The Мечты. Соль Мёньер

– Хорошо, поняла. Ты завтра придешь? Хомяк в курсе?.. Хотя какая ему разница, если его самого нет.

– В курсе, - отмахнулась Таня. – Ты знаешь, где живет Шеф?

– Ой! Это же целая история! Он недавно адрес сменил. Даже менеджер по персоналу еще не знает, а я знаю, представляешь. Короче, он несколько недель у друга Лёхи прожил после того, как прежний хозяин квартиры решил ту продавать. А потом свалил в отпуск. Заявил Хомяку, что перед новогодним адом обязательно должен развеяться, потому что иначе в нашем дурдоме «Радуга» свихнется скоро. Говорят, к матери ездил, в Аликанте. Ну его неделю не было, а когда вернулся, то я слышала, как он Генке объяснял, куда надо к нему домой подвезти кое-какие продукты. Они как раз рецептуру под новогоднее меню подгоняли. Так вот тогда-то он и упомянул, что теперь живет в Гунинском особняке.

Возведя очи горе от количества текста в ответ на элементарный вопрос, Таня спросила:

– Это где?

– Ну как же... возле Золотого берега. Дом-памятник, ты не знаешь, что ли? Двором на высотки смотрит.

– Там же вроде жилые дома вокруг. Правда что-то старое имеется…

– Ну так он и есть жилой. С обычными квартирами. Просто он памятник. Историко-архитектурный. Его еще реставрировали несколько лет назад, об этом везде писали и рекламировали.

– Не помню… Неважно, - Тане было совсем не до лишней информации о музеях. – А квартира какая?

– Первая. И подъезд первый. Ну... это он тогда Генке объяснял – я услышала. А ты что? Хочешь к нему сунуться? А зачем? Он же не сам ушел – выгнали!

– Настя! Занимайся работой! – велела Таня и отключилась, вовсе об этой самой работе не думая.

Ни пока выслушивала поток известных ей новостей от Насти, ни пока очередное такси везло ее к знаменитому особняку, о котором она даже не слыхала раньше, ни стоя перед дверью квартиры номер один в первом подъезде, касаясь кнопки звонка.

Дверь открыли ей не сразу, и это однозначно наводило на мысль, что нехотя. А потом на пороге выросла здоровенная фигура, сейчас облаченная в темный махровый халат и тапки. Но ее рыжести это не поубавило. Реджеп сначала воззрился на нее. Затем громогласно чихнул. 

Вместо общепринятого «будь здоров!» в подъезде раздалось сердитое:

– Почему на звонки не отвечаешь?

– Джаным? Ты тут откуда?

– Ну вот взял бы трубку – была бы не тут, - проворчала Таня. – Пустишь?

– Я... да... да, проходи, - продолжил тупить Реджеп, но все же посторонился. – Там звонили, да... но неизвестный номер, а я спал...

Она переступила порог и завозилась, скидывая с ног изящные сапожки в тон шубе.

– У меня табуретка есть! – спохватился Шеф, куда-то метнулся, что-то там перевернул, снова чихнул, а на обратном пути наткнулся на Таню, шлепавшую босиком за ним следом. Она внимательно глянула на Реджепа, коснулась пальцами его лба и деловито поинтересовалась:

– Температуру мерил?

– Зачем? Я не болею!

– Оно и видно! Хотя, может быть, это у тебя аллергия на меня.

Реджеп с удовольствием сказал бы по чесноку, что у него на Таню. В смысле естественных реакций организма. Но он считал себя воспитанным мальчиком, потому озвучивать не стал. Да и голова нестерпимо болела, чтобы слушать непременно последующие за его опрометчивыми словами вопли.

Нет, если уж признаваться ей в чем-то, то проще в том, что и правда сопли. Ну и горлу совсем нехорошо. Это все же грозило куда меньшими напастями на его долю. Потому он только пожал плечами и пробормотал:

– Вчера холодно было. Тебя хоть не зацепило?

Еще как зацепило! Взрывной волной, организованной мамой. Но это тоже придется оставить на потом.

– Нет, - мотнула головой Таня. – Лекарства есть?

– Не думаю. Разве что цитрамон. Само пройдет.

– Не глупи! – включился режим «Татьяна Романовна». – Чайник ставь.

Он и глазом моргнуть не успел, как она уже выходила из квартиры, прихватив ключи, торчавшие в двери. То ли чтобы, вернувшись, открыть дверь, то ли чтобы он не сбежал. Эти рассуждения немало веселили ее, пока она топала к Золотому берегу, мучила аптекаршу и тарилась всем, что так или иначе можно было обозначить понятием «витамины» в супермаркете.

За это время он успел офигеть окончательно от происходящего, в течение нескольких минут стоя посреди кухни и отчаянно пытаясь силой воли подавить текущие из носа сопли, с которыми, как ему казалось, если судить по стучащим вискам, вытекали и последние мозги. Однако осознать мысль, что Принцесса Моджеевская, похоже, вознамерилась ставить его на ноги, ему все равно как-то не удавалось.

Чайник он, конечно же, все-таки поставил, хотя и совсем не сразу. Даже порылся на полках в поисках непонятно каких сортов чая – у него их была целая коллекция, и все почему-то совсем не подходили случаю. А потом ужаснулся – вдруг ему это только все приглючилось от высокой температуры? Могло же приглючиться?

И тем не менее, когда в замке снова поворачивался ключ, теперь уже без предварительного звонка в дверь, а вполне себе по-хозяйски, Реджеп Аязович шарил в холодильнике, на сей раз силясь придумать, что получится быстро и вкусно приготовить из имеющихся в нем немногочисленных продуктов.

Так она его и застала, когда перешагнула порог кухни, волоча две огромных экосумки. Таня водрузила их на стол и улыбнулась:

– Обычно мужики даже с температурой тридцать семь лежат в постели и живописно умирают, а не в холодильнике ковыряются. Что ты там потерял?

– У меня нет температуры, - уперто брякнул Шеф сиплым голосом, соврав безбожно. Температура была, и, скорее всего, ползла вверх. Но Тане этого знать не полагалось. – Вот ты сегодня обедала? Я лично – нет.

– Сейчас закажем еду и пообедаем, - безапелляционно заявила Таня, захлопнула перед его носом холодильник и подтолкнула к выходу из кухни. – Иди и заказывай! А я пока сделаю чай с лимоном и имбирем.

– Джаным, ты что творишь?

– И температуру измерь!

– У меня нет градусника.

– У меня есть, - усмехнулась Таня, выудила из своих баулов градусник и вручила Реджепу. – Иди.

– Иду.

Когда женщина настроена так решительно, то лучше с ней не спорить, даже если ты Шеф. Эту прописную истину Реджепу Аязовичу озвучил всего-то несколько недель назад дон Мигель, муж его матушки, в тот момент, когда сам Реджеп пытался сопротивляться банкам с фаршированным моцареллой перцем, которые та пыталась впихнуть в чемодан.

«Истинный залог мира в семье, сын мой, - проговорил дон Мигель, - это покорность перед неизбежным. Мужчина всегда сильнее женщины, но позволь иногда ей почувствовать себя сильнее тебя. Иначе будет то же самое, но только со слезами и криками».

Потому в данном случае Реджеп решил внять словам своего так называемого отчима и отправился в комнату, прихватив градусник. Включил его по пути и сунул под мышку. Потом нашел телефон и влез в приложение доставки еды. Надо сказать, пользовался активно – себе готовить ему точно было недосуг.

– Что ты будешь? – спросил он, вернувшись на кухню и наблюдая, как Таня орудует с чашками и банками с чаем. – Мед в нижнем шкафу слева.

– Еду, - отозвалась она и нырнула в шкаф за медом. – Я еще облепиховое варенье купила. Что с температурой?