Терновый Оплот

Он толкнул дверь. Весело звякнул колокольчик, и из-за стойки появилась седовласая гномиха.

— Чем могу помочь? — спросила она жизнерадостно.

Алгоринд услышал, как стукнула дверь в задней комнате.

— Я ищу Бронвин.

— Тогда, боюсь, помочь мне вам нечем, — с явным сожалением ответила гномиха. — Она по делам за городом.

Молодой паладин кивнул.

— Ты ждешь её?

— Именно так. Её не будет не более двух, трех дней. Желаете вернуться или оставите свое имя?

— Я вернусь, — просто сказал он. — Благодарю за твое время и помощь, добрая гномиха.

Выйдя из магазина, он быстро поднялся к узкой аллее, которую заприметил за магазином сапожника в нескольких дверях от лавки. Этот хлопок двери заинтересовал его.

Под ноги ему бросилась маленькая фигурка, рьяно преследовавшая небольшую уличную кошку. Ребенок тянул руки, чтобы схватить зверька. Увидев его, девочка поднялась на ноги и её большие карие глаза округлились от ужаса. Она вскрикнула и, развернувшись, побежала по аллее.

Это был тот самый ребенок! Та же девчушка, что он забрал с фермы и отдал сиру Гарету. Что делала она в этом городе, разгуливая сама по себе? Алгоринд не мог этого понять. Он бросился вслед за девочкой, шарахаясь по сторонам, чтобы не запутаться в длинных шерстяных чулках, вывешенных на просушку.

Ребенок мчался, словно кролик. Она неслась вниз по аллее, а затем вынырнула на небольшую площадь. Деревянный знак гласил, что место зовется Двором Орущей Кошки. Вокруг прогуливались несколько женщин. Лица их были ярко раскрашены, а лифы платьев — неприлично низкими. Они рассмеялись, когда Алгоринд, гонящийся за ребенком, пролетел мимо, советуя ему бросить товарища по играм и научиться кое-каким играм для взрослых. Поняв, что они имеют в виду, паладин покраснел.

Его жертва метнулась в сторону и увернулась, проворно избегая поимки. Она развернулась и бросилась по другой улице. Алгоринд уже собирался продолжить погоню, когда на череп его обрушился тяжелый удар, заставивший его остановиться там, где он был. Он обернулся и недоверчиво окинул взглядом одну из перезрелых женщин. В руке её была зажата маленькая дубинка. Бросив ему жестокую улыбку и поцеловав два пальца, она растворилась в тени переулка.

Стряхнув с себя ошеломление от боли, Алгоринд бросился за девочкой. Он почти добрался до переулка, когда над двором разнесся громкий хриплый голос.

— Ты, там! Стой, где стоишь.

Услышав это, молодой паладин признал авторитет говорящего. А потому остановился и медленно обернулся. Четверо мужчин и двое женщин, все одетые в кожаные доспехи черных и зеленых цветов и золотые кольчуги, устремились к нему, держа в руках маленькие дубинки. Вне всяких сомнений — группа наемников. Он решил попробовать силой проложить себе путь.

Решение это, должно быть, мелькнуло в его глазах.

— Подчинись городской страже, — приказал говоривший. — Тебе не причинят вреда, если не будешь сопротивляться.

Это поставило Алгоринда в затруднительное положение. В правилах ордена говорилось, что он обязан подчиняться всем законным властям, если только они не принуждают его совершать зло. Эти стражи стояли между ним и долгом, но злом это не было.

— Добрые господа и дамы, — начал он искренне. — Вы не понимаете.

— Мы понимаем, что ты гнался за малышкой. Она — твоя?

— Нет, но…

— Ты присматриваешь за ней?

Так и было, в некотором роде, однако, Алгоринду все еще было не достаточно удобно утверждать это, как истину.

— Я хотел вернуть её туда, где ей следует быть, — сказал он как мог точнее.

— Хм, — промычал капитан стражи, на чьем лице ясно отпечатался глубокий скептицизм. — Как её имя?

Алгоринд оказался в абсолютном проигрыше.

— Не знаю, — признал он.

Капитан фыркнул.

— Чего и следовало ожидать. Взять его. Пускай магистры разбираются.

Это было совершенно за пределами понимания Алгоринда.

— Я не могу пойти с вами.

— У тебя нет выбора. Можешь пойти по собственной воле или со связанными руками и мешком на голове. Выбор за тобой.

— Я пойду, — склонив голову, согласился Алгоринд. — Ну хоть одно одолжение сделаете? Передайте сообщение в Залы Правосудия, расскажите о моей судьбе.

— В замке есть гонцы. Рано или поздно они доберутся до твоей камеры, тогда сможешь отправить послание куда угодно. А теперь — пошевеливайся.

* * * * *

Идя дворами, Бронвин спешила обратно в свой магазин. Во Дворе Орущей Кошки ей показалось, что одна из дешевых куртизанок, которые расхаживали вокруг, послала ей знающую улыбку. Женщина выглядела смутно знакомой и совершенно безобидной, а потому, проходя мимо, Бронвин подняла руку в дружеском приветствии.

Она нашла Элис в припадке. Та заламывала крошечные ручки и металась по магазину с такой яростью, что вокруг неё поднимались облачка пыли. Первым делом Бронвин подумала о Каре. Она набросилась на гномиху, хватая ту за плечи и разворачивая к себе, чтобы встретиться взглядом.

— Где она?

— Пропала! — прорыдала Элис, подтверждая худшие опасения Бронвин.

Женщина провела рукой по затылку и спине, приглаживая этим жестом, выражавшим абсолютное разочарование, волосы.

— Ты видела что-то?

— Молодой человек заходил сюда, искал тебя. Думаю, паладин. На нем была сине-белая туника, и он носил широкий меч. Молодой, не более двадцати лет, но выше большинства мужчин. Волосы светло-русые, вьющиеся. Он оставил у двери свою лошадь.

В сердце Бронвин вспыхнуло плохое подозрение.

— Большая лошадь? Белая?

— Мне так кажется. Я не могла рассмотреть, как следует. А что?

— Длинная история, — пробормотала Бронвин.

Эбенайзер рассказал ей, как был спасен человеком, способным превращать нежить в пыль. Жрец или паладин. Человек, который искал её, мог забрать Кару и который находился рядом с Терновым Оплотом. Что ему было известно и чего он хотел — она вполне могла догадаться.

В этот самый момент обе они были поражены звоном колокольчика. Гномиха и женщина подпрыгнули и развернулись к двери. Там стоял Данила Танн с широкой улыбкой на лице и маленькой девочкой-полуэльфикой на руках.

— Кара! — воскликнула Бронвин.

Она бросилась вперед, чтобы схватить девочку. Быстро обняв ребенка и поставив на пол, она лишь потом обратила внимание на молодого человека.

— Данила, что случилось? Где ты её нашел?

— Вообще-то, я ничего не делал. Кару принесли мне Арфисты, которые её разыскали.