Тигр снегов

– Там начали разгружать багаж, – сказал Бэллард.

Стеннинг показал на свои чемоданы, и Бэллард сказал:

– Давай-ка дотащим это до машины, Майк.

Когда они вышли из здания аэропорта, он сказал Стеннингу:

– Я заказал для Вас комнату в отеле, где живу сам. Он достаточно комфортабельный.

– Только проводи меня до любой кровати, – сказал Стеннинг. – В самолете, оказывается, спать очень неудобно. Как идет расследование?

– Я собрал для Вас газеты. В Крайстчерче оно освещается весьма подробно.

Стеннинг довольно хмыкнул:

– Хорошо! Я два дня был в самолете, поэтому отстал от событий. Мне очень хотелось бы обсудить катастрофу с Вами, доктор Макгилл.

– В любое время, мистер Стеннинг, когда я не занят в суде.

В отеле Макгилл тактично отстал, пока Бэллард показывал Стеннингу его комнату. Стеннинг сказал:

– Я не такой крепкий, каким был когда-то, Йен. Я собираюсь поспать. Твой дед сперва поговорил бы немного о деле, будь он здесь. В моем возрасте он был заядлым путешественником.

Он покрутил головой.

– Мне очень жаль, что его больше нет.

– Да, – ответил Йен. – Мне тоже.

Стеннинг смотрел на него с любопытством.

– Тебе тоже? – недоверчиво спросил он. – Если бы ты сказал совсем другое – я нисколько бы не удивился – или не был бы шокирован. С твоим дедом не так-то легко было ладить. Мне всегда казалось, что он относился к тебе довольно прохладно.

Бэллард пожал плечами.

– Все равно мне его не хватает.

– И мне, Йен. И мне. Теперь, если ты извинишь усталого старика...

– Вы уже поели? Я могу прислать Вам что-нибудь в номер.

– Нет, я только хочу поспать.

Бэллард показал на буфет.

Я поставил сюда кое-какие напитки. Здесь виски, джин и брэнди – с закуской.

– Спасибо за заботу. Виски перед сном – полезная штука. Увидимся завтра, Йен.

Бэллард вышел из номера и нашел Макгилла, потягивающего пиво у бассейна. Макгилл вскинул бровь.

– Так что?

– Ничего, – ответил Бэллард. – Он, черт побери, не сказал абсолютно ничего.

Макгилл нахмурился.

– Вот что я тебе скажу, – заметил он. – Черта с два он проделал 13.000 миль, чтобы обсудить обвал с Майком Макгиллом.

На следующее утро к завтраку Стеннинг не вышел. Макгилл намазал маслом кусочек тоста.

– Похоже, он явно не торопится. Настоящий юрист; они живут совсем по другому времени.

– Вчера меня поймал один из родственников, – сказал Бэллард. – Мой кузен Фрэнк.

Он рассказал Макгиллу об их встрече.

Макгилл присвистнул.

– Вы, Бэлларды, грубо играете. Он действительно может сделать то, чем угрожает? Подмочить твою репутацию?

– Сомневаюсь. Скорее всего, просто болтает.

– Каким образом Фрэнк оказался в Сиднее?

– У концерна Бэллардов есть филиалы во многих странах, включая Австралию. Члена нашей семьи можно найти практически везде. Я думаю, что мой дядя Стив, отец Фрэнка, тоже в Сиднее. Именно это Фрэнк и имел в виду.

Макгилл взял немного мармелада.

– Кроуэлл знал, что они в Австралии, поэтому и поливал тебя как мог. Фрэнк приехал как-то подозрительно быстро.

Они перебрасывались репликами, пока Макгилл не допил кофе.

– Я собираюсь в госпиталь навестить Джо. Если Стеннинг захочет сказать что-нибудь важное, ты знаешь, как меня найти.

Он встал из-за стола, оставив Бэлларда доедать завтрак в одиночестве.

Бэллард, сев у бассейна, принялся за воскресные газеты, первым делом пытаясь сосредоточиться на репортажах о расследовании.

Это заняло немного времени, и он перешел к остальным новостям, которые, впрочем, просматривал тоже недолго. Он почувствовал беспокойство и подумал, что хорошо бы повидаться с Лиз, но не хотел уходить из отеля, не встретившись со Стеннингом. Он поднялся к себе в номер, надел плавки и попробовал погасить беспокойство, проплыв бассейн несколько раз подряд.

В половине двенадцатого появился Стеннинг, неся несколько газетных вырезок.

– Доброе утро, Йен, – коротко поздоровался он.

– Вы хорошо спали?

– Сном младенца. Как и следовало ожидать, естественно. Я позавтракал в номере. Где доктор Макгилл?

– Он пошел навестить Джо Камерона, инженера шахты. Тот все еще в госпитале.

Вырезки шелестели в руке Стеннинга.

– Вот это я просмотрел.

Он огляделся.

– Лучшего места для разговора не найти. Здесь замечательно.

Бэллард развернул еще один шезлонг.

– Сам город тоже неплохо смотрится. Крайстчерч гордится тем, что он более «английский», чем сама Англия.

Стеннинг уселся.

– Мне не терпится осмотреть его.

Он посмотрел на вырезки, затем сложил их и убрал в карман.

– Наделал ты дел с этим расследованием. Не думаю, что твоему семейству понравятся твои высказывания.

– Знаю, что не понравятся, – ответил Бэллард. – Вчера я разговаривал с Фрэнком. Он хочет, чтобы я заткнулся.

– И что ж ты сделал? – поинтересовался Стеннинг.

– Я показал ему на дверь.

Стеннинг никак на это не отреагировал, но выглядел явно довольным, и Бэллард никак не мог понять причину.

– Ты знаешь, я был не просто юристом твоего деда. Я был еще и его другом.

– Я знаю, что он Вам многое доверял.

– Доверял, – сказал Стеннинг и улыбнулся. – Доверие – вот о чем я хочу поговорить. Что ты знаешь о том, как твой дед организовывал свои дела, я имею в виду финансовые?

– Практически ничего, – ответил Бэллард. – Я знаю, что он вложил все, или почти все, свои деньги в нечто вроде треста несколько лет назад. Он ясно дал мне понять, что мне по наследству не перейдет ничего, поэтому я не очень-то и интересовался. Ко мне это не имело никакого отношения.

Стеннинг кивнул.

– Точно, это было чуть больше семи лет тому назад. Ты знаешь что-нибудь о налогах на наследство в Великобритании?

– Почти ничего.

– Тогда я разъясню тебе. Человек может завещать деньги не своей семье, а благотворительному фонду, как и поступил Бен. Однако, если он умирает в течение семи лет после оформления завещания, его наследство облагается специальным налогом, как будто бы завещание и не оформлено. Если он умирает после семи лет, налог на наследство аннулируется.