Тинг

Изгнаны! Я поежился, но Винсент и Минос оставались спокойны. Иниэсс же снова взяла слово:

— Большой тинг! Я, Иниэсс, говорю от Народа Древа! Люди Земли не будут говорить здесь, а мы не будем их слушать, ибо наши сердца полны гневом. Пусть все Люди Земли немедленно покинут Благословение. Пусть Люди Земли выплатят золотую виру Народу Древа — за нарушение мира и мерзость, разрушившую тингвеллир. И серебряную виру — каждому из племен, чей Восходящий по их вине ушел сегодня в Вечность. Это не облегчит боль, но нужно помнить — под новым небесным знаком нам нужен мир. Мы не будем навсегда изгонять Народ Земли. Творящая даровала им возможность искупить вину. Когда новый Росток подарит Единству золотой свет, когда долги будут оплачены, мы забудем обиды и никто не будет мстить Людям Земли. Что скажете, Народы?

— Что такое золотая вира? — тихо спросил я у стоящего рядом Миноса.

— Золото. Руна или Предмет. Либо то, что равно ему, например, сто Звездных Монет, — поежился Восходящий. — Серебряная вира, соответственно, — десять Монет. Бронзовая — три…

Ничего себе расценки — плюс-минус цикл работы всех Восходящих фригольда! Предложение выглядело очень жестким, но относительно справедливым — конечно, лишь с точки зрения варварского правосудия Единства. Но я уже понимал его суть — отдельный индивидуум рассматривался лишь как часть Народа, и наказывали за одного — всех. Это казалось ужасно несправедливым, ведь паршивая овца могла погубить все стадо, но с другой стороны — запускало механизм социальной саморегуляции, вычисляющей и уничтожающей таких «овец» на ранней стадии. В результате общество разумных само пришло к тому, что я наблюдал, — подобие родового кланового устройства с весьма жесткой иерархией. Такова ли была задумка создателей Единства? И еще — это совершенно не стыковалось с земными законами, конституцией колонии, правами человека и так далее…

Народы Круга поддержали Иниэсс — по крайней мере, никто открыто не высказался против. Тогда она обратилась к Винсенту:

— Что скажешь ты, рикс?

— Когда мой Народ должен выплатить эти виры? — спросил хмурый Винсент.

— К следующему небесному знаку. У вас будет время собрать Звездные Монеты и прорастить семя. Если ты согласен, принесем Клятвы — и вы уйдете, Люди Земли.

И мы принесли Клятвы, а потом ушли. Для нас тинг окончен, и, учитывая все происходящее, мы, наверное, легко отделались. Хранители сопровождали нас до винтокрыла, позволив лишь забрать тело мертвого Рэнди из древесного дома Говорящей.

Когда я поднял тяжелый, перегруженный людьми (хоть многих мы и оставили в Домене) «Грифон» в воздух, неожиданно испытал облегчение. Увидел свет в конце длинного тоннеля. Несмотря на то, что Максвелл и мое копье еще не оправились от черных Трав, а Травинка была тяжело ранена. Главное было сделано — мы победили.

И теперь возвращались домой.

— Хорошо, хейр, — прошептал Белый Дьявол. — Но нужно довести дело до конца…

Он говорил о Марке Кассиди.

Глава 26

Обратный маршрут я проложил иной — потому что не нужно было делать огромный крюк к Пылающему Рогу. Мы летели на воображаемый «юг», сквозь другие горные врата Благословения, и эта дорога во фригольд оказалась гораздо короче и проще.

Пассажиров для маленького «Грифона» было чересчур много, поэтому сдавшихся людей Мрака временно поместили в Домен Говорящей-с-Травами под присмотром Миноса и парочки его новичков. Туда же, используя Домен как грандиозный грузовой криптор, переместили тела — фламиники, Рэнди, Динамита и то, что осталось от Трейва Уитли, а также засунули весь багаж земного посольства, включая ездовых животных и технику. Остальные же земляне вместе с раненой Травинкой и моими отравленными товарищами заняли десантный и грузовой отсеки. Здесь же находился Мрак, для надежности прикованный к стойке, — никто не собирался спускать с него глаз.

После взлета золотые искры Хранителей долго висели в задней полусфере, изрядно нервируя. Они явно конвоировали, проверяя, чтобы винтокрыл не отклонился от маршрута и поскорее покинул владения Народа Древа. Отвязались, когда мы пересекли горную гряду и синюю ленту реки, проходящую сквозь нее исполинским, невиданным на Земле каскадом водопадов, — одно из чудес нашего Круга и естественную границу Благословения.

За ней, после лесистых холмов, вновь начиналось хорошо знакомое, почти родное Море Трав. Пересечь его — и мы практически дома…

Было непривычно видеть в кресле второго пилота не Фьюри, а Винсента Кассиди. Новый рикс стремительно возвращал навыки командира, и спустя пару часов его уверенный голос, короткие, рубленые фразы и вездесущее «доннерветтер» стали частью нашей новой реальности. Земляне слушали и выполняли, и это казалось совершенно естественным делом, будто и не прошло десяти циклов. Крутой и энергичный мужик, излучающий харизму прирожденного лидера, настоящий вождь — за таким действительно хотелось идти.

За время пути мы успели хорошенько пообщаться. Нельзя сказать, что подружились, но точки соприкосновения определенно нашли. Винсент мне импонировал — жесткий и уверенный, но не самодур, суровый, но с насмешливым отеческим огоньком, он казался очень опытным и, самое главное, весьма неглупым человеком. Отнюдь не дуболом — несмотря на серебряную закалку, он сохранил вполне земные приоритеты и не собирался, подобно Мраку или Говорящей, навязывать колонистам варварские порядки Единства. Но при этом рикс хорошо понимал суть этого мира и был готов проявить необходимую гибкость.

Уважение вызывала его честность — Кассиди без вопросов вернул все Руны и сразу предупредил, что рассчитывает на мою поддержку. И отнюдь не из-за Травинки или золотого семечка, а потому что мы делаем одно дело. Раз уж вытащил из плена Азимандии — теперь давай помогай, Сигурд! У него, конечно, имелась масса вопросов насчет ее Домена, таинственного Восходящего, который помог мне завладеть им, а также моей странной силы и Рун, однако Винсент понимал, что время откровенного разговора еще не пришло — и благоразумно не касался щекотливых тем. Сейчас его гораздо больше интересовала земная колония — и обсуждению того, что происходило там, мы и посвятили большую часть пути.

Только вот насчет его сына так и осталась заноза неопределенности.

— Что будет с Марком, Винсент? — спросил я, когда выдалась спокойная минутка.

— Мы будем его судить, — взгляд Винсента стал жестким, а сам он как будто помрачнел. — Он сделал свой выбор, доннерветтер!

— Мы не уживемся, что бы ни решил суд, — предупредил я снова. — Молчу о себе и Травинке, но он виновен в смерти Гая Флоу, ваале, гибели Восходящих в Шторме… И он убил моего друга в Благословении.

— Сигурд, если все это — правда, он навредил всему фригольду. Я разберусь и решу по справедливости.

Ну что же, посмотрим. Белый Дьявол молчал, но я помнил его последние слова о Марке Кассиди. И был согласен…

Полет занял остаток древодня и большую часть ночи и в общем прошел без происшествий. Пару раз пришлось изменить маршрут. Один раз — огибая необычный грозовой фронт, а второй — отклонившись от стаи огромных Небесных Змеев, парящих на недосягаемой высоте. В отсутствие дубль-пилота я здорово вымотался. Третьи сутки без сна не шутка даже для серебряного Восходящего, и, честно говоря, последние часы в нарушение всех инструкций тянул уже на стимуляторах и морально-волевых. Когда впереди показались знакомые вершины гор, принадлежащих земному фригольду, невероятно обрадовался. Почти на автопилоте связался с удивленными дежурными постами, вошел в воздушное пространство «Неба», прошел над знакомыми перевалами и с огромным облегчением увидел серебристый «цветок» жилмодулей земной колонии.

Я аккуратно посадил «Грифон» в знакомый белый круг посадочной площадки, разблокировал выходы и заднюю аппарель и откинулся в ложементе, яростно протирая слипающиеся глаза. Дома…

А вот дальнейшее прошло смутно — как выходил Винсент, как выводили под руки очнувшуюся пару часов назад Веронику Максвелл, как через заднюю аппарель выносили носилки с ранеными и находящимися в забытьи товарищами. Отложилась только изумленная улыбка Серены Лафайет и старые Восходящие, по очереди обнимавшие Винсента Кассиди. Меня срубило прямо в пилотском ложементе, поэтому дальнейшие сутки (а именно столько я проспал) прошли без участия Сигурда Морозова.