Тиран

Таковы были его слова.

Поэтому я жила.

И любила.

Злость, которую я испытывала к Кингу за то, что он солгал мне, утихла в ту секунду, когда я увидела разочарование на его лице от понимания - Макс не было в машине.

И когда детектив затолкал Кинга в авто в наручниках, я почувствовала ослепительную ярость.

Мне хотелось бороться за Кинга. Хотелось быть той, кто вернет ему дочь. Я желала дать ему то, что было в моих силах, но все, что могла сделать - это наблюдать за ужасной сценой, которая разворачивалась передо мной, пока я была парализована руками сенатора, а они увозили Кинга от меня. Из внутренностей, казалось, выжали жизнь, когда Кинга толкнули головой в машину и увезли куда-то в камеру без окон.

Я говорила правду, когда сказала сенатору, что Кинг меня спас. И я имела в виду не те случаи, когда он избавил меня от Эда или Айзека.

Я подразумевала то, что он спас меня от меня самой.

Никогда не ожидала, что влюблюсь в Кинга. Моего похитителя, мучителя, любовника, друга. Мой мир.

Но я влюбилась.

Мальчик на моих коленях зашевелился. Его короткие вдохи и выдохи согревали мою кожу через рубашку, так как он прижимался своим маленьким носиком к моему животу.

У меня имелись вопросы. Так много вопросов, что голова кружилась еще больше, чем тогда, когда меня подстрелила Никки. Хотелось выкрикнуть их все, словно выстрелить из автоматной очереди, но я не желала пугать круглолицего мальчика, чьи реснички касались щек, пока он спал. Я провела пальцами по его кудрявым волосам, и малыш удовлетворенно вздохнул во сне.

– Не могу поверить, что это ты, Рэй. Я думал, что больше никогда не увижу тебя, и вот ты, сидишь рядом со мной. Ты меня еще не вспомнила? Или его? Хоть что-нибудь?
– спросил Таннер неуверенно. Я подняла взгляд, чтобы встретиться с тем единственным из прошлого, что я вспомнила, - красивыми каштановыми глазами, которые я видела во сне.

Покачала головой.

– Только твои глаза. Они мне снились. Однажды, - призналась я.

– Так, значит, я тебе снился, да?
– Таннер поиграл бровями. Он слегка толкнул мое плечо локтем, и я отодвинулась от незнакомого контакта.
– Прости, - произнес парень, когда увидел мое напряжение.
– Привычка.

– Все нормально, - ответила я, хотя не была уверена, нормально ли это.
– Мне нужно спросить тебя о нем.

Таннер посмотрел на мальчика с любовью.

– Спрашивай, что хочешь.

– Сколько ему лет? Ты сказал, что мне восемнадцать. Когда это случилось? Как?

– Как?
– Таннер нервно засмеялся.
– Ну, Рэй, когда мужчина и женщина любят друг друга… - он сделал паузу, когда увидел, что я не улыбаюсь.
– Прости. Я привык шутить с тобой. Ты типа единственная, кто понимает мои шутки или, по крайней мере, понимала, - Таннер запустил руку в волосы и вздохнул, потянул за шов на кожаном сидении.

Машина остановилась перед большим трехэтажным домом, отделанным яркой розовой штукатуркой. Высокие переплетающиеся колонны выстроились в ряд перед крыльцом, на котором было полно розовых пластиковых фламинго и садовых гномиков различных размеров. Длинная подъездная дорожка заканчивалась перед полосой, которая расходилась в стороны, словно лопасти, и была окрашена в такой же ослепительный оттенок розового. Еще больше розовых фламинго валялось на газоне. Бетонные фонтаны - тридцать минимум - были выполнены в разных стилях и разбросаны по двору.

– Мне сюда, - произнес Таннер, открывая дверь. Он поднял малыша с моих колен, и мое сердце сжалось.

– Подожди, что ты делаешь?
– спросила я, внезапно ощутив панику.

– У него был длинный день. Он привык проводить ночи у тебя дома, но, с тех пор, как ты исчезла, был у меня, - ответил Таннер. И хоть я и не помнила маленького мальчика, я не могла не почувствовать разочарование от того, что он не ехал со мной. Таннер, скорее всего, ощутил мое расстройство, потому что добавил: - Но я обещаю, что скоро приеду. Отправляйся домой и осваивайся. Тогда мы сможем поговорить подольше.

Сенатор появился перед нами возле пассажирского сидения.

– Подожди!
– выкрикнула я. Таннер обернулся.
– Как его зовут?
– я указала на мальчика, чья щечка прижалась к плечу Таннера, и хоть он немного был стеснен объятиями парня, малыш крепко спал.

Таннер улыбнулся.

– Сэмюель.

Мое сердце выскочило из груди.

Сэмюель.

Преппи звали Сэмюель.

– Но мы зовем его Сэмми, - продолжил парень.

– Таннер, - вмешался сенатор, отпуская его. Он сел рядом со мной на заднее сиденье. Внезапно презрение, которое я отложила подальше ради Сэмми, вернулось с желанием мести, когда мы свернули назад на дорогу, и я посыпала вопросами.

– Зачем ты арестовал Кинга?
– спросила я, не в силах сдерживать горечь в голосе.
– Он принял меня. Дал место, где я могла остаться. До него я жила на улицах, боролась, чтобы найти защиту или еду. Моим единственным другом оказалась бездомная проститутка, которая считала меня жалкой!

Сенатор и глазом не повел, услышав мою историю, и остался совершенно невозмутимым. Он лишь поправил запонку и со щелчком открыл телефон.

– Брэнтли Кинг - уголовный преступник, мошенник и убийца, - заявил он, не поднимая взгляд.
– Какие бы отношения, по-твоему, у вас не были, это было шуткой. Едва ли законной. Я на самом деле надеялся, что, когда он намекнул на то, что вы были… близки, он просто бросил мне приманку, но вижу, что это оказалось правдой. Этот человек пришел ко мне с единственной целью - использовать тебя как пешку дабы получить желаемое. Ничего более. Он воспользовался тобой, подростком, и попытался обмануть меня. Теперь этот преступник отправится туда, где ему место, получит то, что заслужил, и я больше не хочу об этом слышать, юная леди.

– Кинг просто хотел вернуть свою дочь, - возразила я, скрещивая руки на груди. Сенатор, наверное, подумал, что эффектно закончил разговор, что черта с два.

– Мы не всегда получаем то, что хотим, - безжизненно произнес мужчина. Его слова эхом прозвучали в моей голове, будто я уже слышала их прежде.
– Кроме того, я не знаю, какой силой, по его мнению, обладает сенатор. Максимум, что я мог сделать для него, - это написать рекомендательное письмо в суд по семейным делам. Может быть, позвонить судье Флетчеру, если он все еще восседает в совете судьей.

– Почему ты не заключил сделку? Отвези меня обратно!
– потребовала я.
– Я даже не знаю тебя. Отвези меня обратно!
– выкрикнула я, потянувшись к двери и плюнув на то, что машина находилась в движении. Надавила на ручку и открыла дверь достаточно, чтобы увидеть размытый гравий дороги. Сенатор потянулся за мной и резко дернул дверь на себя, защелкивая ее на замок.

– Рэйми, не смеши меня. Тебе незачем возвращаться. И помимо этого, ты правда хочешь оставить своего сына?
– спросил он, вскинув бровь.

Бл*дь.

– Таннер сказал, что ты сообщил всем о том, что я уехала в Париж, поэтому вы не беспокоились побегом дочери. Ты не думаешь, что вместо того, чтобы выдумывать ложь, стоило потратить время на мои поиски?
– спросила я, все еще держа руку на двери.
– Будь ты на моем месте, захотел бы остаться, зная это?

Сенатор вздохнул.

– Мы на самом деле искали тебя, Рэйми. Но не знали о потери памяти. Просто, когда мы тебя не нашли, то подумали, что ты не хочешь возвращаться. И перестань обыгрывать все так, будто ты центр вселенной. Ты не одна, на кого повлияла вся эта катастрофа, так что подумай, прежде чем начнешь разбрасываться обвинениями на людей.