Терн

– Слова достойного Ксарбируса для меня достаточно, – учтиво поклонился демон. – Но что же это тогда?

Несколько минут алхимик размышлял. Все остальные терпеливо ждали.

– Я думаю, – осторожно проговорил он наконец, тщательно и аккуратно подбирая слова, – думаю, хотя верить в подобное очень не хочется… однако иные возможности я отбрасываю за явной их фантастичностью…

– Не тяните, мэтр! – сидха показала мелкие острые зубки.

– Я всегда считал, что неплохо знаком со спиритуалистикой нашего мира, – с язвительной медлительностью продолжал Ксарбирус, игнорируя Нэисс, – однако уже второй раз за время нашего пути оказываюсь в тупике. Первый – когда путь нам преградила та самая тварь «с другого плана». И сейчас я тоже не вижу иного объяснения. Через портал прорвались не только те, кого мы могли видеть и с кем не без успеха сразились. Но и нечто незримое, неосязаемое…

– Эта коронованная тень? – вздрогнула Стайни.

– Именно, – слегка поклонился медикус. – Я пришёл к аналогичным выводам.

– Оно проскользнуло так, что мы даже и не заметили? – угрюмо спросил дхусс. – И выбралось на поверхность после того, как всё обрушилось?

Ответом ему стало мрачное молчание всего отряда.

– Мэтр Кройон! Прошу тебя, приглядись к месту, где эта… это… стояло. Тех двух призраков с твоего плана ты углядел очень ловко.

– О, многомудрый преувеличивает скромные достоинства ничтожного…

– Мэтр! Прекрати. Пожалуйста. Никакой ты не ничтожный, неужели так трудно понять?

– Достославный, но я и впрямь удручён обилием своих пороков и несовершенств… Я, художник, поэт, артист, созданный для вдохновения, для претворения неощутимого в видимое и слышимое, из-за дурноты помыслов и слабости воли оказался заброшен…

– Мэтр. Кройон. Пожалуйста. Взгляни. Куда. Я. Тебя. Попросил, – отчеканил дхусс, и демон поспешной рысью кинулся к кустам, смущённо поджимая хвост. К нему присоединилась и сидха – она растерянно вертела в руках стражевую лозу, что-то недоумённо бормоча себе под нос.

Некоторое время демон на четвереньках ползал под кустами, порой шумно принюхиваясь, словно дикий зверь к ускользающему запаху. Потом выпрямился, развёл руками-лапами.

– Многомудрый… я готов признать, что не ступил ещё и на первую ступень великой лестницы познания…

Тёрн сдержался и только кивнул ободряюще.

– Я чувствую ветер иного плана, – высокопарно объ-явил демон. – Иного, не этого, где мы стоим сейчас, и не моего.

– Что и требовалось доказать, – буркнул Тёрн. – Спасибо тебе, мэтр Кройон. Час от часу не легче. Тварь с другого плана – здесь, у нас, в Райлеге!..

– Осмелюсь напомнить многомудрому, что недостойный в некотором роде тоже тварь с другого плана… – обиделся демон.

– Ты, мэтр, другое дело, – терпеливо, как ребёнку, пояснил дхусс. – Ну что ж… будет ещё чем заняться. Нэисс, а ты что прямо вся не в себе?

– Лоза, – проговорила сидха, не поднимая головы. – Моя лоза. Её не просто заговорили. Это… словно… её на части разнимали, каждое заклинание, каждое волоконце. Изучали, что ли?

Тёрн кивнул.

– Не так и невероятно, правда, Нэисс? Нечто прорвалось в наш мир, каким-то образом оказалось связано с нами… теперь изучает. Вот только до чего доизучается?..

Сидха ничего не ответила.

Спать после случившегося никто не смог. Даже сидха не стала протестовать против разведённого Тёрном – из сушняка, только из сушняка! – костра. Ксарбирус, ворча, долго окроплял землю вокруг стоянки какой-то вонючей дрянью из немногих уцелевших пузырьков. Гончая замерла в обнимку с бесполезным сейчас клинком – лишённая эликсиров Некрополиса, она с каждым днём становилась всё ближе и ближе к обычному человеку.

Кройон попытался отыскать след загадочной тени, но, разумеется, не преуспел.

Под утро их тем не менее одного за другим сморил сон.

Ничего не случилось, и неведомый гость не появлялся.

В дороге они провели и следующий день, под ярким летним солнцем – на запад, на запад, на запад.

– Кто-то за нами следит, – ни к кому в отдельности не обращаясь, проговорил Тёрн, когда маленький отряд, наконец, остановился – уже на предутренней заре.

– Как следит? Кто? Опять этот призрак? – всполошилась сидха. Она казалась совершенно свежей и полной сил, словно и не было утомительного ночного марша. Нэисс не без гордости поглядывала на совершенно измучившегося алхимика и бледную, едва стоящую на ногах Стайни.

– Кто, многомудрый? – задрожал и Кройон. Неунывающий демон долго расспрашивал Ксарбируса о дороге на запад и в конце концов впал в меланхолию – предстояло одолеть дремучие леса, Вилосский хребет и густонаселён-ные области Вольных городов, где черночешуйчатый демон едва ли мог рассчитывать на тёплый приём.

– Едва ли, – дхусс всматривался в темноту. – Нэисс, твоя стражевая лоза. Сегодня ей придётся потрудиться. Мнится мне, что новый гость – из плоти и крови.

– Да, – кивнул и алхимик. – Тогда поймать сможем.

Сидха долго и тщательно расставляла ловушки, все пятеро путников плотно сбились друг к другу (Стайни и Нэисс старательно держались как можно дальше).

Они позволили себе краткий отдых, пока солнце поднималось над оставшейся далеко на востоке стеной Таэнгского хребта; здесь, в девственных лесах, с дрожащими на утреннем ветру хрустально-жемчужными паутинками, с багрянцем, отразившимся в бесчисленных капельках росы, запели зорянки, замелькала в небе быстрокрылая птичья мелочь. Наступило очередное утро, на первый взгляд – совершенно такое же, как и во времена Семи Зверей, почитаемых где проклятыми, а где и благословенными.

Теперь путь отряда лежал на северо-запад, следуя изгибу Эстерских гор; там, где они сливались с Вилосскими, предстояло козьими тропами перебраться во владения Вольных городов.

– И кто же за нами, спрашивается, следит? – недовольно фыркнул наконец Ксарбирус, устав от долгого ожидания.

– Не знаю, – дхусс выглядел неважно, щёки ввалились, глаза запали. Храм Феникса дался ему недёшево. – Но вчера он – или она, или оно – подошёл слишком близко. Потерял осторожность.

– Сегодня тоже ловушки станем расставлять? – сидха вошла в азарт.

– Было б неплохо, – заметил Ксарбирус. – Ужасно не люблю, когда кто-то без моего ведома пялится мне в спину.

Мэтр Кройон тотчас предложил свои услуги, отрекомендовавшись «опытнейшим устроителем ловецких снарядов на всяческую крупную дичь, включая самую опасную».

Над магическим капканом они трудились, пока солнце не перевалило зенит, – но все усилия оказались напрасны. Никто не попался, и дхусс только разводил руками – больше он ничего не замечал и не чувствовал.

Ничего не оставалось, как просто продолжить путь.