Tier
Шрифт:
— Распишитесь здесь, и можете идти домой.
Ульрика молча выполнила требуемое и ушла, размышляя о том, правильно ли она поступила.
***
— Тори, это что за нафиг?!
— Что… во, бля!
— Охренеть просто!
— Твою налево!
Эмоции Джулии, Сандры, Ульрики и Моники зашкаливали, когда они увидели Тори Роуз, с заносчивым видом входящую в гараж. Девушки во все глаза уставились на зеленый ирокез, гордым петушиным гребнем торчащим посреди абсолютно лысой головы девушки.
— Вижу, вы оценили мою прическу. Отлично, — констатировала Тори, доставая из чехла инструмент. Нэнси, которая
— Ты что сотворила со своими волосами? — оправившись от шока, спросила Моника.
— Решила кардинально сменить имидж, — парировала Тори Роуз, всем своим видом давая понять, что обсуждать эту тему она больше не намерена.
— Я в шоке, — пропела Джулия, качая головой.
— Ладно, давайте не будем заострять на этом внимание и просто сыграем, — предложила Сандра. Все кивнули.
— Точно! Девчонки, на носу тот самый концерт на пляже, так что надо отыграть старую программу и выучить что-нибудь новенькое, — хлопнула в ладоши Моника, стараясь не смотреть на вызывающий ирокез Тори и проверяя стойку микрофона.
Группа одобрительно загудела, и девушки вновь погрузились в творческий процесс.
***
— По какой причине я здесь нахожусь? — безапелляционным тоном поинтересовался Тилль, едва войдя в комнату для допросов.
Брендан подтянулся по стойке «смирно!», как только увидел известного на весь мир рок-исполнителя:
— Мистер Линдеманн, это простая формальность. Вас никто ни в чем не подозревает, мы просто собираем необходимые сведения.
— Хорошо, я понимаю, — Тилль уселся за стол, сцепив пальцы в замок, —, но мой отдых теперь безнадежно испорчен… Задавайте уже свои вопросы и разойдемся.
Шелл прочистил горло и произнес:
— Какие отношения связывали вас с потерпевшей?
— Сексуальные, — прямо, не таясь, выпалил в лицо следователю Линдеманн.
— Э… Вот как… Кхм, — Брендан не был готов к такой прямолинейности, поэтому он слегка опешил. — Понятно. Как долго длились ваши отношения?
— Ровно четыре дня с того момента, как мы познакомились.
— Были ли у вас ссоры, конфликты?
Тилль покачал головой в знак отрицания.
— У вас есть алиби на время убийства? Примерно с двенадцати до часу ночи?
— Я спал у себя в номере. Я не из тех людей, кто шляется невесть где глубокой ночью. К тому же, насколько мне известно, — при этих словах Линдеманн перегнулся через стол, — у меня нет оружия, которым можно было бы убить. И, повторяю, у меня нет причин, чтобы убить свою любовницу-однодневку. Это же курортный роман, понимаете?
Брендан кивнул:
— Конечно. Пожалуй, еще пара вопросов — и можете идти.
Тилль быстро ответил на более формальные вопросы, чем предыдущие, и быстро покинул полицейский участок.
Шелл вздохнул и в очередной раз промокнул влажный от пота лоб салфеткой.
— Ненавижу иметь дело со знаменитостями, — процедил он, отбрасывая салфетку в сторону. Затем, позвав конвоира, поинтересовался:
— А где же Адам Роули?
— Он не откликнулся ни на одну из повесток, —
последовал ответ.— Ну что, посылайте отряд к нему домой, — недобро усмехнулся Брендан. — Устроим ему встряску по полной программе.
Следователь мысленно потер руки, когда подчиненный скрылся за дверью. Он нашел козла отпущения, ведь все сходилось: неявка на допрос, показания Шмидт и Райан… Завтра, завтра на запястьях Адама Роули сомкнутся наручники. И дело будет закрыто.
========== Уроки от профи ==========
Похоже, я нахожусь в эпицентре адской воронки, которая затягивает меня все глубже и глубже, унося в неведомые дали, швыряя из стороны в сторону. Дело принимает опасные обороты. Придется мне взять инициативу в свои руки. Опять. Видит Бог, я не хочу убивать, но приторный грех, который вкусила Александра, будет разрушать ее и дальше, пока не превратит в некое подобие Джей Пи. Как горбатого исправит могила, так и похотливую сучку исправит насильственная смерть.
Катана так соблазнительно блестит, когда я рассекаю этим сверкающим жалом воздух… Неожиданно, но она такая острая, что голова Джей Пи отделилась от тела с той же легкостью, как и бутон розы от стебля. Взмах, еще взмах… Словно я и катана — единое целое, это ощущение невозможно передать словами… Но нет, мне нельзя во второй раз взять ее в руки, а жаль. Пусть лучше думают, что это орудуют два разных человека, а не серийный убийца.
Да, похоже, я серийный убийца. Неожиданно даже для меня. Господи, да ведь никто не подумает, что это я! Возможно, Сандра будет не последней моей жертвой, избавленной мной от греха. Да! Я буду карать, наказывать, пока Господь смотрит в другую сторону. Но я буду молить о прощении и обязательно избавлюсь от греха смертоубийства. Ведь в моем понимании они равны, как братья близнецы. Во имя Господа, аминь.
***
Раммы, которые завели курортные отношения с местными девчонками из группы, уже больше недели не видели своих зазноб — все это время «5 Seconds to University» готовились к отчетному концерту на пляже, которым Моника бредила чуть ли не с начала основания группы. Это был своего рода молодежный фестиваль рок-групп, и далеко не всех ждали там с распростертыми объятиями. И так уж получилось, что группе Райан дали «зеленый» свет. Теперь все ясно поняли, что Моника теперь с них живой не слезет, пока все не будет отрепетировано и выучено до идеала.
Сейчас девушка сидела на одном из стульев, поджав ноги по-турецки и просматривая кипу нот, отбирая еще парочку песен для предстоящего феста:
— Так-с… Nebel, Rosenrot, Tier… Это пели, плавали, знаем. Weisses Fleish — стопудово… И еще Wo Bist Du — еще одно подобие медляка помимо Nebel надо выучить, и Spielt Mit Mir… Уф, ладно!
Моника хлопнула себя по коленям и поднялась:
— Девчонки, подъем! Бегом к инструментам, нужно пару-тройку композиций подучить.
— Успокойся, мать! — мирно произнесла Сандра, обхватив ладонями кружку с зеленым чаем. Она, как и все остальные девчонки, кроме, разумеется, их неугомонной солистки и Нэнси, которая вышла из гаража, чтобы поговорить по телефону, сидела за столом и пила чай. Девушки приняли расслабленные позы. Кое-кто вытянул ноги, положив их на колени близ сидящей соседки; кое-кто вообще присполз со стула, умостив задницу на самом краю сиденья, и был этим очень доволен.