The marriage stone

Это окончательно отвлекло троих школьников, и на мгновение они забыли о войне и смерти, и просто сидели рядом, наслаждаясь обществом друг друга.

В конце концов, по настоянию мадам Помфри Рон и Гермиона ушли, давая Гарри возможность поспать. И остаток дня он спал - его тело было сильно истощено после всех испытаний, через которые он прошел.

Он проснулся вечером от ощущения чего-то теплого, прижавшегося к его боку, и на один короткий момент, еще не совсем проснувшись, он подумал, что это Снейп. Но Снейп никогда не прикасался к нему, ни разу за все недели, пока они спали вместе. Приоткрыв глаза, он понял, что это Мягколап, тихо сопящий рядом с ним - лохматая собака комфортно развалилась на пуховом одеяле кровати. И снова, сидя на стуле у кровати, с улыбкой на лице, за ними наблюдал Ремус Люпин.

– Сколько он здесь?
– тихо спросил Гарри, указывая на спящую собаку.

– Думаю, несколько часов, - сказал Ремус.
– Он пропустил ланч.

Гарри улыбнулся и протянул руку, чтобы почесать косматую голову Мягколапа. Собака слегка пошевелилась, но не проснулась.

– Всегда хотел собаку, - признался он с тоской в голосе.

Ремус мягко усмехнулся.

– Ну, они обычно приносят гораздо больше проблем, чем того стоят. Особенно эта.

Гарри широко улыбнулся.

– И все же, было бы неплохо, чтобы у меня был кто-то, кто бы мог покусать Дадли.

Ремус погрустнел и, хотя Гарри не заметил, Мягколап странным образом застыл под его рукой.

– Дадли - твой кузен, не так ли?
– спросил Ремус.
– Он не слишком хороший, как я понимаю?

– Полный идиот, - признался Гарри.

– Хочешь поговорить об этом?
– мягко предложил Ремус. Гарри удивленно посмотрел на мужчину, запоздало понимая, в каком направлении движется их разговор. Он не был его инициатором; он даже об этом не думал. Но, разумеется, Дамблдор рассказал Сириусу о том, что они узнали о Дурслях. И, конечно, Ремус тоже был в курсе.

Он слегка улыбнулся оборотню.

– Я в порядке, Ремус, - уверил он мужчину. Он почувствовал, как шерсть под его рукой начинает исчезать, и вскрикнул от удивления, когда понял, что Мягколап снова стал Сириусом. Его крестный быстро сел, широко улыбнулся и потрепал волосы Гарри, возвращая ласку. А затем, подвинувшись к стулу Ремуса, протянул руку и потрепал по волосам и его, похоже, исключительно для того, чтобы вывести его из себя.

Ремус снисходительно улыбнулся, но отмахнулся от руки Сириуса. Сириус улыбнулся, но, похоже, впервые, Гарри заметил нечто более глубокое в глазах крестного - какие-то теплые огоньки сверкали в его взгляде, когда тот смотрел на Ремуса. Он подавил уже готовый вырваться хохот, и по его лицу пошел румянец, когда он внезапно осознал, что это был за взгляд. Рон смотрел так на Гермиону, когда думал, что никто его не видит. Мысль о том, что Сириус больше не будет одинок, глубоко согрела Гарри.

Сириус снова обратил на него внимание, и блеск в его глазах сменился чем-то иным -сопереживанием, любовью и беспокойством.

– Уверен, что не хочешь поговорить об этом, Гарри?
– спросил его Сириус, повторяя вопрос Ремуса.

Поняв, что Сириус слышал его слова о Дадли, Гарри вздохнул.

– Не знаю, что и сказать, - признался он. У него никогда не получилось говорить о таких вещах как чувства. Он редко кому открывался. Странно, но Снейп смог вытянуть из него гораздо больше, чем все остальные.

– Ты, возможно, мог бы сказать мне. Почему ты никогда ничего не говорил, - предложил Сириус. В его тоне не было ничего обвиняющего, и в его глазах светилось понимание и слабая надежда, что Гарри смягчится. Гарри не знал, как отказать этому взгляду. Обидеть Сириуса - было последним, что он хотел бы сделать, но он не хотел, чтобы мужчина чувствовал вину за что-то, что не мог предотвратить.

– Думаю… - Гарри вздохнул, пытаясь найти хоть какое-то объяснение.
– Думаю, до того, как я пришел в Хогвартс, я не знал, что то, как они обращались со мной - неправильно. Так было всегда, мне просто не с чем было сравнивать.

Он увидел отблеск шока в глазах мужчин; он понял, что они готовы были возразить ему, но это выражение моментально пропало - они быстро побороли этот первый порыв. Гарри мог себе представить, что с их точки зрения все было совсем не так. Они помнили тот год, который он прожил с родителями до того, как попал к Дурслям. Но все, что он помнил, благодаря дементорам, была их смерть.

– Я не помню их, - мягко сказал он с сожалением, и оба мужчины понимающе кивнули, зная, что он имел в виду. Он подумал, что, возможно, это признание ранило их гораздо больше, чем его.

– И после того, как ты пришел в Хогвартс, Гарри?
– спросил Сириус, заставляя Гарри продолжать.

– В первый год все было слишком в новинку, - признался он.
– Но только когда я попал в Нору и увидел семью Рона, я осознал, что что-то было не так. Тогда я не знал, как поступить или кому сказать. Я немного думал об этом, но мне казалось, что все, кто мог что-то сделать, уже знали об этом. Я понял, что Дамблдор и Макгонагл должны были бы знать. Следующее, что я помню - это как меня обвинили в том, что я Наследник Слизерина, и это показалось такой ерундой, что не стоило об это думать. Со всеми этими людьми вокруг, пытающимися убить меня, это продолжало казаться глупым. Дамблдор сказал, что я должен оставаться с Дурслями, потому что это было единственным местом, где я в безопасности. И я решил, что это дохлый номер, и не стоит создавать шума по этому поводу. Все равно, это же было не навсегда.
– В течение всей своей маленькой речи он смотрел куда-то в сторону, и когда закончил, его окутала тишина. Он, колеблясь, взглянул на двух мужчин. Оба задумчиво смотрели на него, будто бы пытаясь принять его слова или попытаться сопоставить их с теми фактами, что знали. Мрачное предчувствие овладело им, и все эти годы, наполненные болью, показались ему ничем по сравнению с тем, что они могли бы сейчас сказать ему.

– Не имеет значения, - начал он, готовый перевести тему разговора. Готовый защититься от негативного последствия своих слов.

Но оба мужчины удивили его, одновременно подавшись вперед и схватив его за руку, сжимая ее в крепком тройном рукопожатии.

– Гарри, это имеет значение, - сказал ему Сириус.
– И это не глупо. И мы хотим позаботиться о тебе.

– Гарри, - добавил Ремус.
– Мы не можем изменить того, что уже случилось. Мы не можем вернуться назад в прошлое и все исправить. Мы бы сделали это, если бы могли. Но если ты хочешь поговорить об этом, или если мы… мы нужны тебе, мы здесь для тебя.

Его слова были мягкими и успокаивающими, и от взгляда Сириуса что-то внутри Гарри сжалось, нечто, и было больно, но в то же время хорошо.

– Спасибо, - тихо сказал он им, неожиданно почувствовав смущение от такого внимания, не зная, какие слова найти, чтобы выразить свои чувства.

Похоже, мужчины поняли его и улыбнулись, снова сжимая его руку и, наконец, отпустив.

– И Гарри, - добавил Сириус.
– Если кто-то попытается обидеть тебя снова, скажи мне, обещаю: я покусаю его, кто бы он ни был.

Гарри изогнул губы в грустной улыбке, догадываясь, кого Сириус имел в виду, хотя на этот раз мужчина по крайней мере пытался быть вежливым.

– Я знаю, что ты не любишь его, но Снейп нормально ко мне относится.

Ремус спокойно воспринял это высказывание - он уже говорил с Гарри. Сириус, однако, упрямо закусил губу.

– Ну, ему лучше быть таким и впредь, - проворчал он.
– Или… - Он остановил угрозу повисшей в воздухе.

Неожиданно почувствовав в себе всплеск озорства и желая поднять всем настроение, Гарри проказливо улыбнулся крестному.