Тисса горит

— Ленин в такой обстановке не стал бы колебаться, — сказал он и снова натянул на голову свою поношенную серую фуражку.

Когда мы вернулись в комитет помощи, Готтесман отвел в сторону одного из парикмахеров, Габриэля Кеменя.

— Это Петр Ковач. Можешь внести его в список. Ручаюсь за него во всех отношениях.

Кемень сунул мне в руку свою бритву.

— Подержи-ка минутку, товарищ… — и он достал из кармана листок бумаги и огрызок карандаша.

— Петр Ковач? Есть, записал. Где вы, товарищ, живете? Адрес ваш нам обязательно нужен, — возможно, что первый сбор будет ночью, и тогда мы всем пошлем вызов на дом.

Я дал ему свой адрес.

— Оружие у вас есть?

— Нет. Откуда ему у меня быть?

— Ну, не беда. Мы вам раздобудем. Главное, держать все в строгой тайне. Если считаете кого-нибудь безусловно надежным человеком и захотите привлечь его к этому делу, то скажите об этом мне или товарищу Готтесману. Самовольно вы никого не имеете права посвящать в это дело.

— Вы про меня забыли, что ли?

Его клиенту, с выбритой одной щекой и намыленной другой, надоело, наконец, дожидаться.

— Сию минуту, — сердито отозвался Кемень. — Следовало бы все же понимать, что на первом плане — революция, а уже затем такие пустяки, как бритье. Ну, иду, иду…

Он сунул список в карман и взял у меня обратно бритву.

— Главное, это держать все в строжайшем секрете, — добавил он на прощанье.

— Как же вы представляете себе это дело? — спросил я Готтесмана.

— Все в свое время узнаешь…

С хлебным пайком я быстро справился и, заручившись очередным обещанием товарища Шварца предоставить мне завтра работу, отправился домой.

В воротах я столкнулся с Анталфи.

— Тебя как раз и ищу, — сказал он. — Пойдем, пообедаем в ресторане.

— В ресторане? А деньги у тебя есть?

— Ну, понятно же!

Тут только я заметил, что на Анталфи зимнее пальто с иголочки, новая шляпа и новые ботинки.

— Что это с тобой случилось?

— Будь покоен, я не работаю. Всегда, когда я работаю, я твердо помню, что своей работой лишь укрепляю капитализм. Нет, на это я не согласен, но счастливый случай дал мне в руки оружие, которым я по мере своих скромных сил мигу способствовать разложению существующего строя. Расскажу все по порядку. Пока что, однако, идем обедать.

Мы зашли в ресторан, и Анталфи предоставил мне выбирать все, что мне хотелось. Анталфи и платил за все.

— Сыт? — спросил он, наконец.

— Сыт.

— Больше не можешь?

— Нет.

— В таком случае идем. Надо тебе купить зимнее пальто. Глупо ведь ходить зимой без зимнего пальто.

— Ты это всерьез? У тебя столько денег, что и на зимнее пальто хватит?..

— На все хватит, и, что всего важнее, это честные деньги, — со спокойной совестью могу сказать, что ничем ради них не поступился. Нет! — воскликнул он несколько громче, чем было нужно. — На этом свете никто уж меня эксплоатировать больше не будет.

Мы купили пальто, — прекрасное серое теплое пальто.

— Ну, а теперь пойдем в кафе. Туда явится и мой компаньон.

— Компаньон? Не понимаю…

— Откуда же тебе понять! Я тебе все расскажу по порядку, тогда и поймешь. Ну, садись и выпьем по чашке мокко. Кельнер, два мокко и две сигары «Британика».

Кафе было битком набито народом — все упитанные, хорошо одетые люди. Все разговаривали, смеялись, ели. Там стучали бильярдные шары, здесь звякали ложки. Стоял такой шум, что я с трудом разбирал то, что мне говорил Анталфи.

— Так вот… Началось дело с того, что недели две, примерно, назад я зашел в это кафе. Денег у меня уже не было. Я не ел, не пил, не курил: только сидел там в углу и глядел на играющих в карты. Игроки разговаривали о разных делах: франк падает, лира поднимается, германская марка стоит столько-то, английский фунт… Все это были спекулянты, и каждый хотел выведать у другого, на чем можно было бы заработать.

«Ну, господа, я дам вам хороший совет, — непрошенно вмешался я. — Покупайте доллары. Кто купит доллары, тот быстро и без всякого риска разбогатеет».

«Это вам Вильсон протелеграфировал?» — спросил, смеясь, круглолицый, рыжий, коренастый человек, и все остальные разразились хохотом.

«Поднимай выше, — ответил я спокойно. — Не Вильсон, а сам Карл Маркс».

Игроки перестали обращать на меня внимание. Один из них заговорил о каком-то новом казино. Рассказывал он довольно интересно, но дослушать до конца мне, к сожалению, не удалось, потому что кельнер уже третий раз обращался ко мне с вопросом, что мне угодно, а так как у меня в кармане ломаного гроша не было, пришлось ретироваться. С этого, говорю, и началось. Ну, закури, Петр.

Неделю тому назад я опять пришел сюда погреться и почитать газету, присел к столу и принялся за чтение. «Немного погодя», — сказал я кельнеру, который спросил меня, что я хочу заказать. Я углубился в чтение, но вскоре мне опять помешали: к моему столу подсел рыжий, коренастый человек.

«Разрешите представиться — моя фамилии Вайс».

«Меня зовут Анталфи. Чем могу служить?»

«Вот, пожалуйста».

Господин Вайс сунул мне в руку два доллара. Я подумал вначале, что это какие-нибудь рекламные деньги, но оказалось, что деньги были настоящие — две бумажки по одному доллару.

«Это сумасшедший», пронеслось у меня в голове.

«Один доллар за совет, который вы мне дали, а другой — за справку, которую вы мне дадите», — сказал господин Вайс, прежде чем я успел очнуться от удивления.

«Несомненно, сумасшедший, — думал я. — Хорошо еще, если у него нет при себе оружия. Во всяком случае, буду говорить с ним осторожно…»

«Какую хотите вы от меня справку?»

Господин Вайс вынул две сигары. Одну он предложил мне, а другую закурил сам, откусив предварительно кончик и выплюнув его под стол.

«Первым делом, давайте закурим… А теперь вот что: вы хотите знать, какая мне нужна справка? Вы, видимо, меня уже не помните. Несколько дней тому назад в той комнате для карточной игры вы мне посоветовали покупать доллары. В наше время всякий мастер советовать, подумал я, и, по правде говоря, пропустил ваш совет мимо ушей. Вечером, лежа в постели, я вспомнил про ваш совет, но мне никак не удавалось вспомнить фамилию человека, на которого вы ссылались. Помнилось, что где-то я уже слышал эту фамилию, но где именно, я не знал… Словом, на другой день я отказался от намеченной сделки на английские фунты и заключил крупную сделку на доллары. Что же произошло? Фунт падал, а доллар поднимался, и я оказался в крупном выигрыше. И так как я человек справедливый, то наряду с выигрышем, — вот, взгляните, — занес в свою записную книжку: длинноносому — простите, я не знал вашей фамилии, — длинноносому за совет один доллар. Так вот этот первый доллар — за совет. Что же касается второго доллара, то вы назвали того, кто вам дал совет относительно долларов. Ну-с, Вайс ни от кого не хочет бесплатных услуг, — второй доллар я вам плачу за то, чтобы вы мне сейчас же назвали фамилию и адрес этого господина. Надеюсь…»