Тика. Любовь безумца

Нахожу еще одну девушку, более раскованную, тяну ее к нам. Официантка приносит на танцпол еще коктейлей. Я свечу бабками перед обеими, и вот они уже пьяно и красиво демонстрирую секс прямо тут. Мне нравится смотреть на них. Это чертовски красиво, в нашем случае красиво в квадрате.

Усмехнувшись, забираю девушек с собой в ближайший отель. Мы врубаем музыку в номере, открываем шампанское. Пена летит на пол, девчонки пьют прямо из горла, и это тоже безумно красиво. Я люблю эстетику, это наполняет наш уродливый мир чем-то прекрасным.

Алкоголь стекает по подбородку одной из девушек. Встаю, иду к ней, и высунув язык, слизываю сладкое шампанское с солоноватой кожи. Зажмуриваюсь от удовольствия, оставляю красный след от своего поцелуя у ложбинки ее груди и разворачиваюсь ко второй девушке. Ловлю ее губы, кусаю и смеюсь, поймав возбужденный стон.

Музыка меняется. Я забираюсь на кровать и наблюдаю за тем, как они раздеваются, все раскованнее касаясь друг друга.

Ночь все больше наполняется развратом. Думать ни о чем не хочется. Никаких правил в этом номере нет. Мы вытворяем все, что приходит в наши пьяные головы. В перерывах я покупаю им дорогие подарки в интернет-магазине с доставкой на адрес каждой, и убеждаюсь, что за пару сережек с небольшим бриллиантом могу заказать себе еще что-нибудь очень откровенное, лишь нашептав желание на ухо. Как в сказке про золотую рыбку, только желаний у меня бесконечное множество.

К утру оставляю их отсыпаться в номере и с довольной рожей возвращаюсь в клуб. Закрываю пару важных вопросов, забираю машину с парковки и мчу домой, пока столица не проснулась и не встала в одну сплошную пробку.

Большая, пустая квартира встречает меня тишиной. Первые несколько секунд это давит на уши после шумного ночного клуба. Спать хочется адски, но надо дождаться доставку картины, иначе я не услышу звонка курьера.

Делаю себе крепкий кофе, сажусь на кухонный стол, шаркаю ногами по полу и смотрю в окно на рассвет. Ночью была просто сумасшедшая гроза, а сейчас над домами поднимается солнце, заполняя серый город мягким светом, добавляя ему ярких пятен. Моя черная душа радуется этим оттенкам. Они разбавляют хренову жизнь, делая ее более настоящей, что ли. Не знаю…

Мои мысли возвращаются к картине, которую я купил, и тонким пальцам, перепачканным краской. Прикрыв веки, словно заново пересматриваю кадры из галереи. Сердце начинает стучать быстрее, и это точно не кофе. Это непонятная мне эмоция, которая зудит в солнечном сплетении.

Она такая… неземная – подбираю самое подходящее определение.

Картина уходит на задний план. Я спрыгиваю со стола, прохожу к пианино и провожу пальцами по клавишам, извлекая из инструмента хаотичный звук. Встаю перед ним, наигрываю «Адажио Альбинони» 1 , подумав, что ей подходит.

1

«Адажио Альбинони» – музыкальное произведение Ремо Джадзотто, впервые опубликованное в 1958 году, как музыкальная мистификация.

Лора. Ее имя идеально ложится на эту музыку, оно будто сливается с каждой нотой, и я, как полный идиот, покрываюсь мурашками.

Встряхиваюсь, скрипнув зубами. Захлопываю крышку инструмента и отхожу к панорамному окну, злясь на такие эмоции. Пытаюсь убедить себя в том, что и эту девчонку можно купить. Легко! Через ее картины.

Да я уже сделал это, мать вашу! Через час мне привезут доказательство. И это раздражает меня еще сильнее. Каждый раз кажется, что разочаровать меня уже невозможно. Я видел все. И каждый раз я ошибаюсь. Только стоит вновь прикрыть глаза, и передо мной снова неземные пальцы в краске и светлая кожа, так похожая на бархат.

Во рту пересыхает, в солнечном сплетении зудит все сильнее. Я даже тру в этом месте кулаком, чтобы снять напряжение.

Раздается звонок. Я открываю дверь и забираю у курьера картину. Тут же, нетерпеливо, как маленький ребенок, получивший долгожданный подарок, распаковываю ее, роняя на пол обрывки плотной бумаги. Ставлю у дивана и зависаю, разглядывая изображение.

Что такого в этой картине? На первый взгляд это просто хаос из разноцветных линий и фигур, но чем дольше я смотрю на них, тем больше улавливаю последовательность и закономерность в сочетании цветов и крохотных кусочков общего рисунка.

– Да-да, – смеюсь, разговаривая сам с собой, – ты же чокнутый придурок, и картина эта чокнутая, поэтому ты ее забрал, чтобы она больше никому не досталась.

Несу творение Лоры в спальню и вешаю прямо напротив своей огромной кровати. Разваливаюсь на подушках и понимаю, что хочу поговорить с этой девчонкой. У меня даже повод есть, чтобы ее найти. Самая странная художница из тех, что я видел, хотела услышать, что я думаю об этом изображении. Пожалуй, я могу ей рассказать ради того, чтобы еще раз увидеть ее красивые пальцы в потеках разноцветной краски.

Глава 4

Лора

– Платье? – недовольно интересуется Арий, войдя в мою комнату. – Тебе будет холодно.

– Не будет. Ты отвезешь меня в студию, а там работает отопление. Я не собираюсь гулять сегодня, поэтому хочу платье, – спокойно поясняю брату, пропуская ткань сквозь пальцы и представляя, как это тонкое полотно может смотреться с чем-то тяжелым и даже грубым.

Мне нравятся образы, которые рисует мое воображение, натренированное за целую жизнь в творчестве, и я перебираю свои вещи в шкафу, пытаясь найти что-то подходящее.

– Что ты ищешь? – Арий оказывается рядом, касается своим плечом моего.

Простые жесты, отработанные до автоматизма, помогают легко ориентироваться в пространстве. Не знаю, как мы пришли к этому. Он просто всегда старался сделать мою жизнь комфортной. Мы учились вместе.

– Я сама найду, не мешай, – улыбаюсь брату и цепляюсь пальцами за шерстяной кардиган. Провожу ладонями вниз, вспоминая его длину и решая для себя, что это именно то, что мне нужно. – Я хочу переодеться, – деликатно напоминаю Арию.

– Конечно. Я жду в гостиной.

Он уходит. С тихим щелчком внутреннего замка закрывается дверь, и я переодеваюсь в то, что подобрала для себя сегодня. Волосы пока оставляю распущенными, в студии соберу их в хвост, чтобы не мешали.

Иду к брату.

– Что скажешь? – кручусь из стороны в сторону и вокруг своей оси.

– Иногда мне кажется, что случилось чудо и ты видишь, – вздыхает он. – Красивая очень. Тебе идет лавандовый, сестренка. Он придает твоей светлой коже сияние. Поехали, иначе я опоздаю на работу.

В машине Ария тепло и всегда вкусно пахнет. Когда он курил, от его одежды всегда пахло дымом, и в салоне витал горьковатый запах табака, оседающий на моем языке неприятным послевкусием. Теперь брат бросил эту вредную привычку, и я чувствую запах натуральной кожи, немного древесных ноток и цитрус. Мужской теплый запах, не такой терпкий, как от того парня из галереи.

Арий довозит меня до небольшой студии, которую мы арендуем с недавнего времени. Он подарил мне ее на восемнадцатый день рождения, зная, как для меня это важно.