Тест
Шрифт:
– Кто ты?
Джонс неуверенно рассмеялся.
– Зачем спрашиваешь? Вы же знаете. Он должен был вам сказать, - махнул рукой в сторону Смита.
– Он ничего нам не сказал. Кто ты?
– Как это не сказал? Ты ничего не говорил им обо мне?
Смит открыл рот, но Однорукий поднял руку, приказывая молчать.
– Вопросы будешь потом задавать, а теперь отвечай. Кто ты?
Джонс пожал плечами.
– Я?.. Меня зовут Роберт Джонс.
Он вдруг встал, широко улыбнулся и распростер руки, как будто хотел обнять и прижать к груди весь мир.
– Я ваш друг, - сказал он.
– Вы меня освободили, приняли
Он вещал. Смит смотрел на него с удивлением.
– Против какого зла?
– спросил Однорукий и несколько сбил этим Джонса.
– Ну... зла... вообще... Эти черные. Стражники, они ведь плохие. Они били меня ни за что совершенно. Я сидел и ел, они подскочили и давай бить. Разве так можно?
– Он снова обрел уверенность и пылал праведным гневом. Потом пришли вы и отомстили за меня. Я вам очень за это признателен и обещаю отблагодарить. А когда я что-либо обещаю, этому можно верить, я слов на ветер не бросаю!
Смит перестал слушать. Он нагнулся и спросил:
– Почему вы обращаетесь друг к другу по кличкам: Старик, Однорукий, Лучник... У вас что, нет других, настоящих имен?
– Есть, - услышал он шепот, - но их никто уже не помнит. Они остались там... на пепелищах наших домов.
– А ты? Почему тебя зовут Первым?
– Под замком Жрецов - казематы. До меня никому оттуда не удавалось сбежать, - в его голосе послышалась нотка гордости.
– И после, кажется, тоже. Я первый и, наверное, единственный. Я когда-нибудь расскажу тебе эту историю.
– А Жрецы? Кто они?
Первый не ответил, прижав к губам палец. Смит увидел, что Джонс успел уже сесть, но тут же снова вскочил и наклонился над Стариком.
– Хотите встать?
– спросил он.
– Я вам помогу...
Старик не заметил протянутой руки. Он выпрямился. У костра, как и вчера, воцарилась наполненная ожиданием тишина.
– Говоришь, что ты такой же, как он, - сказал Старик, и снова чистота и сила его голоса поразили Смита, - но это неправда. Ты другой. Ты думаешь только о себе, больше в тебе ничего нет. Наши дороги разные. Тебе придется уйти. Завтра тебе дадут еду, одежду и деньги, их хватит, чтобы ты смог жить в городе, пока не найдешь свое место в мире.
Старик повернулся и ушел. Джонс скользнул удивленным взглядом по лицам встающих на ноги мужчин.
– Что это значит?
– обратился он к Однорукому.
– О чем говорил этот старикан?
– Ты слышал. Старик сказал, что ты должен уйти. Завтра утром тебя выведут на дорогу.
– Выгоняете меня? Чтобы я опять попал в лапы к этим черным?
– кричал он.
– Так зачем меня спасали, зачем?
Мужчины стали расходиться. Смит стоял рядом и слушал.
– Переживешь, - сказал Однорукий.
– Такие, как ты, не тонут. Избегай только Стражников по дороге, а в городе выживешь. А сейчас иди спать.
Джонс заметил Смита.
– Это свинство!
– крикнул он.
– Они посылают меня на верную смерть! Скажи им, что они не смеют этого делать!
– Успокойся, - сказал Смит.
– Во-первых, тебя вовсе не посылают на смерть. Если бы они хотели тебя убить, ты был бы уже мертв. И, во-вторых, мы здесь только гости. Это их мир, и они здесь могут делать все что им угодно.
– Ах, так... Я, дурак, думал, что мы должны держаться вместе, помогать друг другу.
А ты, я вижу, уже снюхался с ними.Смит повернулся и пошел к себе в избу.
Где-то через месяц после того, как ушел Джонс, Однорукий предложил Смиту пойти вместе с ним и Первым в город. Смит обрадовался. Тема города постоянно всплывала в разговорах, но до сих пор побывать там оказии у него еще не было.
Они пошли пешком, без оружия. Долго шли лесом, огибая корчму, где стоял теперь сильный и очень чуткий пост Стражников. Клонилось уже к вечеру, когда Однорукий сказал:
– Пришли...
Крайние строения города произвели на Смита удручающее впечатление. Одноэтажные деревянные лачуги, покривившиеся и грязные, беззвучно кричащие в небо дырявыми крышами. Почти перед каждой дверью сидели столь же дряхлые старики, провожавшие их пустыми взглядами, когда они, неприлично молодые и здоровые, шли мимо.
– Это пригород, - сказал Первый.
– Тут живут старики и те, кто уже не может работать. Они приходят и занимают пустую лачугу. Затем умирают. На их место приходят другие.
– Странно, - пробормотал Однорукий.
Смит удивленно посмотрел на него.
– Что странно?
– Нигде не видно Стражников. Обычно они тут постоянно крутятся.
Действительно. Не только здесь, в пригороде, но и за несколько часов дороги ни один из Стражников им не встретился.
– И пусто как-то... Прохожих нет.
Они ускорили шаг. Жалкие лачуги уступили место более приличным домишкам, те - в свою очередь - одноэтажным каменным домам. Теперь люди шли узкими мощеными улочками, и только их шаги мирным грохотом отражались от стен, только звук их разговора нарушал тишину. Закрытые окна и двери, ослепленные деревянными жалюзи витрины магазинов, пустые лавчонки. И вдруг поодаль шум многотысячной толпы.
– Это на центральной площади, - сказал-Первый.
Шум усилился, и вдруг Смит явственно услышал: "Веди нас..." - а затем одинокий голос стал говорить что-то, чего он уже не улавливал.
– Что это такое?
– спросил он.
– Увидишь, - сказал Однорукий.
– Спектакль. Праздничный. Они очень это любят. К счастью, им редко удается его устраивать.
И снова: "...Веди нас..." Они шли быстро, почти бежали. Шум шагов мешал Смиту слушать. Но вскоре он услышал. Остановился, потрясенный. Они вышли к огромной площади, которую с трех сторон ограничивали фасады каменных домов, а с четвертой - гладкая высокая стена. Площадь была вымощена спинами тысяч людей. Люди эти стояли на коленях, прикасаясь лбами к земле. С другой стороны, у стены, чернота и алое пятно. Сотни Стражников, сомкнутые в шеренгу. Над ними на деревянных опорах большой помост. И несколько десятков стоящих спинами к толпе людей в длиннополых ярко-красных одеяниях. Руки, протянутые к стене. А там - алтарь, золотые лучи, бьющие от огромной книги в красном переплете.
– Не стой столбом!
– Пинок в спину заставил его очнуться.
– Хочешь, чтобы нас заметили?
Пригнувшись, они подбежали к последнему ряду стоявших на коленях людей и вклинились в него.
– И ниспошли нам свою мудрость, - сказал голос, и все спины выпрямились, - чтобы мы не блуждали на пути к предсказанному тобой счастью. О Великое Слово...
– Веди нас...
– громыхнула толпа и снова уткнула лбы в землю.
– И дай нам силу, чтобы мы сокрушили наших врагов на пути к предсказанному тобой счастью. О Великое Слово...