Тихоокеанский шторм

В начале XVIII века Компания - именно так называли ее сами англичане, с большой буквы, имея на то все основания - добирается до Китая.

Поначалу хитроумные британцы сталкиваются с неприятным сюрпризом - Китай слишком силен, чтобы его можно было завоевать военным путем; мало этого, он объединен в единое, крепкое, централизованное государство под властью династии Цин - так что реализация блестяще использованной в Индии стратегии 'Разделяй и властвуй' тут невозможна; и в довершение всего, китайская экономика представляет собой замкнутую систему - внешняя торговля ведется в рамках т.н. 'Кантонской системы', согласно которой Китай торгует своими чаем и шелком за серебро, покупая незначительное количество предметов роскоши, в которые входят русские меха и итальянское стекло. На практике все хуже - мехами успешно торгуют сами русские, так что Компании остается только торговля итальянским стеклом, имеющим очень ограниченный спрос, что естественно для предметов роскоши.

Но, при этом, Китай невероятно, сказочно богат, почти не уступая в богатстве Индии, из которой Компания выкачивает ценностей на сотни миллионов фунтов стерлингов (в РеИ Компания за 15 лет, прошедших после присоединения Бенгалии, только из нее вывезла ценностей на 1 миллиард фунтов стерлингов В.Т.), еще тех фунтов XVIII века, имевших совсем иную покупательную способность. Это и неудивительно - за два тысячелетия своего существования в режиме экономики замкнутого типа, дополненной очень выгодной внешней торговлей, сводившейся к продаже возобновляемых ресурсов за драгоценные металлы, бережливые китайцы накопили колоссальные сокровища - достаточно сказать, что денежный оборот Китая базируется не на монетах, а слитках весового серебра (соответствует РеИ - денежная единица Китая, лян, был слитком серебра В.Т.).

Но добраться до этих сокровищ поначалу не представляется возможным - собственно, вся торговля с Китаем, существующая в рамках Кантонской системы, сводится к покупкам крупным оптом китайских товаров в Кантоне у представителей двенадцати купеческих династий, уполномоченных вести торговлю с иностранцами императорским правительством. Это - все. Возможностей проникновения на внутренний рынок цинского Китая у Компании нет, поскольку нет ни товара, пользующегося спросом на этом рынке, ни возможности всерьез привлечь на свою сторону китайских торговых партнеров, заинтересовав их сверхприбылями.

Небольшие продажи итальянского стекла не меняют общего расклада - торговля Великобритании с Китаем имеет резко отрицательный баланс. Причем, китайцы, продавая возобновляемые чай и шелк, в уплату берут только не возобновляемое серебро. В Англии, тем временем, началась промышленная революция, промышленности Альбиона были жизненно необходимы богатые рынки сбыта, способные поглотить ее продукцию, и, не меньше - очень крупные, стратегического уровня, инвестиции в строительство новых заводов и фабрик; если первые имелись в Европе, пусть и в недостаточном количестве, то, со вторыми все было хуже - единственным источником финансирования нужного уровня пока являлась Индия.

– Законных, или, хотя бы относительно законных выходов из этого положения у англичан не находилось - но, обнаружился стопроцентно криминальный выход, вполне приемлемый для того, что заменяет мораль этой нации торгашей и пиратов - с холодной ненавистью подумал Сталин, никогда не забывавший ни добра, ни зла - а зла, причиненного британцами и Российской Империи, и Советскому Союзу, было достаточно, чтобы их возненавидел и куда более мягкий человек, чем Иосиф Джугашвили.

Компания начала торговлю опиумом, производимым в подконтрольной ей Бенгалии - опиумом, курение которого было напрочь запрещено китайским правительством, но, спрос и прибыли от торговли ним были таковы, что ее китайские партнеры и контролировавшие их чиновники мгновенно забыли о действующем законодательстве империи Цин.

Быстро сложилась цепочка наркоторговли - британцы контролировали производство и доставку опиума в Китай, крупные китайские торговцы осуществляли крупную и среднюю оптовую торговлю опиумом в самом Китае, цинские чиновники прикрывали этот богатейший бизнес от глаз правительства, преступные сообщества, более известные как триады, обеспечивали бесперебойную работу системы на низовом уровне.

Ставка на поощрение самых мерзких пороков блестяще себя оправдала - Китай начал убивать себя сам, при этом отдавая накопленные веками и тысячелетиями богатства за мгновения, проведенные в наркотических грезах. Причем это касалось не только наркоманов - китайские торговцы и чиновники перестали работать на свою страну, став, если так можно выразиться, коллективным агентом влияния Великобритании, в обмен за долю, получаемую ими за помощь в разграблении и уничтожении своей страны. Эта методика систематически применялась британцами и в дальнейшем - другое дело, что наркотик мог быть не вполне материальным.

Очень интересен был состав британской группировки, занимавшейся уничтожением цинского Китая. Значительная ее часть принадлежала к т.н. 'шотландскому клубу' британской элиты - например, к нему относились А. Андерсон, один из основателей судоходной компании 'Peninsular and Oriental Steam Navigation Company', братья Эллиоты, бывшие 'моторами' первой Опиумной войны, Т. Сазерленд, основатель банка 'The Hongkong and Shanghai Banking Corporation'; на 'шотландский клуб' работали крупнейшие торговцы опиумом своего времени Дж. Мэтисон и У. Джардин. Это следовало отметить на будущее.

До 1833 года Компания торговала опиумом в Китае, наслаждаясь гордым одиночеством - попросту говоря, у нее была монополия на эту торговлю. Но, в 1833 году монополия была отменена актом английским парламентом - можно было представить возможности силы, вынудившей поделиться такими доходами 'сливки' старой английской аристократии.

После этого 'шотландцы' развертываются от всей широты души - куратором британской торговли становится Ч. Эллиот, под прикрытием которого действуют Джардин, Мэтисон и их партнеры. Когда же цинское правительство наконец осознает тот факт, что реальная власть над страной ускользает из их рук - и пятидесяти лет не прошло с начала масштабной торговли опиумом, как до маньчжурских сановников дошли масштабы угрозы!
– то силовым подавлением пытающихся сопротивляться маньчжур руководит родной брат Ч. Эллиота адмирал Дж. Эллиот.

– Интересен также ход первой Опиумной войны - подумал Сталин. Численно китайцы и маньчжуры многократно превосходили англичан - и, при этом, какого-то качественного технического превосходства у интервентов не было. Тем не менее, китайские и маньчжурские войска обращались в бегство при первых же залпах англичан; у англичан не было ни малейших проблем с местным населением - им спокойно продавали продукты, нанимались носильщиками и проводниками; никаких попыток хотя бы пассивного сопротивления, не говоря уже об организации партизанской войны, не отмечено. Любопытно, какую часть этих странностей следует отнести на общее разложение империи Цин, а какую - на помощь китайских компрадоров? Хотя, наверно, точнее будет использовать китайский термин 'мэйбань', обозначающий торговца, работающего на иностранцев. Кстати, а откуда англичане взяли надежных переводчиков, знающих местные диалекты и обычаи - ведь не могли английские офицеры, доселе никогда не бывавшие в Китае, знать язык и местные нравы, без чего невозможно было бы наладить столь трогательное единство с местным населением?

– Все эти странности получают логичное объяснение, если предположить, что в реальности доходы от наркоторговли делились, грубо говоря, пополам - половина приходилась на англичан, половина - на мэйбаней и помогавших им чиновников с бандитами - завершил свою мысль Вождь. Вполне реальный раздел доходов, если вспомнить то, что все распространение опиума в Поднебесной империи было в руках китайцев.

Оставалось прикинуть, пусть в самом первом приближении, размеры выкачанных из Китая ценностей, если в конвое Компании, вышедшем в Англию в 1804 году, было груза на общую сумму в 8 млн. тогдашних фунтов стерлингов. В одном тогдашнем шиллинге было 5,23 г серебра, соответственно, в фунте стерлингов было 104,6 г серебра, а 8 миллионов фунтов были эквивалентны 836,8 т чистого серебра (соответствует РеИ В.Т.). Это был один конвой, пусть и с рекордным для эпохи наполеоновских войн грузом. За сотню с лишним лет интенсивной торговли опиумом англичане вывезли не одну сотню таких конвоев, пусть и с грузами меньшей стоимости - так что счет шел на десятки тысяч тонн серебра, возможно, что и перевалил через сотню тысяч тонн.

Но это была только 'британская сторона медали' - сейчас Императора больше интересовала ее 'китайская сторона'.

Не меньшие суммы денег в серебре скопились у господ мэйбаней - если считать по традиционному соотношению цены золота и серебра, пятнадцать к одному, речь шла о нескольких тысячах тонн золота, что было примерно равно золотому запасу СССР, и, вполне сопоставимо с золотым запасом США.

Следовало отметить следующие моменты - изначально к работе в Кантонской системе цинским правительством были допущены богатейшие купеческие династии Китая, и до того скопившие огромные богатства; кроме того, эти двенадцать торговых родов, после создания Кантонской системы, строго говоря, стали неофициальной корпорацией, объединенной общностью интересов. Не меньше сплотила их и совместная торговля опиумом - общие интересы, подкрепленные невероятными прибылями, наверняка довершили их неформальное объединение, что, конечно, не мешало борьбе за самые 'вкусные', по выражению потомков, дела.