Тинар. Том 3

Глядя вперёд, увидел Рауку, восседающую на великолепном троне из цельного куска мрамора, розового с золотыми прожилками. Величественное зрелище. И наверняка безумно неудобное и холодное. Так и геморрой заработать как здрасти, хотя её такое, наверно, не возьмёт.

Улыбнувшись своим глупым мыслям, заозирался по сторонам, приметив, что наша процессия остановилась перед помостом, и гвардейцы молча склонились в поклоне.

Я, однако, остался стоять. С какой стати буду ей кланяться? Заметил как опустились уголки губ женщины, но она, сдержавшись, промолчала, лишь кивнув стражникам, поднявшимся с колен и занявшим свои места перед троном.

– По-прежнему не уважаешь тех, кто лучше тебя, достойней и знатнее, – сказала Раука с презрительной усмешкой.

– Когда и если встречу кого-то подобного, уверен, что проявлю должное почтение.

Адель еле слышно усмехнулась за спиной, а лицо владычицы вмиг стало пунцовым.

– За подобную дерзость стоило бы тебя казнить! – прошипела она, брызжа слюной. Теперь понятно, зачем здесь постамент и почему к ней близко не подпускают.

– Нет, не казнишь, – возразил ей, сохраняя нейтральный тон. – В прошлый раз ты застала меня врасплох. Возможно, не смогу отбиться от всех в этой комнате, но добрую половину и тебя так уж точно положу, моргнуть не успеете.

Надо отдать должное выдержке владычице, на долю секунды она потеряла контроль, но тут же взяла себя в руки и попыталась улыбнуться. Получилось слабо, скорее, оскал вышел.

– Ты ещё пожалеешь, мальчик, запомни мои слова.

– Что-нибудь ещё? Просто твои прихлебатели отвлекли меня от праведного отдыха.

Та смерила меня долгим оценивающе-презрительным взглядом, прежде чем махнуть рукой в пренебрежительном жесте.

– Отведите этого самодовольного выродка к судьям, а потом заприте в комнате! И чтоб глаз с него не спускать до завтрашнего утра!

Гвардейцы отсалютовали, взяли нас в кольцо и под конвоем вывели из тронного зала. Как только мы вышли, Адель тихо заговорила со мной.

– Ты же знаешь, что владычица не простит тебе эту выходку, верно?

– Думаешь, как турнир завершится нас отпустят живыми? Вряд ли. Так зачем утруждать себя вежливостью?

– Похоже, ты прав, – со вздохом ответила она.

– А ну заткнулись оба! Разбрехались, щенки!

Спорить с ним не стал, но рожу этого гвардейца запомнил.

Минут через десять наша процессия вошла в комнату раза в три меньше тронного зала. Из мебели только длинный деревянный стол, за которым восседали четверо, пятый из присутвующих замер у стены, сложив на груди руки.

– Тинар, – указал на меня копьём один из конвоиров, – доставлен для оценки и вердикта, – гаркнул он. Причём очень громогласно, я даже мизинцем ухо прочистил, чуть не оглохнув.

– Спасибо, – сказал один из мастеров-судей, поморщившись, – ждите снаружи. Выйдет, как закончим.

При этих словах гвардеец ощутимо напрягся.

– При всем моём уважении, мастер, владычица приказала, чтобы он всегда оставался под нашим присмотром.

Глаза судьи посуровели, он наклонился вперёд, опершись на локти, переплетя пальцы и глядя на говорившего поверх них.

– Уверяю, здесь он под присмотром. А если что-то и случится – ответственность ляжет на меня.

Однако стражник продолжал упорствовать. Его нанимательнице плевать на мою безопасность, она всего лишь опасается побега.

– Как бы ни доверял вашей честности, я настаиваю на том, чтобы остаться. Ни при каких обстоятельствах не оставлю этого здесь одного, – сказал конвоир.

– Как тебя зовут, гвардеец? – спросил мастер.

– Какое это имеет значение? – ответил тот, явно сбитый с толку вопросом.

– Ну нужно же будет кого-то обвинить в причине отстранения вашего клана от состязаний, потому что мы не смогли оценить фаворита.

Стражник явно не ожидал такого. Он переводил взгляд с судьи на меня и на своих товарищей, хотел что-то сказать, но всё-таки молча развернулся. Но направляясь к двери, не смог удержаться от прощальной угрозы:

– Если с ним что-нибудь случится, владычица поотрывает ваши головы! – и громко хлопнул дверью.

Мастер вопросительно взглянул на меня.

– Впервые встречаю такую опеку над претендентом, с остальными проблем не было.

– Боится, убегу.

– А-а, – ответил судья, и его замешательство рассеялось. – Соревнуетесь по принуждению?

– Почти, пожелай я действительно сбежать, вряд ли они бы меня сдержали.

– Да, это всё равно, что пытаться поймать пчелу голыми руками, – со смешком вставила Адель.

– Кто это? – спросил мастер, поворачиваясь, к ней. – И почему она до сих пор здесь?

Девушка виновато посмотрела на меня, ища поддержки.

– Ничего, если она останется? – спросил я, поворачиваясь к четырём судьям. – Она – моя единственная подруга, не хочу оставлять её одну с гвардейцами.

Мастера обменялись взглядами, затем тот, кто говорил, кивнул.

– Хорошо. Но никакого вмешательства, иначе вмиг выставим за дверь.

Адель благодарно кивнула. А я облегченно выдохнул. Может, она и может за себя постоять, но велик шанс, что она попадётся родичам. Правда, в любом случае завтра он узнает обо мне, и охота за подругой начнётся. Я вытряхнул эти мысли из головы, когда судья предложил сесть.

– Что от меня требуется? – спросил, удобнее усаживаясь в единственное кресло напротив мастеров.

– Мы задаём вопросы, ты правдиво и полно отвечаешь, а наш прорицатель следит за тем, чтобы ты не солгал, – он указал на женщину, стоявшую в стороне. – Итак, приступим, а то мы и так уже потеряли много времени. Как тебя зовут?

– Тинар.

– Сколько тебе лет?

– Семнадцать.

Судья на мгновение застыл, быстро взглянув на прорицательницу, которая кивнула, выглядя такой же удивленной, как и он.

– Хорошо, – сказал он, прочищая горло. – Каков твой ранг?

– Тридцать третий.

Вопросы продолжались один за другим, но отвечать на них было довольно легко. Наконец старший мастер отложил перо и задал последний вопрос. Судя по тому, как остальные наклонились вперёд, меня ждал главный вопрос.

– Ты действительно кангеле?

– Да.

Все судьи повернулись к прорицателю, которая вдруг побледнела. Они все знали ответ ещё до того, как она сказала им.

– Он говорит правду.