Tier

— Да ты только что пришла!

— Теперь уйду. Мне надо помедитировать, послушать кантри…

Райан сделала жест «рука-лицо» и устало села на стул.

— Она права, — произнесла Моника, наконец, когда за Майклсон закрылись двери. — Репетиция отменяется, расходимся.

Джей Пи, молча постояв над сгорбленной фигуркой Райан, развернулась и ушла. Ульрика вышла из-за установки и подошла к девушке. Присев на корточки, она погладила подругу по руке и проговорила:

— Не расстраивайся. Просто сегодня неудачный день, вот и все. Не знаю… Скажем, Луна вошла не в ту фазу… Или Марс в Козероге. Завтра все изменится к лучшему.

— Хорошо бы, — улыбнулась Моника, благодаря Ульрику за поддержку. Затем, взяв сумки, девушки вышли из гаража.

***

— Шлюха! Дрянь! Проститутка! Блядь подзаборная! — каждое слово Адама Роули было словно ударом наотмашь для Джей Пи.

— Не блядь, а полюбила и дала, — бросила через плечо девушка, ускорив шаг. Ей хотелось оторваться от Роули как можно быстрее. Но Адам, в силу своей комплекции, в два-три шага догнал брюнетку и резко схватил за плечи, разворачивая к себе лицом. — Чего ты от меня хочешь?

— Мы же были вместе, — тихо проговорил он. Вся его ярость иссякла, исчезла, словно воздух из сдутого шарика.

— Были, да сплыли. Кому ты нужен, если в постели — Тилль Линдеманн? — презрительно бросила Джей Пи, стряхивая со своих плеч руки Адама. Она бесстрашно встретила его полный боли и горечи взгляд, и на мгновение ей даже стало его жалко. — Прости, но с этого момента наши пути расходятся.

— А что будет, если он вернется в Берлин? — так же тихо спросил Роули, сжимая руки в кулаки от собственного бессилия.

— Я не думала об этом, — беспечно заявила Джей Пи, поправляя на плече ремешок от сумки. — В любом случае, это просто приятное совместное времяпрепровождение. Зрелые мужчины, знаешь ли, такие мастаки на выдумки… Все, чао-какао, мне пора!

Развернувшись на каблуках, девушка зашагала прочь, в темноту, стараясь как можно быстрей добраться до отеля, где ее наверняка уже ждал любовник.

Адам же опустился на землю, часто и глубоко дыша. Это было жестоко. Очень жестко. Он не заслужил такого отношения к себе. Джей Пи, за что?!

========== Охота на грешницу ==========

Она не должна больше причинять боль, мучить и… грешить. Прелюбодеяние — один из страшнейших смертных грехов, страшнее даже того, что я хочу совершить. Хватит. Ее душа должна уже вовсю жариться в аду за все свои жалкие, ничтожные поступки, за свое отсутствие самоконтроля. Если где-то в промежности чешется, не обязательно это расчесывать.

Эта катана такая острая… Любопытно, зачем отец привез из путешествия именно ее, а не поделку из кокосового ореха? Ай, острая… Надо быть осторожнее с ней. Скоро, уже скоро эта холодная сталь попробует, какова кровь на вкус.

Интересно, каково это — убивать? Каково держать чужую жизнь в своих руках и осознавать, что ты только что похитил бесценную душу? Хотя, какая там цена… Жалкая, продажная душонка, которая не может полностью подчиняться телу, взывая к морали и совести. А еще грубость, резкость, злая насмешливость… Определенно, этой ночью Джей Пи умрет.

Да будут силы неба со мной в тот миг… Аминь.

***

Воздух в комнате накален до предела, горячие воздушные массы витали по комнате, едва заметно раскачивая рукав белой рубашки, небрежно свисающей со стула. Раздавалось прерывистое дыхание, стоны лежащих в постели рвались наружу, дополняя интимную картину.

Джей Пи, приняв позу наездницы, тяжело дышала, подстраиваясь под движения партнера. Откинув голову назад, она выгнулась дугой навстречу рукам Тилля, которые обхватили маленькие упругие груди и слегка сжали, поглаживая большими пальцами напрягшиеся соски. Девушка ускорила темп, сильнее насаживаясь на Линдеманна, впуская его настолько глубоко, насколько можно. Перед тем, как все взорвалось перед ней яркой вспышкой света, Джей Пи закусила губу и зарычала, словно первобытное животное, не в силах сдержать ослепляющую волну оргазма. Мужчина под ней тоже забился, ускоряя темп настолько, насколько возможно. На его крепкой груди и лице выступили капли пота, и Тилль, бормоча что-то невразумительное на пике страсти, наконец обмяк. Уставший, он нежно обнял Джей Пи и уложил ее рядом с собой. Брюнетка немедленно устроила свою голову у него на груди, и они так пролежали минут десять, не разговаривая, восстанавливая дыхание, бурное, словно после быстрой пробежки.

Наконец, вернувшись в прежнее состояние, Джей Пи потянулась, словно кошка, и встала с постели, собирая разбросанные по комнате вещи. Линдеманн приподнялся на локте, охотно созерцая осиную талию любовницы, упругие ягодицы и три татуировки, украшающие копчик, правую лопатку и ребра с левой стороны.

— Уже уходишь? — спросил он, когда девушка, натянув стринги, принялась возиться с лифчиком.

Джей Пи развернулась к нему, демонстрируя плоский живот с кокетливой сережкой в проколотом пупке:

— Как и всегда, сладкий.

Девушка надела лифчик и, посмотревшись в зеркало, чуть приподняла грудь в чашечках, заставляя ее выглядеть более высокой.

— Кстати говоря, что у тебя за татуировки? — поинтересовался Тилль, указывая взглядом на текст на ребрах. — Целая поэма.

— Это несколько строк из евангелия от Матфея. Полностью не могу передать тебе смысл, но там говорится что-то о том, что «стучи, и тебе откроют; дай и тебе вернут».

— Мудрые слова, — довольно произнес мужчина, снова откидываясь на подушки. — Снова домой?

Джей Пи, уже полностью одетая, кивнула с соблазнительной улыбкой:

— Да, мне необходимо выспаться и привести себя в порядок, прежде чем я снова займусь поиском работы. В любом случае, завтра мы снова увидимся. Чао, Тилльхен!

Помахав ручкой и послав Линдеманну воздушный поцелуй, Джей Пи вышла из номера и поспешила домой. Оказавшись на улице, девушка зябко поежилась и стянула у себя на груди короткую джинсовую курточку, не прикрывающую поясницу. Пройдя несколько метров, брюнетка свернула с центральной аллеи, ведущей к отелю и углубилась в малоосвещенный парк. Она шла по едва заметной тропинке скорее по наитию, чем видя путь, и от этого она немного нервничала. Наконец, достигнув мощенной булыжником аллеи, Джей Пи вздохнула с облегчением и уже увереннее пошла вперед. Однако какое-то шестое, почти животное, инстинктивное чувство подсказывало ей, что тишина безлюдного парка обманчива, что нужно держать ухо востро.

Передернув плечами, девушка немного ускорила шаг. Где-то сбоку зашуршали кусты, и Джей Пи остановилась, прислушиваясь. Ничего подозрительного больше не было слышно и видно, и брюнетка перевела дыхание, собираясь было снова тронуться в путь, но тихий свист позади себя привлек ее внимание. Резко развернувшись в ту сторону, девушка вскрикнула. Этот звук, выпущенный в бархатную ночь, резко оборвался на своем пике, уступив место леденящим душу полухрипам-полувсхлипам. Джей Пи упала на землю уже будучи мертвой, не успев понять, что ее голова уже не часть тела. Тело жутко конвульсировало, обагряя брусчатку потоками густой крови, а голова, жутко сверкая остекленевшими глазами, в которых навеки застыл ужас, покатилась в кусты.