The madness (Безумие) (дилогия)

— Твою… — я со стоном метнулся прочь, когда комнату прошила длинная пулемётная очередь.

— Стой, тварь! — донеслось до меня. — Я не дам тебе убить себя! Ни тебе, ни кому-нибудь ещё!

— Да вы издеваетесь… — выдавил я, выбивая плечом какую-то дверь и оказываясь на лестнице.

Грохоча тяжёлыми ботинками, я со всей возможной скоростью рванул наверх, слыша позади себя нечто среднее между тяжёлым дыханием и негромким рычанием пулемётчика.

Лестница под ногами была вся в трещинах и ходила ходуном, со стен свисали пучки толстых кабелей от которых то и дело приходило уворачиваться.

Новая очередь прошила стену позади меня.

— Не уйдёшь!

Твою мать… Да твою мать же… Я неожиданно запнулся и рухнул прямо на лестницу. Последнее, что успел осознать — я пытаюсь подняться, лестница скрежещет подо мной, оборачиваюсь назад и вижу оскаленную морду Дойла, который целится в меня из пулемёта. Неожиданно лестничный пролёт рухнул вниз, мой враг сделал по инерции несколько шагов и влетел головой в скопище торчащих кабелей. Я успел вцепиться в край площадки, удержаться и подтянуться. Обернулся назад… Шея хрипящего Дойла торчала среди кабелей, его глаза закатились, а ноги свободно болтались в воздухе. Так тебе и надо, ублюдок. Достал из кобуры пистолет и зашагал дальше. Пролёт, другой, третий… Открытая дверь. Из-за неё — хлёсткий звук винтовочного выстрела! Си Джей. Метнулся вперёд, держа пистолет наготове… Впереди показался лежащий на полу у выбитого окна снайпер. Неожиданно мой ботинок что-то зацепил, послышался характерный щелчок отлетающей предохранительной скобы гранаты… Зараза! Ничком бросился на землю. Хлопок! В воздухе запахло химией дымовой гранаты. Ах ты, нищеброд… Си Джей перекатился и лёжа открыл огонь из винтовки. Я ответил стрельбой из пистолета. На дистанции ближнего боя снайпер даже не смог меня зацепить, что было неудивительно, учитывая стрельбу навскидку из крайне неудобного положения. А вот мои пули изрешетили грудь Си Джея. Боёк щёлкнул всухую, но я всё продолжал давить нас пусковой крючок, не сразу сообразив, что у меня кончились патроны. А затем пришло понимание — всё, вот теперь-то я в безопасности. Больше ни одна тварь с пустыми глазами не попытается меня убить… Всё кончено. Шею сзади пронзила острая боль, из моего кадыка высунулось щербатое лезвие, и я захрипел, захлёбываясь собственной кровью.

— Вот теперь точно всё, — произнёс я, стоя над собственным телом и выдёргивая иззубренный клинок из тела. — Всё должно остаться здесь, в Кувейте. Не я это начал, но я должен это закончить.

35

Я кое-как разлепил глаза и пару минут приходил в себя. Встающие вокруг покосившиеся высотки и горы песка, голубое небо над ними. А я всё так же сижу, привалившись спиной к сожженной машине, и всё тело болит так, как будто меня поколотили полдюжины человек. Закашлялся, слегка прострелило болью в груди, но совсем немного — может рёбра и треснули, но, скорее всего, целы. Руки, ноги… Шевелятся, слушаются. Боли, как при переломах нет. И то дело, и то радость… Поморщившись от боли, проверил рацию, отцепил от пояса трос, одновременно доставая из кобуры пистолет. Связь в порядке… только сигнала на этой глубине похоже что нет. А вот автомат я посеял, пока падал… Криворукий баклан. Вот и пытайся выжить с одним пистолетом… А, ну гранаты ещё есть. Целых две. Шикааарно… Где-то поблизости послышалась гортанная речь. Слов не разобрать, но вроде бы говорят по-арабски. Ёп… Всё лучше и лучше, Саня. Спуск в полную задницу, глубина сто метров, полёт нормальный! Голоса раздавались всё ближе, я затих и вжался в остов машины, вскидывая пистолет. Автомат. Мне срочно нужен автомат. А вообще меня нет. Меня здесь нет. Здесь никого нет. А раз здесь никого нет, то и уходите куда подальше… Катитесь на хрен отсюда, придурки. Шорох шагов слышался уже совсем рядом — буквально в считанных метрах. На фоне это продолжала размеренно литься чужая гортанная речь, да негромко шумела амуниция и лязгало оружие. Звяк-звяк, звяк-звяк… У кого-то явно болтается ремень, звеня антабками. Неожиданно моя рация пискнула, всё-таки ловя сигнал. Очень не вовремя ловя, потому что этот писк мне сейчас показался совершенно оглушительным. Ну, всё. Я теперь не спрятался, и я не виноват. Речь стихла, шаги направились в мою сторону. Отчётливо лязгнул передёргиваемый затвор. Откуда шёл этот звук? Кажется, прямо за машиной, за которой я укрываюсь… ну, тогда я пошёл. Тело распрямилось будто пружина, хотя и ноги слегка затекли после сидения на земле. Да и вообще я сейчас был явно в не лучшей форме. Однако одним махом вскочил на ноги и перемахнул через капот машины, впечатав подошву ботинка в грудь какого-то бородача. За долю секунду оценил обстановку и охватил взглядом всех своих противников. Выстрел! Полчерепа стоящего слева боевика разлетелось кровавыми ошмётками. Ещё два выстрела, и второй «танго», стоящий передо мной свалился на землю, получив две пули в живот. И ещё один выстрел в голову того, что я сбил первым. Поблизости раздались крики и топот бегущих людей. М-мать… Ближайший ко мне дохлый боевик был вооружён дробовиком «бенелли», с которого как-то умудрился частично ободрать сверхстойкое фосфатное покрытие. Вот же дебил! Подхватил оружие левой рукой, продолжая сжимать в правой пистолет, и рванул вдоль торчащего из песка контейнера. Достиг угла, и почти одновременно с этим увидел несущихся ко мне боевиков числом где-то в полдюжины голов. Ой, хреново… Выстрел! Аккуратно высунулся из-за угла и выпалил из дробовика с одной руки. Отдача моментально подбросила ствол вверх, едва не вывернув рукоять из ладони, однако двое «танго» упали, вереща от боли. Вытянул правую руку и открыл частый огонь из пистолета. В магазине оставалась едва ли половина патронов, да и не попал я ни в кого, но заставил врагов рассыпаться и залечь. Кончились патроны, и я спрятал Mk.23 обратно в кобуру, перехватывая дробовик обеими руками. Самозарядный — передёргивать цевьё, как в помповых, не надо. Прелесть! Неприцельно выстрелил на подавление и перекатился вперёд, перехватывая «бенелли» другой рукой — с левой я всё-таки стреляю не так хорошо. Бах! Заряд картечи буквально снёс боевика, который неосторожно подставил бок под огонь. Ещё один явно потерял голову и с воплем высунулся из-за куска бетона, держа в руках потёртый «калаш». В следующий момент он потерял голову в буквальном смысле, когда выстрел из дробовика просто расколотил её, словно спелый арбуз. Двое убито, двое выведено из строя — живём, братцы! Но остались ещё двое, а фактор внезапности потерян. Плохо. И патронов немного осталось… Надо бы пока есть возможность перезарядить пистолет, а то мало ли что…

— Алекс! Алекс, как слышишь? Приём! — вновь запищала рация.

— Юрай? — спросил я, косясь в сторону что-то орущих на своём языке боевиков и на ощупь перезаряжая пистолет.

— Живой!.. Ты там в порядке, садж?

— А что, похоже?! — не сдерживаясь, рявкнул я. — Бегом сюда, живо!

— Уже идём. Держись там, Алекс!

Ни хрена… Прорвёмся. Ещё минуту назад расклад бы куда печальнее… В следующий момент расклад стал куда хреновее. Даже ещё хреновее, чем был, когда я оставался один против… Чёрт! В любом случае полтора десятка шагающих в мою сторону боевиков радости не вызывали. Ну, вот ни капельки. Достать их из дробовика? Ага, с сорока метров картечью — очень реалистично. Из пистолета? Всех не положу из-за расстояния, да и у меня остался всего один магазин, так что точно всех не положу… На сорока метрах достичь почти снайперской точности «один выстрел — один труп» из пистолета? Фантастика. Подпустить поближе? Ну, разве что только так и никак иначе… Или?.. Осторожно выглянул из укрытия, осмотрелся по сторонам. Противники как раз подходили к очередному зданию. Очень большие и пока что целые стёкла высотой до второго этажа где-то — ничего так фойе. Стёкла — потрескавшиеся, за ними — груды песка. Шанс? Некогда раздумывать!.. Достал из разгрузки гранату, выдернул чеку и, размахнувшись, метнул её в сторону противника. Взрыв! Бросок вышел на загляденье точным и удачным. Нескольких «танго» скосило осколками, но основная их масса ударила в держащиеся исключительно на честном матерном слове стёкла. С громким звоном они разлетелись на части и обрушились крупной стеклянной крошкой и песчаными массами, до поры до времени запертыми внутри. Боевиков буквально смело и погребло этим рукотворным пустынным оползнем. Кому повезло, и он оказался засыпан не с головой, а всего лишь по пояс, тот начал лихорадочные попытки освободиться. Рванул вперёд к лежащему метрах в четырёх от меня боевику. Сменил трофейный «бенелли» на не менее трофейный «калаш» — старый и потёртый, но куда более эффективный и универсальный. Присел на одно колено, ловя на мушку барахтающихся в песке «танго». Переключил переводчик режима огня на одиночные выстрелы и начал выпускать пулю за пулей. Один… второй… третий… А вот четвёртый и последний — не мой, я в него выстрелить не успел… Тогда?..

— Сэр! — донёсся по рации голос Си Джея. — Мы здесь!

Я облегчённо выдохнул и отошёл к стене ближайшего здания, опускаясь на землю и кладя автомат поперёк колен.

Спустя несколько минут сверху спустились парни из моей команды.

— Алекс, ты цел? — первым делом осведомился Юрай. — Не ранен?

— Помяло, но не критично, — я на пару секунд прикрыл глаза, а затем встал на ноги. — Чёрт, где вас носило…

— Лифт сломался — пришлось идти по лестнице, — съехидничал Си Джей.

— Отставить шутки, капрал, — рыкнул Дойл. — Это не смешно.

— Да ладно тебе, Грегори — не кипятись, — вздохнул я. — Главное, что мы все живы…

36

Мне нужен был автомат.

Мне очень нужен был автомат.

Калибра 5,56 миллиметров под патроны общенатовского стандарта. Но ни одного даже самого завалящего М4 при убитых боевиках не нашлось — у них была куча пистолетов-пулемётов, «калаши» и дробовики, но не было нужного мне. А автомат мне был нужен. Мне очень нужен был автомат… В итоге вооружился на удивление хорошей сохранности «калашом» — старым-добрым АКМом. В нём нет пластика, поэтому на царящей вокруг жаре цевьё или рукоять не станут плавиться и липнуть к рукам. Правда, не было в нём и таких приятных вещей, как подствольный гранатомёт или дробовик. И уж точно в нём не было коллиматорного прицела — только суровый и аскетичный открытый… А к хорошему ведь привыкаешь так быстро… Но главное — автомат у меня теперь всё-таки есть.

— Выдвигаемся, — скомандовал я, когда мы наскоро обыскали убитых противников, разжившись кое-какими боеприпасами, и двинулись дальше.

В голове ещё шумело, тело ещё болело — ничего удивительного после того, сколько я кувыркался, падал и бился головой. Но тошноты нет, так что сотрясения мозгов вроде бы и нет… А, может, и нечему там особо сотрясаться.

Мы шли по тому самому песчаному ущелью на север, выбираясь из этой чёртовой ямы. Поддерживаемые каркасом из зданий, стены песка давили на уставший мозг. Где-то наверху гулял ветер, но здесь внизу было на удивление тихо…

А ещё везде виднелись следы недавних боёв — гильзы, кровь, выщербины от пуль, трупы… В американской форме и в самого дикого вида обносках. «Стражи» сцепились с отярдами террористов ЦРУ? «Стражи» сцепились ещё с кем? «Стражи» сцепились с кем-то, но какая нам с того разница? Главное сейчас соблюдать одиннадцатую и двенадцатую заповеди — «Не нарывайся» и «Не попадайся».

Ущелье всё тянулось и тянулось… Пока не вывело нас на небольшую площадь за которым виднелся выход в остальной город. И на это площади…

— Эй! На них же американская форма! — потрясённо произнёс Си Джей, глядя на пару десятков тел, висящих на окрестных столбах. — Форма «стражей»!

— Не только, — мрачно уронил Дойл. — Здесь есть и «танго»… Все есть.

Мы шли вперёд, под скрип кабелей, на который болтались мертвецы. Большая их часть отбыла в мир иной уже давно… Но были и свежие трупы — не то что несколько дней, от силы десяток часов назад их тут подвесили…

Неожиданно где-то поблизости послышался неопределённый звук. Знакомый, но нечёткий и оттого с трудом идентифицируемый…

Я жестами подал сигнал быть наготове и осторожно двинулся на звук, прикрываемый остальными парнями.

Это оказался звук вибровызова телефона, доносящийся из-под лежащего на земле тела, одетого в какие-то камуфляжные лохмотья и сжимающего в руке пистолет…

Или не из-под него? Перевернул тело и невольно вздрогнул от узнавания. Истончившаяся морщинистая кожа, обтягивающая выпирающие кости черепа, будто старый пергамент. Многочисленные рубцы и кровоточащие раны, чёрный провал вместо носа. В открытом рту — изрядно прореженные зубы, неестественно сильно выдающиеся вперёд. В правом виске — дыра, вместо левого — мешанина костей и гниющей плоти. Пистолет в руке?.. Этот урод застрелился, что ли? Стоп, откуда звук-то идёт? Сделал ещё пару шагов и обнаружил другой труп — на этот раз в форме «стражей» и перерезанной глоткой. Присел рядом, пошарил по карманам разгрузки и действительно обнаружил телефон. Спутниковый, если правильно понимаю. Странно… Они же вроде бы тут практически не работают из-за всех этих помех в атмосфере? На всякий случай нажал клавишу вызова и поднёс трубку к уху.

— Бакстер, ты там закончил? — послышался смутно знакомый голос. — Надеюсь, обошлось без эксцессов… И надеюсь, что Эмерсон всё-таки поймёт наш сигнал. И все несогласные — тоже.

— Полковник… Коннорс? — не смог скрыть своего изумления я.

— Точно так. А ты ни хрена не Бакстер. Тогда кто ты, парень?

Твою мать. Твою мать! Ну и о чём мне сейчас говорить с тем, кто на данный момент является предводителем наших врагов?! Неожиданно мне вспомнился один Бакстер — здоровый такой «джи-ай», который был вместе с Коннорсом в то нападение на колонну… Мысленно сопоставил лежащего на песке мертвеца с тем, что помнил… Чёрт, а ведь я, получается, знал этого «джи-ай»…