Тигриный лог

– Какая прелесть! – указала я на животное, улыбаясь. – Местная? – Лео покачал головой. – Как её сюда занесло?

– Приходят иногда снизу, - из Хэинса или поселка видимо. По другую сторону подножья горы были ещё какие-то деревеньки, в которых у меня жили дальние родственники.

– А я-то думала, - наступила я на порог. – Что Кошачья тропа прозвана так из-за трудной преодолимости. А она всего лишь действительно кошачья! – Лео посмотрел прощально на кошку и двинулся ко мне. Я отступила, вернувшись на территорию монастыря. Удивительно, взрослый парень, распоряжающийся сохранностью целого монастыря, сильный, с ключом от замка, выходит только на несколько шагов, как цепью прикованный, и добровольно возвращается обратно, хотя целая отара парней мечтает выйти погулять хоть на денек.

– Лео, я хотела спросить… - стоя рядом, опять нависая ростом, он посмотрел на меня, и весь мой энтузиазм куда-то улетучился. Да как я его спрошу о тантре? О сексе? Вот так слету? Чего я вообще принеслась сюда, дурная? Потому что Джин «взбодрил» и я не знаю, куда выплеснуть энергию? – Хотела спросить, - повторила я. Лео выжидающе чуть наклонился. «Не было ли у вас когда-нибудь желания побаловаться тантризмом?». Я ополоумела. Я думаю только о своих проблемах, удовлетворяю своё любопытство, а где же тут участие и попытка помогать? – У тебя есть предпочтения в еде? – Лео, наверное, ожидал от меня опять каких-то очень личных вопросов, поэтому от этого даже повторил:

– В еде?

– Ну да, сладкое, соленое… может, приготовить тебе что-нибудь особенное? Я хорошо готовлю. – Что я несу? Но идея была хороша. Порадовать его чем-нибудь. Вызвать хоть микроскопическую радость милым сюрпризом. Мы же все должны делать жизнь друг друга лучше, а за жизнь Лео, судя по всему, кроме Хенсока никто все эти годы не брался. – Ты любишь сладости?

– Я плохо помню их вкус.

– Я уж испугалась, что ты никогда их не пробовал. Пирожные, пирог… я могу испечь!

– Но рацион монахов должен быть прост…

– Он же будет не из мяса! Значит, ничего запрещенного, - Лео непонимающе, как на чудачку, косился на меня, закрывая щеколду и присаживаясь на ступеньки рядом с калиткой.

– Мне нравились пироги с изюмом, - заметил привратник. Я не решилась присесть к нему и слушала стоя. На его губах расцвела крошечная улыбка. Ух ты! Никак солнечное затмение грядёт? Но я была рада. – Учитель Хенсок как-то попытался приготовить их, лет десять назад, но у него всё сгорело, - Лео улыбнулся и глазами тоже. У меня едва слезы счастья не навернулись от этого зрелища. – Но мы с друзьями всё равно их съели.

– Я приготовлю их, - пообещала я почему-то задрожавшим голосом. – У меня не сгорят.

3 октября. Вечер

Муки, изюма, сахара и остального нашлось вдоволь, стоило получше поковыряться в закромах и подсобках кухни. Я дождалась, когда ребята поедят последний раз за день и удалятся, чтобы без лишних подозрений начать готовку. Вдруг учителя полезут с вопросами? Любопытных мне в царстве кулинарии не надо. Познавание тантризма и дискутирование о нём как-то свелось к выпечке и бонусным плюшкам для привратника. Кто из нас это сделал? Меня саму переключило или Лео на меня так влияет? Но серьёзно, ведь невозможно же думать ни о чем таком запретном, когда хотя бы стоишь с ним рядом. Когда говоришь с ним. Однако у источника, раздетый до пояса, видимый мною подробно со спины и мельком спереди, он не соответствовал образу святого. Он был мужчиной. Созревшим, развитым, сильным, разумным. И снова полезли мысли о том, что ниже пояса у него может быть не всё ладно… и, несмотря на то, что я думаю об этом фактически в целях медицинских и альтруистических, они – мысли, - всё равно превращаются в пошлость. В рассуждение о том, что да как. Спишем на влияние Джина и освободим совесть. Нет, это не честно! Я должна нести ответственность за всё сама. Если я такая эротизированная, то следует покаяться и работать над собой. Не только физически, с Чимином. Наверное, пора присоединяться к Рэпмону в храме.

Два вездесущих носа всё-таки материализовались в столовой, притянувшись на запах. Ви и Шуга прошли по главному проходу прямо до меня, когда я выкладывала пирожки с противня на круглый поднос. Получилось больше, чем на одного человека, но я всё равно предназначала это исключительно для Лео.

– Что за чудесные ароматы? – их взгляды нашли излучателей желудочных феромонов.

– Ух ты! Что за праздник? – Сахарный протянул руку к дымящимся изделиям, но я перехватила её и отодвинула.

– Это не вам.

– Не нам? А кто тут ещё есть? – изумился он. Я замялась. Не говорить же о моём истинном намерении? Они знают, что я девочка, неправильно поймут, начнут дразнить, и ладно бы меня, а то, не дай Дух Тигра, самого Лео.

– Это Хенсоку, - свалила я всё на директора. Будет знать, как плести своё кружево из чужих недоумений. Вот такой вот ты теперь сластолюбивый алчный старик в глазах обитателей монастыря. Обращайся, и не так репутацию подмочу. Но решимость мою сокрушили глаза Ви, молча любовавшегося пирогами и не произносящего ни звука. – Ладно, возьмите, но только по одному!

– Можно? – широко улыбнулся в секунду Ви и схватил верхний. Шуга последовал его примеру, но есть, в отличие от товарища, не спешил. – Нам в детском доме давали пироги с разными начинками. По праздникам. Я любил пытаться угадать, с чем достанется, - он, довольный и забывшийся в упоении вкушения кондитерки, жевал пирог, пока Юнги только принялся за дегустацию. Сточив один кусок, он выплюнул изюмину.

– Тесто класс, а это я не люблю.

– Не нравится – не ешь! – отодвинула я от них опять поднос, показно взяв ещё пирог и сунув в руку Ви. Тот с благодарностью его принял и захомячил полные щеки.

– Нравится! – возмутился Шуга, не рассчитавший мою реакцию на своё естественное поведение. – Ну, ты чего? Хо, ты круто готовишь. Ты ж вообще на все руки! Идеальная жена, честное слово! Кстати, давай ты будешь моя монастырская жена? – я посмотрела на него взглядом сонной коровы, которую заставляют что-то делать: «Ага, счаз-з-з!». – А что? Это ни к чему не обязывает. Мы ментально будем выполнять супружеский долг, я тебе буду помогать по хозяйству, ты меня будешь вкусно кормить вне очереди, - что-то хотевший сказать Ви постучал его по плечу, из-за забитого рта не могущий вставиться сразу. Шуга помахал на него рукой. – Да-да, брат, про тебя не забудем, усыновим, и тоже хавчик достанется, - Ви удовлетворенно закивал. – Ладно, хочешь, можешь супружеский долг не отдавать, я всё понимаю. У нас будет духовный брак по расчету.

– Ничего более противоречивого я ещё не слышала, - Логика абсурда. Духовный расчет. Только Шуга мог такое сочинить. – Нет, спасибо, но женой я твоей не буду.

– А-а, - протянул заговорщически Юнги, подмаргивая мне левым глазом. – Уже застолбили, да? Джин не велит?

– Да при чем тут Джин?! – вспыхнула я до затылка. Да при всём он. Везде, постоянно, целый день. А как сегодня я буду засыпать? Придется телесно упражняться до полного изнеможения.

– Ну, брось, я же вижу, что он не перестал на тебя зырить, как раньше, - Шуга мягко попихал меня локтем в бок. – Ты если решишься на что, подумай хорошенько. Разврату в монастыре не место, если уж давать – то одному. А я предлагаю серьёзные, как минимум товарищеские, отношения.

– Знаешь что!.. – подняла палец я и, поскольку сама не знала что, опустила его обратно, взяла поднос и, распихав ребят, попылила к выходу. Поживший в столице и повидавший пороки похуже, чем я могла представить, Шуга к разврату относил даже не секс, а его неупорядоченность. Сколько людей – столько мнений! Но мне нужно уже заиметь своё, а не пришвартовываться от гавани к гавани, спрашивая, куда плыть дальше. Пора завести собственный компас.

Услышав мои шаги по ступенькам, Лео открыл дверь своей коморки, уронившей скудный свет на притоптанную площадку перед ней. Он уже снял свой платок, закрывавший лицо (он носил его не постоянно, только когда вытягивался по стойке смирно перед калиткой, когда же становилось ясно, что посетителей не будет – он раскрывался). Я подошла к лесенке, на которой он обычно сидел и, не забираясь на неё, приподняла и протянула вперед то, что приготовила. Лео опустил глаза на пироги. Потом посмотрел мне на лицо.