Тётя дяди Фёдора, или Побег из Простоквашино
Шрифт:
– Давай удерём, - предлагает мама.
– Ребёнок наш в хороших руках останется. Тамара за ним приглядит.
– Если он от неё не скроется, - соглашается папа.
– Ну а если скроется, - говорит мама, - он всё равно не пропадёт. У него такой кот есть, до которого тебе расти и расти. Он всё умеет: и температуру мерить, и кашу варить. Если такой кот есть, - пошутила мама, - никакого мужа не надо.
– Что верно, то верно, - согласился папа.
– Был бы у меня такой кот, я бы, может, и не женился никогда.
К этому времени фонарь во дворе замерцал. Так здорово колпачок
– Ну и что дальше там было с собачками?
– спросил папа.
– Вот что. Через два месяца одна собачка, самая шустрая, четырёх щенят родила. А кто её просил? Ей склад охранять надо, а она со щенятами. Мы и решили щенят у неё отнять и под окотившуюся козу подложить. У козы молока много - выкормит.
– А нельзя разве было щенят раздать населению?
– спросил папа.
– Конечно, нельзя, - ответил оглы, - это же государственное имущество. Так можно и танки раздать.
– И что коза, выкормила?
– спросил Матроскин.
– Ещё как! Такие собачки получились - загляденье. Крепкие, активные! Пришла пора их на службу ставить.
– В армию призывать, - сказал папа.
– Не надо их призывать, - объяснил Иванов-оглы.
– Они и так в армии. Мы с товарищем полковником вызвали инструктора-дрессировщика. Приехал специалист с помощником, стал их к сторожевой службе готовить. День готовит, два готовит, потом приходит весь в слезах. "Уберите от меня этих собак!
– говорит.
– Это служебный брак". Мы спрашиваем: "Почему брак". Он говорит: "Смотрите".
Иванов-оглы рванул стакан воды от волненья и продолжил:
– Вывел он собак на площадку и говорит: "Сидеть!" Они сели. Он говорит: "Голос". Они все как заблеют: "Ме-е-е-е-е!" Он им показал: "Гав! Гав! Гав!" Они ему: "Ме-ме-ме!" Он им опять намекает: "Гав! Гав!" Они ему опять: "Me! Me!" Он вывел им помощника и велит: "Взять!" Они как бросятся на помощника и давай его бодать. Он аж зелёный от злости стал. "Всё, - говорит, - списывайте их к чёртовой матери! Это не собаки, это козлы глупые! Вы бы их ещё в курятник поместили, чтобы они у вас кукарекали по утрам!" Плюнул он на землю и уехал. А что дальше было, я вам потом расскажу.
– А там и дальше было?
– теперь уже удивилась мама.
– Какая-то тысяча и одна ночь.
– Было-было, - ответил оглы.
– Это долгая история. Мы с товарищем полковником не привыкли отступать в хозяйственных вопросах. Мы этих собачек к делу приспособили, и ещё как!
Он ушёл на почту ночевать, и все заснули.
Глава одиннадцатая
ОХОТА
Утром Шарик чуть не проспал. Хорошо, что дядя Фёдор будильник завёл на четыре утра.
Вокруг дома ещё темень была, но какая-то светлая. Всё - и деревья и сараи - хорошо было видно. Потому что снег был чистый, чистый, чистый.
Шарик сразу схватил фонарь в лапы и к кабаньему оврагу отправился.
Бежит он и себе под нос бормочет:
– Этот танк лохматый два раза меня на столб загонял, а я его спасать должен.
Бормотал
он так, бормотал и вдруг на что-то твёрдое налетел. Это и был "танк лохматый".Шарик ему говорит:
– Слушай, кореш! Тебе бежать надо. На тебя охотиться идут. Понял?
Кабан встал на передние ноги и сделался огромный, как самосвал. Но никуда не побежал. Шарик ему растолковывает:
– Кабаша, тебе уходить надо. В леса. Там охотники приехали с ружьями. Хотят тебя добыть. Их пятеро. Понял, кореш?
Кореш, конечно, всё понял. Он медленно так стал разворачиваться. Только совсем не в ту сторону, чтобы от охотников бежать. А совсем в другую сторону, в сторону Шарика.
Шарик ему кричит:
– Эй, эй! Ты куда поворачиваешься! Ты что, Кабаша!!!
А Кабаша ничего и слышать не желает. Он так медленно на Шарика развернулся и побежал. Сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее. Шарик кричит:
– Эй, ты, свинина, что ты делаешь? Ты что - совсем?
Только что со свинины возьмёшь? Кабан себе паровозом за Шариком летит. А клыки у него острые, и каждый размером в хороший кавказский кинжал. Видит Шарик - погибель его приближается. Кабаша ему уже в хвост дышит. Сейчас его на клыки поднимут!
Шарик как прыгнет на ближайшую берёзу. И не успел понять, как на самых её верхних ветках оказался.
Шарик кабану сверху кричит:
– Эй, ты, окорок полоумный! Вот сейчас охотники придут, из тебя шашлык сделают, а потом чучело. Спасибо тебе третьей степени!
Только свинина знать ничего не хочет. Потопталась-потопталась внизу под Шариком и ушла куда-то за горизонт.
Тем временем Матроскин собрал все ботинки, кеды и тапочки и стал Мурку и Гаврюшу из сарая выводить. Дядя Фёдор ему помогал.
– А что это Шарика нет?
– спрашивает дядя Фёдор.
– Наверное, он кабана в соседний район отгоняет, - отвечает Матроскин.
– Да я и без него справлюсь. Мне от Шарика мало пользы бывает. Только раздражение одно.
– А от меня тебе не бывает раздражений?
– спрашивает дядя Фёдор.
– Нет, - говорит кот, - от тебя мне, дядя Фёдор, одна радость идёт.
– Значит, вместе поедем.
Сели они вдвоём на Мурку, Гаврюшу на поводок взяли и поехали.
Сначала они за околицу пошли с другой стороны деревни. Потом кругами шли. Как только Никитич в сторону леса лосей выслеживать пойдёт, он обязательно на их следы "лосевые" наткнётся.
Так и вышло. Охота началась. Первым из почты Никитич вышел. Глаза в землю опустил и к лесу направился. За ним пятеро охотников с ружьями наперевес. Один другого заспанней.
– Вот, - говорит Никитич, - вижу следы. Лось с лосихой прошли. Лось молодой, лосиха в годах.
– Будем лося стрелять, - говорят охотники.
– Пожилую лосиху не будем.
– Они в рощу направились, - говорит следопыт Никитич.
– Там сейчас молодой берёзы полно. Они будут её жевать.
Матроскин и дядя Фёдор в это время молодые берёзы не жевали. Они ботинки и кеды к ногам Мурки и Гаврюши привязывали. Привязали и из рощи в поле верхами направились.
– Будем рощу стрелками обставлять, - говорит Никитич. И охотников вокруг рощи повёл.