The Мечты. Весна по соседству

Женя медленно перевела дыхание. Раз-два. Вечер увлекательной арифметики. Все-то она считает, бухгалтер должен считать. И, не сдержавшись, усмехнулась:

– Ну и чем тебе Юлька не угодила?

Моджеевский нахмурился. Все тот же ветер, игравший между ними сейчас, одинаково их терзающий и заглушавший их голоса, ударил ему в лицо, отчего седоватая челка упала на лоб.

– Ну почему сразу не угодила? – криво усмехнулся Роман. – Девочка как девочка. Только лезет куда нельзя. Тебе это надо бы знать. Поехали поговорим где-нибудь.

– Я никуда с тобой не поеду! – звонко выпалила Женя и для подкрепления этого вскрика мотнула головой, отступив от Романа.

Но он тут же сделал этот шаг к ней, не позволяя сократить расстояние. Как в танце, ей-богу.

– Не тебе вести себя, как обиженная девственница, - ледяным голосом проговорил Моджеевский. – Потому ты просто меня выслушаешь. В твоих интересах, как и все остальное.

– В моих интересах? – подавляя волнение, переспросила Женя. – Ты понятия не имеешь о моих интересах. И действуешь всегда только в своих. Есть что сказать – говори. Только, пожалуйста, недолго. Холодно.

– Холодно, - нехотя согласился Ромка. – Ладно, к черту. Пойдем, в твою кофейню зайдем. Устроит?

– Ты мог позвонить, если это так важно, - хмуро проговорила она, все-таки кивнула и, обойдя Романа, быстро направилась через дорогу. Ну какая разница, что ее устроит, когда его не было больше трех месяцев! Лишь бы не ехать никуда с ним сейчас...

Моджеевский, сойдя следом с бордюра, поравнялся с Женей и оказался как-то совсем рядом. Слишком рядом – и запах его парфюма напомнил о том, какой он был возле нее, отчего едва не поднялись волоски на затылке, скрытом шарфом. А ведь они всего-то пересекали улицу. Не больше.

– У меня появилось время – и я заехал. Это не телефонный разговор, - ответил Роман. – Двадцать минут как-нибудь потерпишь мою физиономию.

– Тогда записку бы написал, – снова не сдержалась Женя, ускорила шаг и буркнула себе под нос: – В эпистолярном жанре у тебя особенный талант!

– Ну прости, не додумался! – огрызнулся он, ощетинившись.

«Красноречием не владею, чтобы красиво мозги пудрить. У меня все по-простому. Цацок надарил – и в койку». Последнее сказано не было. Сдержался кое-как. Не без труда. И лишь потому, что перед их носом оказалась дверь в кофейню, которую он открыл перед Женей, пропуская ее вперед. Рядом. Слишком рядом от себя. Так, что слышал ее запах, отчего не к месту вспомнилось, какая она была возле него, и от этого воспоминания болезненно заскребло под ребрами. А ведь всего-то в зал вошли. И все.

Он кивнул ей на ближайший свободный столик и проговорил:

– Давай кофе.

– Я не собиралась пить кофе. Я собиралась домой, - устраиваясь на предложенном месте, упрямо отказалась Женя. Нельзя ей кофе! Врачиха не велела! Отец унюхает! Нельзя!

Но Роману этого всего знать совсем не надо. И она лишь беспомощно наблюдала, как он тащит свои и ее вещи на вешалку, устраивает их там, потом возвращается к ней и усаживается напротив, оглядываясь по сторонам – не привык буржуй к подобным заведениям. Но теперь уже она жадно и торопливо, пока есть время, пока это незаметно, всматривается в него. Высокого, стройного, в светлом свитере, который тоже пахнет им и так невозможно ему идет... что плакать хочется.

А она?.. А что она?

Признаков беременности пока не видно, к счастью. Но токсикоз все еще не дает ей жить. Не выспалась, волосы из-под шапки примяты, глаза, должно быть, совсем несчастные. Еще не хватало все это ему показывать!

И она торопливо опускала ресницы, чтобы он и не видел, потому что они снова менялись ролями. Теперь смотрел Рома. Говорил. Что он там говорил?

– Ну значит, придется повременить... с домой, - услышала Женя сквозь шум в ушах и пришла в себя. – Лучше поделись информацией, с каких это пор твой Юрага взялся окучивать твою сестру? Не то чтобы мы с Богданом умирали от ревности, но ты бы разобралась.

На мгновение Женя замерла, совсем не понимая, что же это такое она услышала. И придя к закономерному выводу, что лучше уточнить, осторожно спросила:

– В чем именно я, по-твоему, должна разобраться?

– Ну как минимум, в том, что происходит с твоей Юлькой, что она... как это... Весь Инстаграм его рожей забила. Ладно Богдан, он переживет. Но это... ненормально как-то, не находишь? Ей восемнадцать хоть есть? И взрослый мужик! – «Твой взрослый мужик, между прочим!»

Язык в очередной раз им был прикушен вовремя. На сей раз спасла девчонка-бариста, по совместительству – кассир и, видимо, немножко официантка.

– Без заказа сидеть нельзя! – запротестовала она, с неодобрением глядя на Ромку из-за своей барной стойки.

– Ну так дайте нам меню, что ли! – огрызнулся в ответ Роман, не выпуская из виду Женино непривычное, но такое родное лицо, на котором он сегодня совсем не мог читать мыслей. Не понимал их. И ее реакций не понимал, что ужасно злило.

– Заказ делаете на кассе! Меню – вон! – и девчонка, врываясь в его размышления, указала за спину, где на обычной, почти школьной доске для мела были расписаны наименования и цены.

– Вот бред, - буркнул Роман.

– Если ты все сказал, можем уйти, - пожала плечами Женя. И мир вокруг обесцветился, сделался белесым от холода в ее голосе.

– И почему ты нифига не удивилась тому, что я сказал?

– Потому что это не твое дело!

– Да больно нужны мне твои дела! – взвился Моджеевский, и на них разом оглянулись посетители с соседних столиков, но ему было все равно. – Дальше будешь этого придурка защищать? Или сперва посмотришь страницу своей сестры?

Единственное, о чем сейчас могла думать Женя – как не выказать перед Романом никаких эмоций.

Ее эмоции – тоже не его дело.

Об остальном она подумает потом. Даже о том, зачем он явился спустя несколько месяцев и донимает ее дурацкими вопросами. Повод-то какой... замысловатый! Юлька и Артем! Они же даже не знакомы и живут в разных городах... В довершение ко всему начала подкатывать тошнота. Но Женька упрямо продолжала держать лицо. Только оно ей и останется, когда его величество опять свалит.

– Прости, но я по-прежнему не понимаю, каким образом это касается тебя, – не без труда вздохнула она. – Между Юлей и Богданом больше ничего нет.

– Да, - зло хмыкнул Роман, с трудом процеживая слова. – Именно. Между ними больше ничего нет. Как и между нами. Ты права. И знаешь что? Каждый получил то, что хотел. Только когда твоя дура Юлька дел натворит с мужиком в два раза старше, я хоть знать буду, что предупредил! А дальше – как хочешь.

«Нет, ну вы скажите, какое благородство!»