Титан империи 5

— Ах вот как? Уже знаешь?! — ответил К. и расхохотался. — Хорошо. Значит, мы поладим, раз ты та, за кого себя выдаешь. Люблю работников, которые сами ищут себе дело. Значит так… С этой минуты ты работаешь на меня, и твое первое задание — замочить этого жирного бесполезного мудилу. Он мне больше не нужен.

— Фто?! — затрясся Белый, а баба с пистолетом оскалилась. Сзади зазвенела цепь.

— Еще у него есть подельники. Розовый, Синий, Коричневый, Желтый, Фиолетовый… В общем хер их разберешь, но чтобы этой банды остолопов в живых я больше не видел. Справишься, моя конфетка?

— Конечно…

У ног что-то завозилось, а потом снизу показалась какая-то мохнатая кошка с огромными желтыми глазами и здоровенной пастью.

Она облизнулась и проговорила:

— Жирный… Сожрать жирного…

Снова зазвенело, и вокруг его шеи натянулась цепь.

— А мне можно? — спросили сзади тоненьким голоском, и резко вспотевший Белый посмотрел в угол, где две минуты назад сидела шлюшка. Пусто?!

Баба с пистолетом посмотрела ему за спину и кивнула. В следующую секунду горло Белого сдавило металлом.

— Закончите, тогда прошу ко мне на ужин, — продолжил К. — С приятной дамой я предпочитаю обсуждать дела лично.

От авторов: Не забываем ставить лайки! Они очень мотивируют авторов, и чем больше лайков, тем длиннее главы! Напоминаем, что «лайк» — это сердечко рядом с обложкой книги.

Глава 20

Герда сидела на стуле перед столом его преосвященства и смотрела на себя в зеркальце. Лицо все заплыло, а уголки губ кровоточили. Она битый час пыталась вернуть цвет лица при помощи косметики, но все без толку. Пятнадцать часов в камере не прошли даром — она похожа на ощипанную гарпию.

Что скажет Женя, если увидит ее в таком неприглядном виде?.. Нет, нечего даже думать об этом! Точно не в этом месте и не в этом мрачном кабинете.

На столе стоял бюст Его Величества и смотрел на Герду крайне осуждающе. Она залилась краской и отвернула от себя бюстик, но тут же наткнулась на портрет Императора, и снова тот же взгляд!

Черт, никуда от него не денешься…

Сзади скрипнула дверь, и в кабинет вошел его высокопреосвященство. Герда подскочила, а Великий Инквизитор, не здороваясь, прошел за свой широкий стол.

— Сидите, — буркнул он и тут же заметил повернутый бюстик.

Герда смиренно потупила глаза и плюхнулась обратно. Теперь на нее уперся еще и взгляд Великого Инквизитора.

— Скажите «спасибо», что мы не стали копаться в ваших мозгах, — сказал Инквизитор, поворачивая бюстик обратно. — После такой операции вы вряд ли стали бы прежней, но сотрудниками мы не разбрасываемся. Особенно в такие паршивые времена.

— Благодарю, ваше высокопреосвященство.

Инквизитор махнул рукой.

— Благодарите не меня. А тех, кто за вас поручился.

— За меня… поручились?

Инквизитор молча вытащил из стола пачку бумаг и бросил перед Гердой.

— Я всегда, прежде чем сделать последний шаг, навожу справки. На вас поступил отзыв от одного… не последнего лица, а также за вас говорит тот факт, что ранее за вами подобных промашек не наблюдалось. К тому же Горн всегда писал о вас только положительные характеристики. Внимательная, трудолюбивая, набожная, преданная… Все верно, ведь я не ошибся?

— Нет, все верно, — хладнокровно кивнула Герда, внутренне едва не взорвавшись от удивления.

Горн писал о ней «только положительные характеристики»? Горн?! Да просто устроить дела таким образом, чтобы постоянно хмурый и недовольный старик не бранил ее и не ворчал через слово, было чудовищно сложно! И это не говоря о рукоприкладстве.

И все это время Горн был… доволен ее работой?!

— Я всегда старалась служить на благо Империи, — отчеканила Герда, вскинув подбородок.

— И послужите ей впредь. Надеюсь, наша разъяснительная работа пошла впрок, и стало куда понятней, что с вами будет, если вы хоть на шаг отступите от начертанного пути?

— Да, — кивнула Герда, и невольно вздрогнула.

Возвращаться в холодную камеру совсем не хотелось. Пусть провести там не довелось и суток, но вот сложилось стойкое ощущение, что ее закрыли там на пару дней, а то и на неделю.

А еще големы… Хоть, бросив Герду в камеру, они почти сразу же свалили, но их шаги постоянно раздавались в коридоре, а еще кто-то кричал и выл за стеной.

Наконец, в пустой камере раздался голос, и ее начали допрашивать. Голос невидимого следователя постоянно требовал от нее говорить громче и задавал вопросы про ее биографию и ситуацию в Фаустово. Скоро вопросы пошли по кругу, но Герде все равно приходилось отвечать на них, едва не крича.

Спустя несколько часов этой бессмысленной экзекуции, ее оставили в покое, но все попытки уснуть были заранее обречены на провал. Мебели в холодной камере не было, а пол был каменный. Так она и просидела в углу пятнадцать часов.

Да уж, самой оказаться по ту сторону стальной двери — совсем невесело…

— Хорошо, — голос Инквизитора вырвал ее в реальность. — Значит, потрудитесь вы на славу. В новом месте и с новым руководством. Однако не забывайте, кому вы обязаны и перед кем отчитываетесь на самом деле. Я понятно выразился?

— Да.

— Пусть Герасимов и ликвидирован, а в Фаустово тишь да благодать, но по факту вы с Горном провалились. И поэтому скажите «спасибо», что остаетесь инквизитором второго ранга.

— Благодарю.

Инквизитор махнул рукой.

— Куда вы направите меня?

— В ГАРМ, — сказал Инквизитор и слегка улыбнулся. — Там вас уже ждет Феликс Эдуардович Янковский, который и попросил меня прислать именно вас. Вы удивлены?

— Нет. Мы немного знаем друг друга. Это он вытащил меня?

— Вас вытащило мое благорасположение, — сверкнул глазами Великий Инквизитор. — А раз вы знаете друг друга, то вам с ним будет легче сработаться, а также помочь нам узнать о положении учреждения чуть-чуть подробнее. Кстати, кажется, там учится нынче ваш дорогой знакомый — Евгений Скалозубов? Тот самый, о котором вы постоянно бормочите, что он де невиновен?

— Да. Там, — ответила Герда и затаила дыхание. По коже забегали мурашки.

— Значит, одно из двух, — проговорил Инквизитор и устало поднялся. — Либо у вас уже есть там человек, Гертруда Михайловна, либо первый подозреваемый, которого неплохо бы проработать как следует. Однако… Феликс Эдуардович провел небольшое расследование и по его результатам он уверенно утверждает, что юноша чист.