Тигриный лог

– Мне нравится, продолжай. – я предостерегающе выпучила на него глаза, чтобы он не увлекался тонкостями сомнительной мудрости, но Джин, так же, над головой Хансоля, приподнял один уголок рта. Это как бы сказало мне «Ты лучше тоже послушай, мало ли…».

– В общем, тантра – это искоренение эгоизма через секс. Ты должен раствориться в партнере, думать о нем, заботиться о нем, сделать всё, чтобы испытать радость от его наслаждения, и он должен быть озабочен тем же самым. Нам должно быть приятно, что мы приносим удовольствие. Забыв о себе, о своих потребностях. Полностью подчиняясь задаче осчастливить ту, которую мы имеем. В итоге можно научиться контролировать семяизвержение до такой степени, что его не будет происходить, а оргазм – будет! Я фигею!
– Хансоль послюнявил пальцы и докопался до какой-то страницы, бегая глазами, чтобы запоминать и цитировать. – Вот, таким образом эякуляция мужчины вменяется в вину женщине, которая не была внимательна и не заметила той грани, которую не следовало переходить. Ох, я представляю глаза и лицо любой девчонки, которой я бы как-нибудь сказал: «Что ты наделала! Я из-за тебя кончил!». И смех, и грех…

– Теперь тебе, конечно, с непросветленными связываться нельзя, - похлопал его по плечу Джин. – А то не оценят твоего ювелирного искусства и не поймут благих намерений.

– Ага, а есть с кем связываться вообще? С козами? – хмыкнул Хансоль. – Беда-то в том, что тут ни одной бабы…

– Да… - протянул Джин, опять встретившись со мной взором. – Даже на складе не завалялось, и на заказ не привезут.

– Так что, требовать разрешить нам просвящаться посредством танризма – смысла нет. Да и, кто знает, может тут-то его и отрицают и не проповедуют? Это то ответвление восточных философий, которое осуждается многими гуру.

Однако в Джине выбилась искра любопытства и, что-то подсказывало мне, просто так он это не оставит. В чем я убедилась буквально через час, когда мы внимали учителю Ли.

– …наша жизнь, - привычно доносил до нас свет добра и правды мужчина. – Это настоящее чудо! Невозможно не восхищаться этим явлением, нашей планетой, природой, если задуматься, как много неохватываемой пустоты и мертвости во Вселенной. Вакуум, бесчисленные погасшие звезды, ненаселенные планеты и другие, горячие или холодные настолько, что не пригодны для жизни. Ежесекундно погибают тысячи звезд, сгорают, крушатся кометы. Да и на Земле. Сколько болезней, войн, преступлений! Казалось бы, смерти куда больше, чем жизни, но она не побеждает. Зачем спрашивать, почему и для чего, когда сам по себе этот факт поражает и удивляет. Можно озариться лишь одной мыслью: если вопреки всему, огромным, масштабным процессам, непобедимым вирусам и атомному оружию, или чему-то более мощному, иноземному, мы живы и движемся, то разве это просто так? Разве объяснить такое удивительное сопротивление маленького Земного шара космическому хаосу? – задние ряды позевывали, не будучи приверженцами абстрактных материй. Мастер Ли заметил это. – Возьмем конкретно наше пребывание здесь. Вы прожили тут некоторое время. Уверен, многие освоились и, возможно, начали воспринимать Тигриный лог, как свой дом. Каждый рано или поздно нашёл или найдёт своё место, начнёт выполнять свою функцию, трудиться и обучаться, рассуждая, что вот, я становлюсь лучше и совершенствуюсь, мне тут будет хорошо и, в общем-то, не так-то и плохо провести мои года в этом захолустье. Не так ли? Вас посещают мысли о том, кто вы теперь и для чего? Если так, то я немного удовлетворю ваше любопытство, - я навострила уши. Уж не о том ли, что они могут уйти в будущем, заговорит учитель? – Вы здесь не для себя. Если вы пришли сюда потому, что не могли найти себя в мире, а тут достигли годного комфорта, то я вас разочарую: ваши уроки, занятия, подготовки, государственные дотации, выделяемые на адептов, вовсе не для того, чтобы вам хорошо жилось и вы занимались самосовершенствованием для красоты. В вас вкладываются силы для того, чтобы вы делали этот мир лучше. Каждый из вас должен вытачивать из себя образец, близкий к идеалу, не для того, чтобы осознавать это и гордиться этим, а для того, чтобы ближнему, другу, брату, было с тобой лучше. Каждое ваше действие, поступок, мысли, должны направляться на то, чтобы помогать другим, чтобы озарять бренную землю чистотой, умом, непреходящей честью, возрождать эти качества в мужчинах, коими вы и являетесь!

– Ну, это как посмотреть, - вздохнул невинный Чонгук.

– Мужчина измеряется не сексуальными подвигами, - посмотрел на него благожелательно Ли. – Мужчина – это храбрость, сила, направляемая мудростью, ответственность и защита слабых. Это тот, кто сумеет различить плохое и хорошее и принять правильную сторону.

– А женщины что, различать плохое и хорошее не должны? – хохотнул Пигун.

– Если они начнут это различать, то для чего мы? – улыбнулся Ли. – Мы должны опекать их, направлять и лелеять, потому что кроме нас некому делать жизнь безопаснее, ведь тот, кто обладает силой – агрессор. Чаще всего это так, потому что сила – активный элемент. Её нет в состоянии покоя, её можно только проявить, и проявляется она в приложении. А те, у кого её много, но не обладают знаниями и пониманием, выплескивают её безобразно и разрушительно, вместо того, чтобы созидать. Мужчина – защитник, но когда мы получаем под своё крыло кого-то, мы получаем над ним власть, а власть – портит, и очень просто превратиться из доблестного защитника в злобного тирана. Чтобы этого не случилось, мы должны следить за собой. Есть небольшая притча на эту тему. Мать сказала ребенку, что он всегда должен помогать другим. Тогда он спросил, а что будут делать другие? Она ответила, что также, помогать другим, а те ещё кому-то, и так далее. Тогда ребенок подумал и сказал: «А не проще ли помогать самому себе, чтобы не обременять других и не доставлять лишних хлопот?». В этой притче ярко выражено то, как можно изменить мир, начав с себя и то, для чего самосовершенствоваться – от этого зависит всё человечество! От каждого, - лекции Ли часто перекликались с нравоучениями Хана. Прожив много лет вместе, несомненно, они разделяли какие-то общие взгляды. Но разделяли ли они интриганство Хенсока?
– Но на этом всё не заканчивается. Мы помогаем самому себе, чтобы не причинять хлопот другим, но если они есть у других – мы должны помочь. Это святой долг.

– Можно спросить, мастер Ли? – поднял руку Джин. Я не стала оборачиваться, узнав по голосу.

– Конечно, сын мой?

– Я хотел спросить по поводу тантризма…

– И ты, Брут? – лукаво сощурился учитель, покосившись на Хансоля и Рэпмона. Хансоль поднял ладони, показывая, что не служил зачинщиком на этот раз. – Я слушаю тебя.

– В рамках того буддизма, который изучаем мы, тантризм запрещен или допустим? – я вспомнила канун и вспыхнула.

– Я монах, отказавшийся от воинства по причине серьёзной травмы, помешавшей мне продолжать физические занятия, хотя когда-то и неплохо дрался, - вступил мужчина. – И тот буддизм, который толкую я, разрешает многое из тантрических практик и, более того, многое я бы рекомендовал, при других обстоятельствах, - Что-то мне стало ещё неспокойнее. Джин, не принимай это близко к сердцу, не надо! Что мы с тобой будем творить, если в Логе окажется возможным секс? Ты хоть осознаёшь? Но я буду сопротивляться. Буду! – Но вы – воины. Воинам данной обители запрещено участвовать в сексуальных сношениях, - я выдохнула. – В общем-то, даже самоудовлетворение не приветствуется…

– Пф, да вы издеваетесь! – взметнул руками Рэпмон, так что с его доски, лежащей на коленях, вместе с ней самой, улетело перо, бумаги, разлились чернила. – О, прошу прощения, я уберу, - поднялся он и начал гомозиться с приведением всего в порядок. На его штанах расползлось черное пятно. А он боялся за белые! Судьба шутит с нами. Ребята засмеялись над казусом.

– А у меня тогда один вопрос, - поднял руку Хансоль. – Как переквалифицироваться из воина в монахи?

– Прокачайся до двадцатого уровня, собирай дроп, побеждай монстров, пройди следующую локацию, а вообще-то при регистрации персонажа надо было лучше думать, - развеселился над ним Джеро.

– Монахом можно стать в любой момент, - спокойно ответил Ли. Я испугалась новых витков рассуждений Джина. Он случаем не соберется переметнуться? – Только вам придётся покинуть Тигриный лог, поскольку это школа боевых искусств. – И снова облегчение! – Монахи отправляются в другую обитель. Я-то стал им вынужденно, хотя у меня уже был восьмой тан… - парни уважительно затянули «о-о!».

– А к чему вы вначале говорили о жизни? – вклинился Чонгук. – О том, что надо восхищаться ей и о её победе над смертью. Я не совсем уловил перехода к нашему быту…

– А, да! Спасибо, Чонгук, - отметил его внимательность учитель. – Я говорил это к тому, что многие, на мой взгляд, воспринимают монастырь, как свой крест и наказание, которое должны понести, - Как он угадал? Мне стало не по себе. Он всё-таки умеет читать мысли? Но он прежде меня смотрел на Кидо и Сандо, хмурых и молчаливых, как обычно. – Но наше место создано не для самоистязаний и очищающих мук. Мы не как некоторые христианские монастыри, в которых самобичевание и вечное раскаяние – суть пребывания в них. В буддизме жизнь – священное таинство. Оно первостепенно. Нирвана, духовные пути и всё остальное – это лишь её аспекты. Без жизни нет ничего и прерывая карму, череду перерождений, идет стремление не умереть навсегда, а выйти из порочного круга страданий, чтобы зажить счастливо. Из-за того, что жизнь священна, секс и считается незапрещенным, ведь он порождает её, он даёт новую жизнь, и ему поклоняются в ряде буддийских учений и практик, как в том же тантризме. Но потому он и запрещён лично вам. Секс – священный ритуал, и непосвященные и не очистившиеся к нему не имеют права причащаться. Но раньше бывало, что самым просветленным воинам это, наконец, дозволялось.

– Да-да, лет в шестьдесят, когда уже не надо… - проворчал Рэпмон, перепачкав все руки в чернилах, в попытках оттереться, но, немного подумав, улучшился в настроении. – Самым просветленным? То есть, если я стану лучшим учеником, то мне приведут сюда гетеру? Да, да, да?

Рэпмон, я разделяю теперь твою озабоченность (не так сильно, но всё же), но, поверь, ты сам сможешь добраться до гетер, если постараешься. А я… я вот уже была в окружении прекрасных вариантов. Но насколько я была «нечистой», если на продолжающиеся ободряющие слова мастера Ли, направленные на то, чтобы доказать нам – этот мир прекрасен, я реагировала не иначе, как думая о соитиях и физических контактах. С первым, кто просветлится, ага. Да тут самый святой Лео, ему, наверное, уже можно. Да только зачем святым людям разрешение на секс? Я задумалась. Лео ведь тоже когда-то обучался у Ли? Он же должен был прослушать курс продвинутого буддизма? Он что же, и про тантризм в курсе? Меня не на шутку взволновал этот вопрос. По непонятной причине, мне больше всего захотелось обсудить эти темы именно с привратником. Он, разумеется, откажется говорить, но попытка не пытка. А не собирается ли он в монахи? Да нет, если он под любым предлогом не хочет покидать Тигриный, то куда ему…

Едва досидев до конца, прежде, чем пойти готовить обед, я бегом побежала вверх. Остолбенев от зрелища распахнутой калитки, я заставила себя пойти дальше и, подкравшись к выходу, выглянула в него. Метрах в двух, около того валуна, на котором я когда-то ждала, впустят ли меня, Лео сидел на корточках и кормил какую-то бездомную кошку, неизвестно как и зачем забравшуюся сюда. Хотя я была тихой, он всё равно обернулся, машинально подняв посох с земли и поднимаясь сам.