The Мечты. Бес и ребро

– Я, вроде бы, в театре играю… А таких спектаклей не ставили… не помню таких… То есть, вы нашли Олега, потом связались с правоохранителями, а те… те сделали вид, что это их достижение?

– Как-то так, - подтвердил он. – В общем, это устраивало всех. Пока мы торчали там, тут развивали кипучую деятельность.

– Почему ты мне раньше не сказал? Я вчера думала, что у меня голова взорвется.

– Я не мог, - Андрей обнял Стешу за плечи и притянул к себе. Прижался губами к ее виску и прошептал: - Не мог. До этого чертового брифинга.

– Что-то вроде подписки о неразглашении?

– Что-то вроде…

Стефания прикрыла глаза и замолчала, прислонившись к его губам. В гримерке стало тихо-тихо. Просто до невозможности тихо, в то время как снаружи, она знала это, ульем жужжит театр. И, может быть, она даже нужна им там. Но это все равно. Потому что здесь она нужнее. Ему – нужнее. Оказывается, это так правильно – быть нужной ему.

– Как там Испания? – тихонько спросила Стеша, будто боялась, что голосом развеет волшебство между ними.

– Черт ее знает, - пожал плечами Андрей, удерживая ее рядом с собой. – Я не разобрал.

– Значит, в Чехии было интереснее? 

– А ты почему сейчас спрашиваешь? – он отстранился и посмотрел ей в лицо. – Чую подвох.

– Ну я подумала, что, может быть, в Чехии ты успел на стриптиз сходить, а в Испании нет.

– В Чехии у меня нет подходящих знакомств.

– Подходящих для чего?

– Для посещения… - Андрей рассмеялся. – Панкратов посуду мыл в стриптиз-баре.

– Чё-чё?!

– Не шучу я!

Стеша даже дернулась от него на другой край дивана, но ненадолго. Надолго не могла – соскучилась. Комок зримо прокатился по ее горлу – сглотнула, издав странный грудной звук. А потом осторожно спросила:

– Ему что? При взрыве обломком голову задело, и он память потерял?!

– Деньги он потерял! А жрать охота каждый день.

– Но он же... он же нифига не умеет... он даже чашку до мойки не донес ни разу. И п-посудомоечную машину не знал, как включать. Кто его, такого, на работу взял?

– Это ты сейчас за него переживаешь? – Андрей порылся в кармане пиджака и выудил очки. Демонстративно нацепил их на нос и воззрился на Стешу.

– Скорее за любителей стриптиза, - фыркнула она. – Есть из грязной посуды – так себе идея. Ты что? Ревнуешь?

– Нет. Переживаю за любителей стриптиза.

– Нет, ты ревнуешь.

– А есть повод?

– Ни малейшего, но ты, тем не менее, ревнуешь, - расплылась Стефания в самодовольной улыбке. – А я уж думала, что тебе вообще плевать.

– Ну хорошо, - нехотя согласился Андрей. – Я тебя ревную.

– Выручить моего бывшего, чтобы теперь к нему ревновать – это так романтично!

– Если быть точным, то я выручал тебя.

– А вышло, что всех. Включая Олега. Трудно это – быть героем?

– Нашла героизм, - рассмеялся он, - прокатиться в Испанию за счет Моджеевского.

– Еще и скромен! Идеальный герой. У меня осталось два вопроса. Ты Олежке морду не набил, когда вы его нашли?

– Ты же говоришь, у меня причин не было, - Андрей воззрился на Стешу, вопросительно приподняв брови. – Или были?

– А обвинения в мой адрес – не повод для дуэли? – точно так же приподняла брови и она. – Если он хотел свалить, мог сделать это так, чтобы хоть меня не трогали.

– Не думаю, что он смотрел дальше собственного носа.

– Тем обиднее, что нос остался цел. 

– А твой в целости, - усмехнулся Андрей и коснулся губами кончика ее носа. – Второй вопрос давай.

Ее глаза сверкнули, но быстро скрылись за ресницами, которые сейчас были раза в три длиннее положенного. И, придав лицу самый невинный вид, Стефания проворковала:

– А ты правда хочешь на стриптиз?

– Вообще не хочу, - прилетело ей в ответ. Быстро и уверенно.

– Прямо ни капельки?

– Ни малейшей.

– Даже если танцевать буду я? 

– Лучше танца может быть только ужин! – постановил Малич.

– Это ты меня приглашаешь?

– Это я намекаю, что ужин – забота жены, - рассмеялся Андрей, за что получил тычок кулачком в плечо и Стешины надутые губы. А потом короткий вздох:

– А я пока еще не жена. И я смертельно соскучилась.

– Я тоже скучал, - выдохнул он, сделал глубокий вдох и прошептал, щекоча дыханием Стешино ухо: - Выбирай день. Но чтобы мы успели сгонять к твоим. Познакомиться и пригласить.

– А можно мы сначала распишемся, а потом пригласим? Иначе придется играть свадьбу. А оно нам надо?

– А нам не надо? – уточнил Андрей и поправил оправу на носу.

– Ну а зачем? Нам же не по двадцать лет.

– Ну вот потому что в двадцать лет у нас вообще никаких свадеб не было, - улыбнулся он.

– Но ты же...

– Расписались и все. Стеш, нам с Томой по семнадцать стукнуло, она беременная, родители в трауре. Какая тут свадьба?

Стефания задумчиво посмотрела на Андрея, и улыбка, тронувшая ее тщательно наведенные губы, была едва заметна. Но он безошибочно узнавал это движение – уголки чуть дернулись вверх и в глазах потеплело. Сейчас Стеше хорошо.

– А ты хочешь? – все еще сдерживаясь, спросила она.

– Небольшую – да.

– Человек на двадцать?

– Пятьдесят.

– Сойдемся на тридцати.

– Заметано. И платье.

– Только не белое, - все-таки рассмеялась Стеша, отчего фиалковые лучики из ее глаз, преодолев сложнейшее препятствие в виде накладных ресниц, вырвались на волю и осветили крошечную гримерную, совершенно преобразив тесное и захламленное помещение. Он невольно залюбовался этим невиданным зрелищем, но для порядка нужно же было что-то возразить. Однако едва раскрыл рот, как ручка двери дернулась, и в ней показалась чья-то мордашка.