The Maze Game

Ньют все же опустился на спину. Он водил теплыми ладонями по голой спине девушки, а оттого, как она интенсивно терлась бедрами, ему стало очень тесно в бессменных штанах. Эвита не останавливалась, она уже стащила с парня кофту с капюшоном, которая мешала ей оставлять укусы на выступавших ключицах. Но когда он почувствовал, как ее пальчики прошелестели к резинке трусов, парень не выдержал. Издав непонятный утробный звук, чем-то похожий на рычание, он перекатился со спины, и Эвита оказалась под ним, тут же обхватив ногами его талию.

Ей пришлось прервать свои ласки, уступая Ньюту право покровительства, заметив, что его глаза блеснули от безудержного желания обладать девушкой. Черт знает, как ей удалось всего за несколько минут распалить его до такого состояния. А увидев, как девушка, быстро поморгав, посмотрела на него прямо-таки невинным взглядом, слегка дернув вверх уголком губ, словно говоря: «давай, я полностью принадлежу тебе», Ньют не сдержался.

Он, придавив своим телом, впился губами в ее, интенсивно исследуя языком рот, и жарко кусая за нижнюю губу. Голову парня давно покинули мысли о том, что на второй этаж в любую секунду мог подняться кто-то из шанков. Он вообще забыл, что они все еще в Глэйде, что они не одни в этом мире. Словно сквозь подушку слушая ее учащенное дыхание и то, как Эвита с трудом сдерживала тихие стоны, Ньют снял с нее футболку, быстро стащил вниз лиф, даже не утруждаясь расстегнуть его, и принялся ласкать ее грудь, так маняще покрывшуюся мурашками от возбуждения.

Оторвавшись от нее, юноша выпрямился, продолжая сидеть на коленях, и стянул с девушки штаны, а затем ловко перевернул Эви на живот, снова накрыв собой. Ньют убрал в сторону ее волосы, собранные в уже растрепавшийся хвост, и начал покрывать ее кожу на шее и лопатках поцелуями, постоянно сменявшимися на укусы. Парень, одновременно проводя языком вниз по ее позвоночнику, оглаживал ладонью ее бедро и ягодицы, залезая пальцами под резинку белья. Затем он взял в зубы полоску ткани трусиков и стянул их с девушки до бедер, после чего оставил яркий засос на левой ягодице, едва поборов в себе желание оставить на этом месте укус. Ньют плохо соображал, что с ним происходило. Скидывая ее трусики с кровати, он думал о том, что ему хотелось полностью покрыть ее тело поцелуями, провести кончиком языка по каждому миллиметру упругой кожи, как всегда сладковатой на вкус. Но больше всего сейчас юноше хотелось оказаться внутри нее, ощущать, как тесно, но при этом уступчиво она принимает его в себя и чувствовать под собой ее легкие судороги удовольствия.

Спустив штаны и белье, Ньют снова оказался над ней и снова целовал ее в шею, периодически поднимаясь к заветным точкам за ушком, чем вызывал прерывистые вздохи. Эвита согнула ноги в коленях, сжав бедра парня и побуждая его к дальнейшим действиям. Она чувствовала, как его возбужденное достоинство упирается в нее, и сгорала от желания ощутить его внутри. Ньют провел пальцами между ягодицами девушки и спустился чуть ниже, убеждаясь, что она уже достаточно влажная. Он приподнялся, одной рукой аккуратно надавил на поясницу, а другой поднял ее бедра, чтобы она прогнулась, а затем толкнулся внутрь, сразу же входя до самого конца.

Эвита сжала в кулаке простынь и укусила смятую ткань, чтобы не выпустить из себя громкий стон — окна на втором этаже Хомстеда были приоткрыты, и шанки, утоляющие утренний голод, могли услышать ее. Она сильнее сжимала ноги вокруг бедер Ньюта, создавая максимально узкий проход. Их близость впервые проходила в такой позе, и, поначалу, девушке было непривычно держать поясницу в сильном прогибе, а быстрые толчки парня вызывали дискомфорт, но вскоре боль сменилась наслаждением и так давно желанным ощущением. Ньют же, продолжая движения, с каждым новым проникновением ускоряя темп, склонился к девушке, поднявшей голову и с наслаждением предоставляющей голую шею для его ласк языком и губами. Но возбуждение росло, тугие истомы внизу живота разрастались с каждой секундой, проведенной в девушке. Парень зажмурился, до боли закусил губу и уткнулся в ее шею, вздыхая запах растрепавшихся волос. Было трудно сдерживаться, но он хотел, он должен был позаботиться о том, чтобы девушка тоже достигла своего пика.

— Я… я не могу, — прохрипел он рядом с ее ухом, меняя угол проникновения. — Родная, я…

— Не нужно, — выдохнула она.

Ньют издал какой-то звук, выдыхая. Юноша выпрямился и опустил руку на поясницу девушки. Пара движений, и он, едва успев выйти, ощутил жаркий прилив разрядки, почувствовав легкое головокружение, и тут же упал на кровать рядом с Эви, тяжело дыша и зажмурившись.

Эвита, перевернувшись на спину, свесилась с кровати, поднимая с пола свои вещи, чтобы одеться. Ньют все еще лежал с закрытыми глазами, которые с трудом разлепил, поняв, что девушка возвращает на место его спущенные штаны.

— Эва, — он поерзал, а затем сам натянул одежду, — погоди, ты оделась уже? Я сейчас… — он выдохнул.

Бессонная ночь, секс, окончившийся сильным оргазмом — все это окончательно лишило его каких-либо сил.

— Тсс, — Эвита прилегла рядом, перекинув его руку через свои плечи. — Давай сейчас просто полежим, хорошо? Вместе…

— Хорошо, — Ньют, как смог, прижал к себе девушку и сразу же закрыл глаза. — Две минуты…

Через несколько секунд Эвита с улыбкой посмотрела на сразу же уснувшего юношу: он размеренно дышал, его голова упала на плечо, а рот слегка приоткрылся. Девушка мягко высвободилась из-под руки парня, укрыла Ньюта легким пледом, мягко чмокнула его в макушку и, стараясь не шуметь, спустилась вниз, чтобы позавтракать.

Едва Эви вышла на улицу, где на поляне за большим обеденным столом заканчивали завтракать глэйдеры, девушка поймала взглядом длинные светлые волосы Каролины и тут же закусила губу.

— Спасибо за чай, Эви, — насмешливо отозвалась Прачка. — Очень вкусный был.

— Прости, Кэр, — виновато произнесла Эвита, присаживаясь за стол рядом с блондинкой. — Я отвлеклась, а потом…

— Эви, — предупреждающе остановил ее Алби, а затем продолжил, чтобы не вызвать подозрения. — Эм, а где Ньют?

— Он прилег поспать, — ответила Эви, накладывая себе порцию завтрака.

После того, как все поели, а Фрэнки ушел мыть посуду, которую Фрайпан отнес на кухню, Эвиту у Хомстеда подстерег Уинстон:

— Я не понял, почему Минхо и Ньют спят?

— Потому что оба не спали всю ночь, — нахмурилась девушка.

— Они должны отрабатывать наказание, — скрестил руки на груди Мясник. — Джо уже работает в коровнике.

— Я рада за него, — буркнула Эви. — А вот Галли я что-то на завтраке тоже не видела.

— А ему и не нужно ничего отрабатывать. Иди, буди их, Зарту нужны лишние руки, Плантация тоже нуждается в восстановлении.

— После обеда они помогут ему, — твердо сказала Эвита. — Какой толк от шанков, которые от усталости валятся с ног? За Строительство у нас отвечает Галли, к нему и обращайся, — с этими словами Эвита прошла мимо Уинстона в Хомстед. — Шрэд тоже без дела шатается, кстати, — добавила она, направившись к лестнице.

До самого заката глэйдеры трудились, как и всегда, на положенных им местах, занимаясь привычными делами, и только наказанные шанки помогали другим. В Лабиринт Минхо не пустили.

— Ньют, хватит меня стебать, отпусти в Лабиринт, я потом отработаю наказание за то, что поймал предателя, мать его, — возмущался Бегун.

— Прости, Минхо, — грустно покачал головой Ньют, опираясь на длинную доску, — но работы на Плантации для тебя не являются наказанием, ты сам это знаешь. А вот не пустить в Лабиринт — это действительно для тебя беда.

Минхо, поджав губы, сердито скинул в плетеное ведро ненужные опилки от досок.

— Слишком хорошо ты меня знаешь, ушлепок бракованный, — пробурчал Бегун.