Тимьян и клевер

– Возможно, но так гораздо интереснее, – разбойно ухмыльнулся компаньон, поводя рукой. Киллиан, воспаривший было к потолку, мягко опустился на ковёр. – Если ты позавтракал – а ты наверняка уже позавтракал, раз начал от безделья творить глупости, – то одевайся во что-нибудь поприличнее. Мы пойдём в город к одному знакомому колдуну. Кажется, я напал на след керба.

Эти слова подхлестнули Киллиана сильнее, чем могли бы любые уговоры или приказы. Меньше чем за четверть часа он привёл себя в порядок, спрятал на поясе кошелёк с десятью фунтами – мало ли, к какому «другу-колдуну» занесёт фейри – и бегом спустился в гостиную.

Айвор уже поджидал на пороге, нетерпеливо отстукивая ритм босой ступнёй.

– Ну, наконец-то, – недовольно проворчал он и, подхватив компаньона под локоть, увлёк за собой на улицу.

Спутанные плети клевера и тимьяна расступались перед ним, как живые.

Добравшись до калитки, фейри замер в полушаге от мокрой мостовой, точно споткнувшись, и взглянул на свои ноги.

– Ах, да, – небрежно прищёлкнул он пальцами. – Чуть не забыл.

На дорогу он ступил уже в щегольских сапогах до колена. Киллиан тайком перевёл дух: распугивание прохожих неподобающим видом временно отменялось.

– И где живёт твой колдун?

– То здесь, то там, нигде подолгу не задерживается, – пожал плечами Айвор. В голосе его скользнули виноватые нотки. – Счастье, что я его вообще застал в Дублине, – добавил он, ускоряя шаг. 

Киллиан виртуозно уклонился от пышнотелой торговки цветами и ухватил компаньона за рукав, чтобы не отстать.

– Значит, ты его искал ночью?

– Нет, – ответил фейри, по-прежнему глядя, кажется, не на дома, улицу и прохожих, а сквозь них. Глаза у него были как чёрное стекло. – Искал следы керба… Не больно-то мне нравится, когда кто-то приходит в мой дом и навязывает свои условия.

– А отказаться ты не мог? – поинтересовался Киллиан. Дыхание у него уже начало сбиваться от быстрого шага, а компаньон, как нарочно, то и дело резко сворачивал в самых неожиданных местах, явно не брезгуя срезать углы дорогами фейри. Вот и сейчас широкий проспект вдруг превратился в тенистую тропку в яблоневом саду, которая через несколько шагов снова упёрлась в оживлённую улицу.

– Отказаться? – Айвор иронически выгнул бровь. – А потом обнаружить твоё хладное тело где-нибудь на пустыре? Нет, спасибо, я ещё не настолько соскучился по свободной жизни. Будь этот керб немного послабее, я бы попробовал разобраться с ним прямо в доме.

Киллиан не удержался от шпильки:

– Боишься не справиться с равным по силе противником?

– По силе я его превосхожу, – спокойно ответил Айвор. – Если бы мы встретились где-нибудь в пустынных шотландских нагорьях, то схватка бы закончилась самое большое через четверть часа… Но ведь он не станет бить только по мне, глупый ты мальчишка. И даже только по тебе и по Нив. Сто раз по сто голов – столько забирает чёрный мор.

Мысленно повторив сказанное, Киллиан помрачнел. Шутить с компаньоном ему отчего-то сразу расхотелось.

– Если начнётся мор… ты сможешь его остановить?

– Кто знает, – пожал плечами Айвор. – Колдовские болезни уходят, когда умирает заклинатель. Но те, кто уже заболел, не исцеляются. Представь себе заколдованный меч, который летает по городу и разит кого попало. Можно разбить его, и новых ран не будет, но старые-то никуда не денутся. Так же и с мором.

«Неужели ты печёшься о судьбе простых горожан?», – хотел спросить Киллиан, но вовремя прикусил язык. В памяти всплыло прозвище, которое он слышал уже не раз – «Тис-Защитник».

«Вряд ли бы о нём так говорили, будь он только развратником, бездельником и гулякой».

– И что… нет никакого выхода, кроме как исполнить желание керба?

Тут Айвор покосился на компаньона и рассмеялся:

– Ещё чего! Нет, радость моя, спускать грязный шантаж какому-то кербу я не собираюсь. Но и очертя голову кидаться навстречу опасности тоже не самое умное решение. Имя-то я найду… но возвращать не стану, – тихо закончил Айвор, отворачиваясь. Но Киллиан успел заметить багровые сполохи под ресницами; в горле у него резко пересохло.

К счастью, отвечать ничего и не понадобилось.

Очередная полузаросшая тропа, которой неоткуда было взяться в шумном городе, уткнулась в покосившиеся ступени дома, крытого соломой. Брёвен сруба почти не было видно под пышным слоем лишайников и мха, а сад тонул в таких густых зарослях шиповника, что между колючими ветками едва ли протиснулась бы даже мышь. И, хотя всё вокруг – проспект, старинные особняки вдоль него, проезжающие экипажи – было залито солнечным светом, в заброшенном саду царили прохлада и полумрак, словно в древнем лесу. Как ни крутил головой Киллиан, он не смог понять, откуда падает тень, а солнце всегда оставалось у него за плечом, сколько бы он ни поворачивался.

– Зачарованное место, – мечтательно улыбнулся Айвор. – Чужакам сюда дороги нет… Идём. Нас ждут.

Внутри дом оказался куда больше, чем выглядел снаружи. Но не было в нём ни вычурных «лондонских» кресел, словно выкраденных из спальни избалованной девочки, ни засилья легкомысленных фарфоровых статуэток, ни пасторалей в бело-золотых рамках – словом, ничего из тех модных и бессмысленных вещей, которые наводнили Дублин в последние лет десять. Собственно, в первой комнате обнаружился только очаг, сундук да пара крепких лавок – вот и всё. Айвор огляделся, довольно хмыкнул и с уверенностью направился к полуоткрытой дверце, почти слившейся со стеной. За дверцей обнаружился тёмный извилистый коридор, а за ним…

…библиотека.

Только вместо старинных фолиантов там были целые полки рыцарских романов, приключенческих повестей и тоненьких книжиц с картинками неприличного содержания. Всё это богатство пребывало в страшном беспорядке, многие книги валялись корешками вверх, другие были раскрыты и переложены сухими хлебными корками, пустыми чашками, а стопку новомодных детективов гордо венчал ботинок без пары – чистый, но сношенный просто до неприличия.

От неожиданности Киллиан рассмеялся – вот уж чего он меньше всего ожидал увидеть в доме у колдуна.

– Энна, ты не меняешься, – ностальгически констатировал Айвор. – И сколько лет мы не виделись?

– Десять – так точно, – хмыкнули откуда-то из-за полок. Голос был мужской, очень низкий и глубокий – из тех, что в равной степени пугают и нравятся. – Твой мальчишка успел вырасти. Уже научил его пить, не пьянея, и ухлёстывать за красавицами?

– Рано ещё, – откликнулся Айвор с интонациями ворчливой тётушки. – Выходи, дай себя обнять хотя бы. Скромник, тоже мне…

Из-за тембра голоса Киллиан представлял Энну великаном, но он оказался удивительно похож на своё птичье имя. Выпорхнул из-за книжной стойки – невысокий, тонкокостный – и с разбегу стиснул Айвора в объятьях, да так, что рёбра захрустели: силы в маленьком теле, видно, водилось немало. Волосы у Энны были не то седы, не то от рожденья белы как снег, а глаза сияли такой синевой, что Киллиан на секунду заподозрил в нём фейри.