Тишина

– Зря мальчишку обидели, - сказал он.
– Зачем ты на него накричал?

– Это ты на него накричал, - огрызнулся Кирилл.
– Ты на него второй день кричишь. Не разбираешься в людях.

– Ты разбираешься.
– Анатолий положил ещё одну кирпичину.
– Давай догоним его. Объясним: мол, вышло недоразумение.

Они выскочили из домика. Кирилл крикнул:

– Эй!.. Эй!..

Никого вокруг.

– Эй, ты!..
– снова закричал Кирилл.
– Слушай, а как его зовут?

– Варяг, - смущённо сказал Анатолий.

Конечно, отыскать такого заметного мальчишку в деревне - дело простое. Спросил, и каждый ответит.

У скотного двора приятели встретили доярок в белых халатах.

– Простите, - сказал Анатолий.
– Вы не скажете, где тут мальчишка живёт?

– Какой?
– спросила красивая девушка с ямочками на щеках.

– Такой...

– Майка выцветшая, трусы обвислые, - пришёл на подмогу приятелю Кирилл.
– Нос вроде фиги... Голова не стриженная давно.

Девушка засмеялась.

– У нас все такие. Их сейчас стричь некогда. Мы их по весне вместе с овцами стрижём.

Засмеялись и другие доярки.

– А девчат вы не ищете?
– Подталкивая друг друга, они протиснулись в дверь.

– У него на одной ноге калоша, верёвочкой привязанная!
– крикнул Кирилл.

Девчата за дверью захохотали ещё громче.

Кирилл и Анатолий упрямо шагали по улицам. Улиц в деревне немного. Одна, другая - и всё тут.

– Культурные городские люди, - ворчал Анатолий.
– Даже имени не спросили. Позор!

Возле правления колхоза стоял трактор. Мотор работал на малых оборотах, пофыркивал и иногда встряхивал машину. К трактору была прицеплена самосвальная телега с громадным возом сена. Коза, встав на задние ноги, теребила сено. А возле крыльца стояли тракторист и девушка-счетовод.

Увидев тракториста, Кирилл и Анатолий воспряли духом.

– Этот мальчишка... Где он живёт?
– спросил Анатолий.
– Тот, помните?

– Помню, - пробурчал парень свирепо.
– Эта чума вон в том доме обитает. Его Гришкой зовут...

– Спасибо, - сказал Кирилл.

Они с Анатолием пошли было, но парень окликнул их:

– Постойте. Его сейчас дома нет. Он у бабки Татьяны.

Дом бабки Татьяны оказался тем самым, где Кирилл и Анатолий просили молока. На стук им никто не ответил. Они вошли в просторные чистые сени, остановились на пороге комнаты.

В комнате чисто. Пол устлан стираными дорожками. На стене два плаката по животноводству, старая икона и портрет Ворошилова в военной форме. Скатерть на столе откинута. На газете наполовину разобранная швейная машинка старинного образца.

– Гришка!
– позвал Анатолий тихо.

Молчание. Только край занавески шуршит по обоям.

– Гришка!
– позвал Кирилл.

Опять тишина.

За их спинами открылась дверь. Вошла бабка Татьяна.

– А-а-а, - сказала она.
– Здравствуйте... За огурчиками зашли?

– Нет, огурчики потом. Мы Гришку ищем.

– Гришку? Чего же его искать? Вон он, машинку налаживает.
– Бабка подошла к дверям, глянула в комнату.
– Только что был... Меня вот за маслом послал к Никите Зотову, к шофёру. Говорит, принеси солидол. Без него не получится...

– Бабка поставила баночку с маслом возле машинки, посмотрела туда, сюда.
– Вы проходите, садитесь... Я вас молочком топлёным угощу.

Кирилл и Анатолий прошли к столу. Бабка вытерла руки о фартук и засеменила за перегородку к печке. Вдруг она громко вскрикнула и выскочила обратно.

– Кто там?

– Где?

– Там, - сказала старуха испуганным шёпотом и показала локтем за перегородку. Она смотрела на гостей со страхом и недоверием.
– А куда ж вы вчерась, кормильцы, удрали?..

Кирилл и Анатолий встали из-за стола.

Старуха попятилась, потом шустро подскочила к окну.

– Иван! Иван! Спасай!
– завопила старуха, откинув занавеску.
– Я ж тебе говорю, - спасай, окаянный!

Кирилл и Анатолий подошли к русской печке.

На шестке, между чугунов и сковородок, топтались два громадных валенка, перепачканные в золе и саже. Один валенок приподнялся. Из пятки у него выбивался дымок. Вероятно, пятку прожгло углем. Анатолий решительно постучал по валенку согнутым пальцем.

– Слушайте, товарищ.

Валенок опустился, выдавив из пятки ядовитое облачко дыма.

Анатолий постучал ещё раз.

– Эй, что вы там делаете?

– Где?.. Что случилось?
– послышались голоса в соседней комнате.

В дверях показались бабка Татьяна, тракторист и девушка-счетовод.

– Вот они.
– Бабка победно подбоченилась.
– А третий ихний в печке шарится. Я их ещё вчерась приметила. Не наши люди...

– Неловко получается, граждане, - сказал тракторист.
– Что вы тут делаете?

– Мы ничего...

– Мы Гришку ищем...

Девушка-счетовод выглядывала из-за широкой трактористовой спины.

– Вы что ж, его в трубе ищете?
– спросила она.
– Он, чай, не окорок.

– А если документы проверить?
– Парень двинулся вперёд, выпятив все свой мускулы.

– Проверь, Ванюша, проверь!
– сказала старуха.

Но тут валенки шевельнулись. Один опустился с шестка, нащупал табуретку. За ним - другой. Из печки вылетело облако сажи. И появился Гришка. Весь перемазанный, полузадохшийся. Он чихнул и открыл глаза.

– О господи!
– ахнула бабка.
– Да чего же ты в трубе делал?

– Колено изучал.
– Голос у Гришки был хриплый, будто горло ему забило сажей. Он кашлял и сплёвывал себе на ладошку чёрные слюни.

Бабка опомнилась от изумления и страха, схватила сковородник.

– Я тебе дам колено, мазурик! Машину развинтил, а сам в колено полез?!

Парень-тракторист подошёл к Гришке, ткнул его пальцем в живот и восхищённо пробормотал:

– Вот чума! Вот это чума!..

Гришка спрыгнул с табуретки, увернулся от бабкиного сковородника, перепачкав Анатолия сажей.

– Печник говорил - у вас печка высшего класса. Почему у вас хлебы лучше всех?!

Старуха изловчилась, схватила его за чуб.