Тигр снегов

– А твоя мать?

– Она прожила там еще несколько лет – пока не начали строить шахту, а затем тоже вернулась в Англию.

– И снова держала тебя в ежовых рукавицах?

– Уже не так, к тому времени я понял, как с ней обращаться. И мог сопротивляться ее опеке.

Бэллард выбросил щелчком окурок в снег.

Они немного помолчали, потом Макгилл произнес:

– И все-таки я не совсем понимаю. Взрослые люди не ведут себя так, как ведет Чарли, только из-за того, что случилось когда-то в детстве.

– Ты не знаешь Чарли, – сказал Бэллард. – Джон – парень нормальный, да и Эрик, если не считать того, что он вбил себе в голову по поводу шахты. Но, во-первых, Чарли и Алек очень дружили – они были близнецами. Во-вторых, хотя и нельзя назвать Чарли недоразвитым, но и взрослым – тоже нельзя, он так и не вырос. Еще вчера вечером ты сказал, что он как мальчишка.

– Точно.

Макгилл в задумчивости потер щеку. Он не успел побриться, и щека была колючей.

– И все-таки я рад, что ты рассказал мне. Мне многое стало ясно.

Бэллард снова завел стартер, и на этот раз двигатель плавно загудел.

– Давай поедем прямо в ущелье.

Он въехал в город, и когда они проезжали супермаркет Макгилл показал на отъезжающую машину.

– Похоже, что он тоже выезжает.

– Это Джон Петерсен.

Бэллард прибавил скорость и выехал вперед, помахав Петерсену рукой.

Когда Петерсен поравнялся с ними, Макгилл опустил боковое стекло.

– Далеко собрались, мистер Петерсен?

Джон ответил:

– Завтра у меня ранняя деловая встреча в Крайстчерче, поэтому я решил сегодня выехать пораньше и сыграть партию-другую в гольф.

Он улыбнулся и показал на падающий снег.

– С гольфом только не повезло, не правда ли?

– Боюсь Вас огорчить, – сказал Макгилл. – У нас есть сведения, что Ущелье заблокировано!

– Как заблокировано? Не может быть!

– Мы как раз собираемся посмотреть. Может быть, вы хотите присоединиться к нам?

– Хорошо. Но я уверен, что вы ошибаетесь.

Макгилл закрыл окно.

– Как сказала Снежная Королева, перед завтраком я смогу подумать о шести невозможных вещах. Поезжай, Йен.

Они выбрались на дорогу, что поднималась к Ущелью и шла параллельно реке. Когда лучи фар скользнули по руслу реки, Макгилл произнес:

– По-моему, Джек Стивенс был прав. Вы когда-нибудь видели столько воды в реке?

– Я смогу сказать, когда подъедем к следующему ее повороту.

У следующего поворота Бэллард остановил машину. Свет автомобильных фар освещал спокойные воды реки, только кое-где появлялись небольшие водовороты.

– Я никогда не видел, чтобы она так разливалась. Сейчас, наверное, в ней больше тридцати футов.

– Поехали.

Макгилл повернулся на своем сиденье.

– Петерсен еще ждет нас.

Бэллард тронулся и ехал до тех пор, пока его не остановила скала, неожиданно появившаяся из темноты, – скала, которой тут никогда не было.

– Боже мой! – воскликнул он. – Ты только посмотри!

Макгилл открыл дверь и выбрался из машины. Он шел по направлению к снежной стене, и его силуэт хорошо вырисовывался в свете фар. Он потыкал рукой снег и посмотрел вверх, задрав голову. Жестами он показал, чтобы Бэллард подошел к нему.

Бэллард вышел из машины как раз, когда подъехал Петерсен. Вместе они подошли к месту, где стоял Макгилл, отряхивавший руки от снега. Петерсен посмотрел на снежную глыбу.

– Почему это произошло?

Макгилл вежливо ответил:

– То, что вы видите, мистер Петерсен, конечный результат обвала. Небольшого, правда. Некоторое время никто не сможет выехать из Хукахоронуи – по крайней мере, в машине.

Петерсен смотрел вверх, приложив ладонь к глазам, чтобы не попадал снег.

– Там очень много снега.

– У обвалов есть такая особенность, – сухо ответил Макгилл. – Если снег сорвется с того склона над городом, то его будет, наверняка, много больше, чем здесь.

Бэллард отошел в сторону и посмотрел на реку.

– В долине может быть наводнение, если вода будет по-прежнему прибывать.

– Думаю, что нет, – ответил Макгилл. – Воды здесь много, и она будет постоянно давить на дно. Вскоре она проделает дыру в этой плотине – по-моему, прежде чем кончится день. Образуется нечто вроде снежного моста через реку, но это ничем не поможет расчистке дороги.

Он вернулся обратно к снежной стене, взял горсть снега и принялся изучать его.

– Не слишком сухой, но все же достаточно.

– О чем Вы? – спросил Петерсен.

– Ни о чем. Небольшое техническое уточнение.

Он поднес руку ладонью вверх, к самому носу Петерсена. Указательным пальцем слегка помешал снег.

– Мягкий, безобидный материал, видите? Совсем как волк в овечьей шкуре.

Он сжал снег в кулаке.

– В области, которой я занимаюсь, работал ученый по имени Здарский, – увлеченно сообщил он. – В своем деле он был первопроходцем, как раз перед первой мировой войной. Здарский говорил: «Снег – это не волк в овечьей шкуре, это тигр в шкуре ягненка».

Он разжал кулак.

– Посмотрите сюда, мистер Петерсен. Что это?

В его ладони лежал комок твердого льда.

– Значит, это и был первый обвал, – сказал Гаррисон.

– Да, сэр.

– И это означало, что никакой транспорт не мог въехать или выехать из долины?

– Именно так.

– Что же произошло дальше?

Макгилл сказал:

– Я намеревался убедить городской совет эвакуировать население долины, пока опасность не минует. Теперь это стало невозможным.

– Вы сказали «невозможным». Но, наверняка, можно было перелезть через преграду.

– Перелезть могли здоровые и сильные, это так; но как спасти больных, стариков и детей. Но, по крайней мере, хотя бы один член городского совета теперь убедился, что обвалы в Хукахоронуи могут заставить с собой считаться. Теперь он был готов ехать обратно в город и с энтузиазмом выполнять мои рекомендации. Мистер Джон Петерсен был первым мэром, его слова и поступки для всех значили очень много. Мы отправились обратно в город, чтобы начать действовать.

Гаррисон кивнул и пометил что-то в блокноте.