Тибетская книга мертвых (сборник)

Вот корень практики,

И как зеницу ока

Плоды ее хранить.

К делам мирским оборотись спиною,

Ученьем, размышленьем, созерцаньем займись

По всем ученьям сущности благой

От Будды до Цзонхавы, воплощенья его в Тибете [505] .

Трудясь на сем пути,

505

Ссылка на Цзонхаву, основателя желтошапочного ордена, указывает, что автор принадлежит к школе Гелук.

Установи основой собиранье

Всех добрых дел и метод

Очищенья ума от зла следов —

Освобожденье упадет в твои ладони.

Тогда, мой сын, познаешь радость

И устремления свои осуществишь».

Так продолжался этот разговор,

И двое, став духовными друзьями,

В леса совместно удалились,

Свободны от восьми мирских соблазнов

И медитации всецело предаваясь.

Так завершается история о старце

И юноше, что встретились однажды

В лесу, и разговора, что меж ними состоялся.

Я записал ее, чтоб вдохновить

Себя и всех усердными быть в Дхарме.

Кончок Тенпай Дронме, я, автор,

Не слишком сведущ в жизни,

Но считаю, что для спасения грядущих поколений

Сей разговор так должен быть записан,

Чтоб благодетельные мысли зародились

В сердцах людей.

Глава IV

Есть Жнец, чье имя Смерть,

Чей острый серп пожнет

В мгновенье ока спелый колос

И полевых цветов не пощадит.

Г. Лонгфелло. «Жнец и цветы»

Предварительное замечание

Материал первой главы этой антологии нацелен на раскрытие того, как практика медитации смерти выполняется в тибетской традиции и как она соотносится с общей схемой буддийской практики. Вторая глава дает нам обзор диапазона тибетских буддийских традиций, связанных со смертью и умиранием в таких ответвлениях Учения, как хинаяна, махаяна и ваджраяна, охватывая темы от ежедневной медитации смерти до способа тренировки в переносе сознания в момент смерти, отношения к умирающим, приемов обращения с трупом и т. п. Наконец, третья глава представила диалог о назначении, необходимости и функции осознания смерти как стимула духовного развития.

Четвертая глава рассматривает совершенно иной аспект темы: смерть совершенного йогина. Этот сюжет был очень популярен у буддийских авторов в течение столетий, со времен самого Будды. Биографии большинства учителей уделяют значительное внимание обстоятельствам сцены смерти [506] .

Как сказано выше, традиция начинается непосредственно со времени Будды. Есть множество ранних индийских описаний жизни и смерти Будды. Среди них две важные работы – это «Лалитавистара-сутра» и «Буддхачарита». Последняя представляет собой короткую поэму I века, основанную на более раннем и пространном прозаическом рассказе. В «Буддхачарите» [507] рассказано, что за три месяца до смерти Будды землю всколыхнуло мощное землетрясение и пронеслась буря. Ученик Будды Ананда спросил его о смысле этих знаков, на что тот ответил: «Это землетрясение указывает, что мне следует пожертвовать оставшимися годами жизни. Считая с сегодняшнего дня, я буду поддерживать свою жизнь еще только три месяца». Через три месяца Будда с учениками пришел в манговую рощу, где к ним приблизился домохозяин по имени Чунда, пригласивший их на трапезу. Будда принял приглашение, но сказал своим ученикам, что только он один будет есть предложенное. После еды он заболел, но настоял, чтобы они прошли до Кушинагара. Здесь он совершил омовение и затем попросил Ананду приготовить ему ложе. «О Ананда, – сказал он своему убитому горем ученику, – пришло время мне уйти с миром. Пойди и скажи об этом Маллам, ибо они будут огорчены, если не станут свидетелями моей кончины».

506

Вся эта сутра посвящена кончине Будды: Махапаринирвана-сутра. Тибетск. mDo-sde-mya-ngan-las-‘das-chen.

507

Прекрасный перевод этого сочинения вышел еще в 1936 году: Acts of the Buddha. Transl. by H. E. Johnson. London, 1936. Однако в этой книге была лишь пространная санскритская часть текста Ашвагхоши. Позднее Г. Э. Джонсон перевел оставшуюся часть на основе тибетских источников (Acta Orientalia, XV. 1937). Следующий перевод на основе первого см.: Conze E. Buddhist Scriptures. London, 1959.

Когда все собрались, Будда прочел им последнюю проповедь: «Негоже печалиться в час радости… Вы все плачете, но есть ли в самом деле причина для скорби? Нам следует смотреть на подвижника, как на человека, спасшегося из горящего дома… Не имеет значения, здесь я или нет; спасение зависит не от меня, а от практики Дхармы, как излечение зависит не от встречи с врачом, а от принятия лекарства… Пришло мое время, труд мой исполнен… Все преходящее кончается, даже если оно длится целую кальпу. Однажды наступает время расставания. Я совершил все, что мог для себя и других, и оставаться дольше не имеет смысла. Я обучил всех, кого мог обучить. Мое учение просуществует много поколений, потому не горюйте. Знайте, что все живущее подвластно закону непостоянства, и стремитесь к вечной мудрости. Когда свет знания рассеивает неведение, когда увидите, что мир не имеет постоянной сущности, то встретите конец жизни с миром, как излечение от болезни. Все существующее обречено на разрушение. Позаботьтесь о своем спасении. Пришло время моего ухода» [508] .

508

Последние слова Будды записаны в двух вариантах (в данной книге они цитируются дважды: во второй главе и здесь). Обе записи не совсем совпадают, но чувство в них общее. Эти два источника: «Лалитавистара-сутра» и «Махапаринирвана-сутра». В первом слова Будды записаны так: «Все вещи преходящи. Трудитесь усердно ради собственного спасения». Второй источник дает гораздо более полный рассказ и более поэтичный.

Сказав эти слова, Учитель погрузился в глубокое созерцание и скончался. Земля содрогнулась, как корабль в бурю, гром и молния раскололи небо.

Позднее, когда Маллы попытались кремировать тело Будды, погребальный костер не зажигался, пока не прибыл великий ученик Кашьяпа. Только когда пришел Кашьяпа, костер сам загорелся, хотя рядом никого не было.

Такова история о смерти самого Будды, рассказанная в «Буддхачарите».

Также в «Махапаринирована-сутре» сказано о том, как Будда не раз намекал Ананде, что подвижник может жить столько, сколько захочет. Позже, после того как он объявил о своей предстоящей кончине и Ананда начал плакать, Будда напомнил ему об этих многочисленных случаях, сказав: «Поверь, Ананда, время просьб теперь прошло». Вплоть до своей кончины он продолжал напоминать Ананде, что, если бы тот хоть раз понял эти намеки и попросил его не уходить, он смог бы прожить еще много лет. Поэтому смерть Будды наполнила Ананду скорбью и виной. Тогда было 499 учеников Будды, достигших нирваны, но Ананда все еще не входил в их число, а значит, была не осуществлена желанная цель Будды, чтобы 500 архатов собрались и записали его учение. Говорят, что 499 позвали Ананду и долго упрекали его, напоминая о каждом случае его вины и о том, как он дал Будде умереть, не попросив его жить долго, когда случалась возможность для такой просьбы. Затем они прогнали Ананду из своего круга. Ананда был так огорчен, что убежал в сад и упал в обморок. И тут в один момент он понял намерение Будды и мгновенно достиг нирваны.

Таким образом Будда посвятил свою жизнь ученью и даже смерть свою использовал для того, чтобы вызвать Пробуждение одного из своих учеников, медлительного Ананды. Полный кворум из 500 архатов был достигнут, и Ананда исполнил свое назначение. Энергия вины, которую Будда специально вызвал у него, послужила толчком к его Пробуждению.

Мы имеем примеры мистической смерти, ведущей к Пробуждению других даже при жизни Будды. Царь Бимбисара был главным покровителем Будды, он построил много обителей для монахов и сам стал учеником Будды. После многих лет практики Бимбисара достиг архатства, но его сын Аджаташатру не интересовался религией, и это волновало душу царя, потому что он боялся оставить царство в руках наследника, не любящего религию. Поэтому он позволил злодею Девадатте встречаться со своим сыном, зная, что раз Девадатта ненавидит Будду, то он ненавидит и царя, его покровителя, и внушит Аджаташатру злые мысли. Так и вышло, что наследник составил заговор для убийства собственного отца, но, когда весть о том, что план его осуществился, достигла его, он так преисполнился раскаянием, что прогнал Девадатту от своего двора и стал вести религиозную жизнь, следуя стопам своего отца. Таким путем царь Бимбисара привел своего сына к Дхарме, позволив своей смерти стать самым необычным знаком [509] .

509

Этот и многие другие рассказы, относящиеся к жизни Будды, имеются в «Мула-сарвастивада-винае».

Эта тема тянется через всю буддийскую литературную историю, сквозь многие столетия. Тибетцам полюбилась эта идея, и мы видим ее воплощение в жизнеописаниях самых известных тибетских йогов. Например, Атише было сказано во сне, что, если он поедет в Тибет, это будет великим благом для людей, но укоротит его жизнь более чем на десять лет [510] . Подобным же образом прославленный йогин Миларепа [511] , тоже в XI веке, умер, сознательно съев отравленную пищу, которая, как он знал, убьет его, сделав так и инсценировав все это событие, чтобы обратить к праведности своего предполагаемого убийцу.

510

Lama Chinpa, A. Chattopodhya. Atisha and Tibet // Indian Studies. Calcutta, 1967.

511

Evans-Wentz W. Y. Tibet’s Great Yogi Milarepa. Oxford, 1928.

Такова идея, лежащая в основе короткого рассказа, приведенного в данной главе, «Смерть Гьере Ламы». Сюжет довольно прост: пришло время смерти Гьере Ламы, но вместо того, чтобы просто исчезнуть, он захотел использовать свою смерть, чтобы изменить поток сознания еще одного ученика, царевны Палден Зангмо. Поэтому он подтолкнул ее к организации своего убийства, что она и совершила; но затем, преследуемая осознанием своего греха, призналась перед людьми и отринула зло. Она стала отшельницей, посвятившей свою жизнь медитации возле того места, где совершила свое страшное убийство. В конце она достигает святости, преодолев злой характер, определявший ее поступки, и освободившись от вины, что подтолкнула ее к религиозной жизни.