Тиран

– Кинг меня не похищал. Сними обвинения. Я не хочу, чтобы он вернулся назад в тюрьму, - заявила я, скрещивая руки на груди.

Сенатор прищурился.

– Вот что я тебе скажу. Посети специалиста, с которым я связался. Попробуй по-настоящему приспособиться к людям и своей старой жизни. Попытайся вспомнить до того, как пойдешь и выбросишь все, чтобы стать первой леди… Логанс-Бич.
– Он произнес название этого места так, будто от воспоминания об нем у него во рту оставался неприятный привкус. Я открыла рот, чтобы поспорить, но сенатор продолжил: - Один месяц. Месяц настоящих попыток, чтобы восстановиться. Если спустя этот промежуток времени ты все еще захочешь вернуться, я сниму с него обвинения и дам тебе водителя, чтобы он отвез тебя и оставил в его доме с рекомендательным письмом для суда по семейным делам для того, чтобы он мог получить опеку над дочерью. Такова сделка, - он поправил галстук.

– Других не будет.

– Я не верю твоим сделкам. Посмотри, что ты сделал с Кингом!
– выплюнула я.

– Рэйми, он - преступник! Ради Бога, у него даже избирательного права нет. Насколько мне известно, он даже не гражданин, а я не заключаю сделки с преступниками. Ты - моя дочь, - сенатор наконец-то оторвал взгляд от телефона.
– Я бы никогда не дал тебе обещание, которое не намерен был сдержать.

Я не верила ему. Ни на йоту. В конце концов, он был сраным политиком. Но какой другой выбор у меня был? Сенатор прав. На самом деле, не к чему было возвращаться. Еще присутствовало это снедающее любопытство, которое никогда не умирало и напоминало о постоянном желании узнать, кем я была. Какой была моя прежняя жизнь.

– Ладно, - согласилась я.
– Но у меня много вопросов. Обо мне, о моем… - телефон сенатора зазвонил, и, как только он рявкнул свое приветствие в трубку, это эффектно положило конец разговору.

Я не была уверена, какие отношения были у меня с отцом, но начинала чувствовать, что он не был тем, кто приходит и радуется выигрышу бейсбольной команды своей дочери или помогает ей с домашним заданием по математике.

Через несколько минут после того, как мы оставили Таннера и Сэмми, сенатор произнес:

– Мы на месте, - он положил телефон в боковой карман. Королевские пальмы, минимум шесть метров в высоту, с обеих сторон ограждали подъездную дорожку в форме латинской буквы «U», и дорожка заканчивалась просто перед большим открытым крыльцом в южном стиле с белыми перилами.

Я выгнула шею, чтобы посмотреть на дом.

– Ты живешь здесь?

– Нет. Мы живем здесь, - поправил сенатор.
– Ты, твоя мать, я, Сэмми и экономка Надин. А когда меня здесь нет, значит, я в Таллахасси или округе Колумбия.

Сенатор наклонился ко мне и открыл дверь. Жестом указал мне на выход. Мне пришлось прикрыть глаза от лучей солнца, которое жгло через разделенные листья пальм.

Дом политика не был большим или роскошным, каким я представляла себе. Он был небольшим, с белым сайдингом и голубыми ставнями. Кресло-качалка на крыльце кричало о южном стиле. Американский флаг развивался сбоку у входа. Китайские колокольчики свисали на деревьях, звеня и подрагивая от каждого намека на бриз.

– Дом, милый дом, - сухо произнес сенатор.

Нет. Это могло быть место, где я когда-то жила, но я не чувствовала его домом.

В нем даже не было свай.

– Надин покажет твою комнату, - сказал сенатор, кивая в сторону женщины среднего возраста с оливковой кожей и темными каштановыми волосами, завязанными в хвост на затылке, когда та показалась из дома. На ней были черные слаксы и белая спортивная футболка с коротким рукавом.

– Надин в курсе твоей ситуации и ответит на любой твой вопрос, - сенатор выглядел удовлетворенным своими указаниями, будто представлял старого друга новому боссу.
– Ты вообще помнишь Надин, Рэйми?

– Нет, я никого не помню, - отрезала я.

Сенатор закатил глаза.

– Вижу, что манера твоего поведения нисколько не пострадала от потери памяти. Надин… ну, Надин делает все. Она была с тобой с момента твоего рождения. Мы скоро поговорим, - попрощавшись коротким кивком, сенатор нырнул назад в машину.
– Что бы ты не думала, действительно хорошо, что ты дома, Рэйми.

– Ты уезжаешь?
– спросила я.
– Вот так вот?

– Я должен вернуться через пару дней. У меня несколько встреч. Твоей матери дома нет. Она в спа…. Снова. Поговорим потом.

Машина отъехала.

– Мистер Е*аный Деятель, - пробубнила я. Надин громко прыснула со смеху, а после хлопнула себя по рту ладонью и прочистила горло.

– Ну, он прав в одном, - сказала женщина с легким южным акцентом, - твоя манера поведения никуда не делась.

Надин провела нас к ступенькам и открыла парадную дверь, отступив в сторону, чтобы я могла войти первой.

– Так ты хорошо меня знаешь, я полагаю?

– Девочка, я знала тебя с тех пор, когда ты еще ходила в подгузниках. Я знаю тебя лучше всех, - ответила она с улыбкой, которая заставила меня поверить ей.
– А теперь идем, давай что-нибудь поедим, а затем я помогу тебе обжиться в твоей комнате.
– Я следовала за Надин как потерянный утенок, и это было мне ненавистно. Я не чувствовала себя такой беспомощной с тех пор, как жила на улицах, и пообещала себе, что никогда не столкнусь с этим снова. Но вот, где я была - следовала за незнакомкой по чужому дому, потому что у меня не было другого выхода.

Нет. Мне не оставили другого выхода, напомнила я себе. Конечно, я могла вызвать такси и выбраться отсюда, но было лишь одно место, куда я могла поехать.

И оно было пустым.

Даже если Кинг не вернется назад в тюрьму, захочет ли он меня снова после того, как был полностью готов отдать меня?

Захочу ли я быть там после всего?

Сейчас я не была готова думать об этом.

Внутри дома полы были выполнены из темного дерева. Стены светлого дымчатого цвета. Здесь присутствовал вкус, и всего было в меру. Уютно и по-современному.

Я, мать вашу, ненавидела это.

– Как-то простовато для дома политика, разве нет?
– спросила я.

Надин закрыла за мной дверь, пока я стояла в маленьком фойе, выполняющем еще и функцию прихожей, и осмотрелась.

– Он восходящий политик, - объяснила она.
– У него нет унаследованного состояния, как у большинства стариков в нашем штате. Ранее был компьютерным программистом. Туда, где он находится сейчас, сенатор проложил себе путь предвыборными обещаниями, а не банковскими счетами, - проинформировала Надин, - а это редкость в наши дни.

– Ты говоришь так, будто он тебе нравится, - сказала я с удивлением.

Она покачала головой.

– Дело не в том, нравится он мне или нет. У него есть свои падения. Они есть у всех нас. Но человек заслуживает доверия там, где оно должно быть, - Надин стала передо мной, затем снова повела вперед.
– Конечно, его отцовские качества оставляют желать лучшего, но, когда дело касается политиков, никто не спорит с тем, что человек достиг высот.

Мы остановились в центре дома. Кухня, столовая и гостиная - все делили одну зону, где кухня находилась в дальнем углу. Столешницы были высокими и кристально-белыми.