Тиора

Сейчас парень лежал с открытыми глазами, тупо уставившись в противоположную шершавую стену, по которой сползала тоненькая струйка воды. Слезы его давно высохли, и на их месте появились проторенные тропы, оставшиеся после высохших ручейков, которые теперь неприятно стягивали кожу под глазами. Парень уже прилично подмерз и начал медленно подниматься на ноги, помогая себе негнущимися руками. Все тело ныло от долгого лежания, в голове туманными вспышками проносились мысли, сливаясь в неясную кашу, вызывающую лишь отчаяние и тошноту. Он поднялся сгорбившийся и с затекшей шеей, затем медленно разогнулся и выпрямился, хрустя позвоночником. В глазах резко потемнело и на миг стало тяжело дышать.

Держась одной рукой за стену, Марк медленно побрел вперед. Его ватные ноги почти не слушались, и ему стоило больших усилий переставлять их, словно это были два тяжелых бетонных столба.

Внутри него была абсолютная пустота. Юноша был в полной прострации, непонимающим взглядом окидывавший пространство вокруг. Он шел, будто не осознавая, зачем и куда, и какой в этом, вообще, смысл. Голова отказывалась воспринимать окружающую действительность ясно, это было похоже на дереализацию и даже отчасти на деперсонализацию. Казалось, что его «Я» находилось немного в стороне от тела, и хотя руками и ногами он управлял, но было ощущение, что связан он с этим как-то совсем уж отдаленно, будто лишь отдает команды телу, но кто-то другой выполняет их за него. Странное паршивое чувство.

«Я — просто никчемное существо, — сквозь плотный смог мыслей горестно думал он. — Вся моя жизнь — одна сплошная ошибка. Все, что я делаю, идет кувырком. Неудачник. Я совершенно не приспособлен к этой жизни. Болезнь, развод, ко всему этому невнимательность, рассеянность, забывчивость, безответственность, эмоциональная слабость — да почти все отрицательные качества, присущие неудачникам, сошлись во мне. Я — архитектор собственного разрушения».

Внезапно его мозг острой пульсирующей болью пронзила мысль о Тиоре, и Марк резко осел на пол, широко раскрыв глаза и хватая ртом воздух. Минутная слабость, но она привела его немного в чувство.

— Вставай, вставай, вставай, ты должен найти ее, должен, — шепотком проявился женский голос.

— Мы чувствуем, что она еще жива, еще есть надежда, ступай, ступай, не время сидеть и жалеть себя, — второй шепот, юношеский, вынырнул также внезапно.

— Где мне теперь ее искать? — отчаянно огрызнулся Марк. — Я никогда ее не найду, и сам не выберусь отсюда, все бесполезно.

— Жалеешь себя? Ты всегда этим занимался, все время жалел себя, жалел, жалел, ты слаб, ты потерял ее.

— Слабый, слабый, ты ничего не можешь, ты оставил ее, не справился, и теперь жалеешь себя, глупый, глупый.

У Марка внутри все резко сжалось в комок и затем мощно прокатилось волной по всему телу, высвобождая животную необузданную ярость. Он взревел во весь голос, что есть мочи, громко оглашая своды пещеры, и со всего маху стал бить кулаками о стену, разбивая костяшки пальцев в кровь. Потом вскочил на ноги и энергично пошел вдоль туннеля, злобно сжимая кулаки. Шепотки испуганно перекликались друг с другом, но потом переросли в издевательски ироничную массу, перемешанную с сумбурными мыслями Марка.

Впереди снова вынырнул очередной перекресток. В каждом из проходов было по горке камней, кроме одного, и парень сразу же вошел в него. Сколько еще было идти, ему было неважно. Марк был готов двигаться, пока не упадет от бессилия, и даже в этом случае он был уверен, что даже поползет, разрывая одежду об шершавый пол пещеры.

В какой-то момент парень вышел на новый перекресток, на котором уже было с десяток ответвлений. Юноша встал посреди небольшого круглого участка перед множеством проходов и скорчил гримасу гнева.

— Плевать, — твердо сказал он, — надо пройти все проходы, пройду. К черту все!

Все же для начала Марк избрал стандартную стратегию: пройти по каждому штреку метров десять внутрь, и если не будет ничего примечательного, то вернуться и уже двигаться по порядку, помечая пройденные участки горками из камней. Обследовав таким образом шесть туннелей пещер, юноша двинулся в седьмую по порядку и, пройдя десяток метров, остановился. Все было так же, как и в остальных проходах: те же стены, низкие каменные своды и влажность. Марк уже было собрался развернуться, как краем глаза уловил какой-то отсвет на стене дальнего поворота штрека.

— Что это? Что это было? Там что-то есть, осторожно, осторожно, — зашептали голоса в унисон.

Марк, полуприсев, медленно двинулся вперед, мягко ступая ногами и следя за тем, чтобы не издавать ни малейшего звука. Подойдя к повороту, он прислонился спиной к стене и краем глаза выглянул из-за своего укрытия.

Перед его взором возникла широкая пещера, освещаемая голубоватым светом странных факелов, расположенных вдоль стен. Это было не пламя огня. В ячейках сверху у факелов располагалось какое-то мягкое полупрозрачное вещество, испускавшее сильное голубое свечение. За помещением Марк увидел двигающуюся тень в начале следующего прохода, проецировавшуюся на стену из-за поворота. Это была тварь, которая унесла Тиору, в этом не было никаких сомнений.

Поплясав на стенах и сводах туннеля, шипастая тень уменьшилась и исчезла. Юноша тихо двинулся вперед, сразу взяв один из факелов.

«Увесистый», — подумал Марк, оценивая массу факела в руке и отмечая, что в случае чего, сможет им хотя бы обороняться.

Он шел медленно, следя за поступью и вслушиваясь в глубину пространства. Его тень следовала за ним чуть поодаль и уходила на сводчатый потолок прямо над его головой. Парню было очень страшно, так что сердце колотилось, как птица, трепыхающаяся в силках, но в его мыслях стоял лишь образ Тиоры и сильные переживания за нее, которые вели его вперед сквозь любой страх и безумие этого жуткого мира.

Марк пересек помещение и подошел к повороту, из-за которого ранее выглядывала тень существа. Ему хотелось с нетерпением броситься вперед, крича и размахивая факелом, и разнести голову этой твари, со всей яростью вдавливая ее в пол, но разум возобладал над сердцем, так как юноша даже не подозревал о том, насколько силен его противник. Марк лишь шел и испуганно шептал про себя: «Только бы с ней все было хорошо, пожалуйста, только бы с ней все было хорошо».

За следующим туннелем было еще одно помещение с такими же факелами по стенам, но в конце него было уже два выхода. Вдоль обеих стен крупными рогами торчали из потолка и пола сталактиты и сталагмиты, кое-где срастаясь вместе и образуя сталагнаты. Казалось, что парень попал в огромную пасть к какому-то зубатому чудовищу, а два прохода дальше были пищеводом и трахеей. Сейчас Марк решил, что ошибаться нельзя, и либо он переварится в желудке этого каменного монстра, либо вызовет у него асфиксию и убьет его, или хотя бы чудище чихнет им и Тиорой, выкидывая их целыми и невредимыми из полостей пещеры. В первом случае — это будет нечаянная фатальная для Марка встреча с этой тварью, во втором — юноша найдет Тиору, и либо каким-то образом сумеет убить тварь, либо сможет выбраться с девочкой, тихо минуя это странное пугающее существо.

Марк несколько секунд раздумывал, стоя в смятении перед проходами, и прислушивался. Тишина во внешнем мире компенсировалась шумом во внутреннем.

— Выбирай, выбирай, она не может ждать, ты должен ее спасти, ты должен.

— Ты сможешь, ты найдешь ее, мы чувствуем, она близко, берегись тварь, берегись ее.

Марк сделал шаг к правому проходу.

— А если это не он? Что если это не тот проход? А может тот? Или все-таки другой?

— Он не сможет выбрать правильный, он нарвется на тварь, нарвется, она убьет его и оставит девочку себе, себе.