Тина

– Там нас никто не ждет. Я вообще считаю, что если за тобой стоит семья и родина, мотай из чужой страны к себе домой, да поскорей, – сказала Жанна.

9

– У нас женщины все больше становятся капитанами жизни и тому, наверное, есть глубинные причины, – задумчиво произнесла Аня.

– Капитанами? Это хорошо! Что тут удивительного? У кельтов женщины обучали молодежь владеть оружием, – подхватила интересную тему Инна.

– Только семьям и детям это иногда боком выходит. Знакомая есть у меня, энергичная, деловая. Когда ее сыну исполнился год, муж сам взял на себя заботу о нем. Жена согласилась, потому что считала его добрым заботливым и ласковым. Думала, он душу ребенку будет отдавать. Таким он притворялся, когда она была дома. На самом же деле он стал водить домой женщин, а сыну давать снотворное. Это длилось два года, до тех пор, пока жена не обеспокоилась слабым развитием ребенка и как-то из командировки вернулась слишком рано. Развелась, конечно, няню наняла, камеры секретные поставила во всех комнатах.

– Всем хочется, чтобы во всём ключики к замочкам подходили без всяких погрешностей. Не выходит, – грустно отреагировала Аня на рассказ Жанны. – Если бы добрые дела совершать было выгодно, их делали бы даже преступники.

– А хороших примеров ты не припасла? Мне поделиться с тобой? – спросила Инна.

– Дожить бы до лучших времен, – дала разговору другое направление Жанна.

– Ой ли. Паровоз только набирает скорость. То ли еще будет. Мир не может долго жить в покое и в благоденствии. В девятнадцатом веке люди не могли себе представить Освенцима или атомной бомбы… – усмехнулась Инна.

– Мы только-только начали на ноги становиться и что? Опять нас ждут какие-то препятствия? Не пугай ради бога, – попросила Аня.

– Кругом нас враги: Америка, исламисты, Западная Европа. Осилим ли? – дразнит ее Инна.

– Враги позволяют нам лучше узнать себя, а друзья непреднамеренно могут ввести в заблуждение, – заметила Жанна.

– Существует устойчивое мнение, что Западная Европа завязана на Россию. Она не самый страшный враг, – возразила Аня.

– Глаза мне открыла? А я так глупая. Ах, какая незадача! – засмеялась Инна. – Собственно, и да, и нет.

– Не выношу разговоров о политике, – надулась Аня.

– Что есть современная политика? Одни делают вид, что пугают, другие – что боятся. Главное самим не нарываться. Обычное бряцание оружием. Это раньше она была игрой джентльменов.

– Да что ты говоришь! – поджала губы Жанна.

– При отсутствии драйва у генералов теряется вкус к жизни, тухнет взгляд. И при малом финансировании тоже. И, тем не менее, мир пока что остерегается применять атомное оружие. Разум побеждает, – заметила Инна.

– Говоришь, не пойми что, – рассердилась Аня. Она не любила шутки о «шишках».

– Не стоит страшиться того, чем пугали нас в детстве, – строго осадила Жанна Аню.

– …Дай себе труд выслушать меня, – попросила Аня. – Я о серьезном хочу спросить. Я понимаю, теоретически конкуренция вещь полезная, но будет ли она у нас работать? Отдельные семейные кланы уже сейчас концентрируют в своих руках торговлю и отдельные виды производства. Подмяли под себя мелких предпринимателей и стали монополистами. О какой конкуренции можно вести речь?

– А в Америке разве все иначе? – вопросом на вопрос ответила Инна.

– Решил мой знакомый дело завести. Деньги под него занял. И помогай Бог! Только просвистела удача мимо уха его горячей головы. Наехали и съели его с потрохами. Говорил, будто спонсор его подвел, разрази его черная немочь. Вляпался он в историю. А там кто знает, может, с обиды молол.

– То ли у него шубу украли, то ли он кошелек свистнул, – хихикнула Инна. – Спонсоры тоже не прочь поживиться чужим добром.

– Мой знакомый шебутной, упираться стал, обещал из обидчика вытрясти душу… Всех разнести, растребушить. Отчаяние ослепляет. И что? Машина, дом и вся худоба (нажитое) в зачет пошли. Сам еле жив остался.

– Видать, не на Рублевке жил, – опять встряла Инна.

– А он прочухался и снова за свое. Не хотелось верить и соглашаться с тем, что надежда рухнула окончательно. Не сразу понял всю безнадежность своего положения, что все у него выходит с точностью наоборот. Наконец сообразил, что бизнес дело безнадежное, пока у нас кто во что горазд. А до перестройки золотым человеком высокой пробы числился, знатным хозяином. Сколько в нем было лихой удали, душевной красоты, любви к людям! Случилось с ним что-то неподдающееся разуму... Не блатной был. На социалистических принципах бизнес строил, вот и погорел.

– Не перегнешь, не сломаешь. Сама посуди… – непонятно к чему сказала Жанна и сокрушенно покачала головой. – Не всем дано уметь приподняться над ситуацией.

– Надо было… умасливать, задабривать. Но видно и правда честный был, – сочувственно произнесла Инна.

– Покрестился бы сначала, заручился поддержкой Всевышнего – и вперед, – невинным голосом подсказала Жанна.

– Ты еще камаринского посоветуй ему сплясать перед спонсорами. Куражишься? – запальчиво вскрикнула Аня.

– Не о нас сейчас речь. Кто не хитрит и не отгавкивается, на того все беды валятся, – уверенно заявила Инна.

– Вот поэтому мой зять считает, что не стоит торопить события, надо повременить с предпринимательством, пока обстановка в стране не стабилизируется, – отозвалась Жанна.

– Как же она будет стабилизироваться, если все вместо того, чтобы помогать развивать производство, выжидать будут? К тому же потом поздно будет. Все сферы влияния поделят. Кто смел, тот и съел. А что твой зять сможет сделать без начального капитала? Самое распоследнее дело одалживать хоть у частного лица, хоть у государства. Заем – это всегда удавка, – сказала Инна.

– И с чего это дальше будет лучше?.. Эх, открыть бы астральный канал и попасть в иную цивилизацию!

– О машине времени мечтаешь. Впала в детство? – уничтожающим взглядом отреагировала Инна на восклицание Жанны.

– …Нет, вы представляете, за то чтобы поставить подпись и печать на какой-нибудь справке чиновники требуют огромные деньги. А все потому, что нет конкуренции – они же единственное учреждение на весь город, – и нет законов, способных прищемить им хвост. Пытался мой знакомый бороться, да вся его энергия в порох вышла. А в милиции никому ничего не докажешь.

Не от большого ума туда идут, – обижено заявила Жанна.

– Зато от большой хитрости и наглости, – буркнула Аня. – Закрой эту тему, не расстраивай на сон грядущий.

«В молодости после подобной встречи все через пять минут спали бы сном праведников, а теперь их не угомонишь до рассвета. Мелют, перемалывают…» – вяло подумала Лена.

10

– Шестидесятые – были временем великих иллюзий и огромных надежд. Перефразирую Марину Цветаеву: «Мы были дети и герои. Мы все могли». Правда, и тогда самым важным для меня было испытывать удовольствие от работы, а сверхзадача, главная цель должна как бы… только угадываться. А Брежневские времена поражали бесплодием и скукой. Все упиралось в сомнительную дееспособность элиты с их консервативным лозунгом «держать и не пущать». А в результате – расплата власти за нежелание проводить реформы. Я права?