они так или иначе плохие!..

– Почему?

– Грусть.

– Что плохого в грусти?

Лиза споткнулась.

– Да… Молитвы многие по-своему грустные… Но есть что-то в грусти и надежде… их не хочется испытывать. Они как будто тебя выворачивают наизнанку.

– Возможно, они переживаются как слабые?

– Да, да!

– И тогда – лучше чувствовать сильные чувства? Такие, как злость?..

Лиза вся раскрылась.

– Да, да, неужели так?! Я говорю о злости, потому что она сильная? Подождите. Но что хорошего в слабых чувствах?

– А что плохого в слабых чувствах?

Снова споткнулась. Улыбнулась, добрее.

– Не знаю. Я не знаю. Что вообще значит слабые и сильные чувства?

– Это очень интересный вопрос.

* * *

Оставшееся время мы с Лизой разбирались с чувствами. А я думаю: действительно, что значит слабые и сильные чувства? Интенсивность? Да, мы часто говорим в этом значении. Но есть еще другая парадигма. Иногда чувства переживаются как те, которые нас защищают, и, наоборот, как те, которые нас оголяют. И эти первые – сильные, вторые – слабые. Причем каждого оголяют свои чувства, кого-то – стыд (большинство), кого-то – страх или удивление. Радость сейчас в моде, так что она чаще защищает, а в пуританском обществе радость может мешать. Сегодня чаще мешают усталость, апатия или разные чувства социальной неадекватности – стыд, стеснение, неуверенность, зависть. Но все равно у каждого будет свой набор.

Конец ознакомительного фрагмента.