Террин из зайца

Прекрасно! Поспешим подготовить мясные продукты, времени у нас немного. Удалим следы мышиных зубов на крылышке, срежем засохший край сосиски, снимем с кости мясо, а саму кость прибережем для какого-нибудь пса, ибо питающиеся милостыней да будут и сами милосердны. Теперь все нарежем. Запомни одно правило – чем меньше имеется мясного продукта и чем непригляднее он выглядит, тем мельче он должен быть нарезан. Поэтому мясо и индейку мы измельчаем с наибольшим усердием. И вот уже перед нами внушительная горка мясного фарша, а о ее прежнем бедственном виде можно забыть. Сосиски нашинкуем кружочками, а роскошный мясной рулет порежем крупно, и с его помощью все блюдо будет выглядеть более респектабельно.

Отложим мясо в сторону. За пять минут до готовности его нужно будет бросить в кипящие макароны. Почему заранее? Для того чтобы мясо немного поварилось и обогатило собой соус. Почему не с самого начала? Да потому что все эти кусочки уже готовы и, если дать им повариться, они распадутся и превратятся в крошки и слизь. Есть еще рецепт приготовления макарон с сырым фаршем, который предварительно обжаривается в масле. Так готовят макароны на кораблях. Ветчина и сосиски не сохраняются в долгих плаваниях или военных дозорах, поэтому моряки запасают солонину, из которой и готовят фарш. В некоторых тавернах это блюдо так и называют: макароны по-флотски.

Но вернемся к нашему котлу. Макароны еще жестковаты, поэтому мясо мы на несколько минут откладываем в сторону. Обратим свое внимание на овощи и все остальное, что украсит нашу начинку и придаст блюду легкость и свежесть. Лично мне нравится, когда во францисканских макаронах много разнообразных овощей, но тут уж, как говорится, на все воля Господа и тех добрых людей, чьей милосердной рукой он водит, подавая нам пропитание. Сегодня нам повезло. Воистину это награда за неделю скудного прозябания. Целых полбанки прекрасного домашнего лечо! Ничего лучшего нельзя пожелать! Три помидора, лишь самую малость помятых, один немного подгнил, но мы это обрежем. Несколько вареных бобов, луковица и зубчик чеснока. Что там еще? Хвостик вяленой воблы и килька, приготовленная в томате. Это мы отложим, рыба нам сегодня не пригодится.

О чем ты спросил меня, мой мальчик? Что я говорил вначале? Что макароны по-францискански, подобно Царству Божию, готовы принять к себе всех? Это так.

Милость Божия велика, но не безгранична. И подобно тому, как существуют закоренелые, нераскаявшиеся грешники, которым закрыт путь к вечному блаженству, так есть и некоторые продукты, которые не следует класть в это блюдо. Прежде всего это рыба и моллюски. В домах знати иногда подают пасту с морскими дарами, но мне соединение столь различных вкусов кажется нелепым. Паста, спагетти и макароны есть плод земли, и подавать их следует с дарами земли: с мясом, овощами, грибами, сыром. Впрочем, это не более чем мое личное мнение. Преподобный Иаков Аримафейский так великолепно готовил макароны с одной лишь морской капустой, специями и каким-то соленым растительным соусом, что все, кого он угощал, были готовы проглотить язык. Да, да, я был знаком с этим необыкновенным человеком, упокой Господь его грешную душу. Ходили слухи, что он знался с язычниками, держал у себя книги, написанные китайскими закорючками, в совершенстве знал яды и способы их приготовления. Но я не верю в то, что такой святой подвижник способен к недобрым делам и помыслам. Единственный его грех – горделивое сладострастие ума, побуждающее изучать чужие языки, переписывать все новые и новые книги, днями напролет беседовать с побывавшими в дальних краях странниками и готовить пищу все более и более необычными способами. Однажды он обмолвился, что китайские отшельники относятся к макаронам совершенно иначе, нежели мы, готовят их из рисовой муки и часто подают холодными и он намерен повторить их опыт. Я пытался его образумить, но упрямец сказал, что если Господь допускает существование неисчислимых народов, которые иначе едят макароны, то и в этом есть высший смысл, и у китайцев можно позаимствовать зерно истины.

Увы, друг мой! Верно сказано – познания умножают скорбь. Ни к чему хорошему не ведет подобная любознательность, лишь к сомнению и безверию. Путь к Господу и согласие со своей бессмертной душой лежат через молитву и отречение от мира. Человек, глаза которого открыты, по единому лишь краю листа способен получить знание о всех лесах на свете, а в капле воды увидеть океан. Однажды увиденный прохладный рассвет, который, я надеюсь, встретит нас с тобой завтра на пороге нашей пещеры, так вот, один лишь этот тихий рассвет, сияющий небесным златом и пурпуром, более покажет нам совершенство мира и величие создавшего его Творца, нежели многие и многие путешествия. Не беги вдаль и вширь, брат мой, а лучше смотри вглубь, ибо в тебе самом скрыты истина и образ Божий, нужно лишь суметь их разглядеть. Не ищи мраморного мяса и свежих устриц, Хадсон! Научись вкусно готовить из простых продуктов, и стол твой всегда будет обилен и богат.

Не забывай помешивать макароны, Хадсон. Чем меньше остается воды, тем больше нужно обращать на это внимания. Отодвинь котел подальше от огня. Пришло время бросить мясо. Хорошенько перемешаем. Теперь овощи. Жаль, мало помидоров. Я люблю вкус томата в макаронах. Но ничего, немного томатного сока даст нам лечо. Кладем перец и помидоры почти сразу вслед за мясом. Видишь, какими красками заиграл наш скромный ужин? Пир, настоящий пир! Но это еще не все. Мелко режем зубок чеснока. Луковицу откладываем, она не нужна. Спрячь ее в торбу, возможно, завтра она одна составит наш ужин. Что тут еще? Немного вареных бобов? Никакой пользы от них для нашего блюда нет, но, поскольку здесь всего несколько зерен, вреда тоже не будет. Брось их в котел, Хадсон, ибо при равенстве доводов разума решение надобно принимать движением сердца, а мое сердце чует, что эти холодные бобы очень хотят стать частью нашей прекрасной трапезы.

Я вижу, что еда почти готова. Соус достиг нужной консистенции, впитал соки томата и перца, вкус мяса. В самую последнюю минуту прибавляем измельченный чеснок, и вот тут еще у меня есть немного тертой сушеной зелени, подарок преподобного Таисия Кармельского. Что здесь? Я точно не знаю, но запах приятный. Есть сельдерей и кинза, кажется, также и розмарин. Без зелени можно было бы обойтись, но раз уж у нас она есть, почему бы и не воспользоваться ею? Для макарон по-францискански не нужно много зелени. Орегано? Ты угадал, лучше всего орегано. И царственный базилик. Если хочешь, общее правило – предпочтительнее травы южные, нежели северные вроде петрушки и укропа. И в отличие от большинства блюд, травы лучше сушеные, нежели свежие. Впрочем, макароны чаще готовят зимой, когда свежей зелени нет, поэтому это пожелание обычно исполняется само собой.

Дай-ка мне ложку, Хадсон.

М-м-м… Божественно!

Поставь сыр на середину и приготовься к чревоугодию, да простит нам Господь это отступление! Бери себе сыра побольше. Иаков Аримафейский говорил, что у северных варваров есть забавная пословица о том, что кашу нельзя испортить маслом. Точно так же макароны или спагетти невозможно испортить сыром. Вознесем молитву, Хадсон, поблагодарим Господа за щедрый хлеб насущный, данный нам днесь, и испросим у него снисхождения к грехам нашим вольным и невольным.

Как тебе нравится? Ха-ха-ха! Как ты сказал? Никогда не поверил бы, что это приготовлено из нашей с тобой милостыни? И тем не менее это так. Единственное, чего не хватает, – это стакана хорошего красного вина, да простит мне Всевышний мою алчность. Увы, пока человек голоден, он мечтает о черствой корке хлеба, получив хлеб, желает сыру, затем мечтает о колбасе, и вот перед ним уже горячие макароны с соусом и приправами, теперь черед хотеть бокал вина и теплую постель; дальше приходит соблазн сытой, размеренной телесной и умственной лени либо же, напротив, соблазн богатства и власти. Се человек!

Не обращай на меня внимания, Хадсон, я просто немного ворчу. Приятного аппетита.

Положи себе добавки. Нужно все доесть, чтобы вымыть котел. Макароны хороши только горячими. Холодные и даже разогретые никуда не годятся.

Дров больше нет, но угли еще тлеют, тепло продержится около часа. Главное – успеть за это время крепко заснуть. Я думаю, что после такого ужина с этим не будет затруднений. Мои глаза уже слипаются. Прости меня, Хадсон, но сегодня я, кажется, не смогу ничего рассказать тебе перед сном. Твой старый Вильгельм готов предаться Морфею сию же секунду. Только один вопрос? Спрашивай, но только один. Что? Что?

Проклятье! И об этом разболтал тебе отец Иероним? Воистину с годами голова его прохудилась, как старый чан, и больше не способна ничего в себе удержать! Ну что ж, это правда. Я спас из лап инквизиции молодую девушку, которая была невинна, как агнец, но Бернард Гильмерский во что бы то ни стало хотел отправить ее на костер, обвиняя в колдовстве, сношении с дьяволом, призывании бесов, порче и других мыслимых и немыслимых грехах. Все вокруг знали, что было истинной причиной его неблаговидных устремлений. Я сделал так, что несчастная смогла убежать, а вскоре после этого и сам оставил место инквизитора. Должен признаться, что потом я пытался найти эту девушку, но безрезультатно. Зачем? Мне трудно объяснить тебе это, мой мальчик. Мною овладело некое беспокойство, собственный дом стал мне тесен, а хлеб горек. Вскоре произошло то, о чем ты уже знаешь. Я раздал все свое имущество и тронулся в путь. Из-за женщины? Нет, вовсе нет. Просто тот случай оказался последней каплей, переполнившей чашу. Не будь столь категоричен, Хадсон. Да, женское естество есть сосуд дьявола, совративший с пути истинного многих праведников. Но тем не менее и Создатель, вместо того чтобы непосредственно ввести Сына своего единородного в мир, предпочел воплотить его посредством рождения женщиной. Об этом стоит помнить. Но не сейчас. Сейчас мы будем спать. Что? Как звали ту девушку? Роза. Имя ее было Роза…