Титан: Возвращение

Плот медленно дошел до середины русла, а потом течение стало увлекать его за собой. Если не подойти к левому берегу, течение увлечет нас в правый рукав. А там пороги.

— Бери весло, греби изо всех сил, — рявкнул на Нату, загоравшую на бревнах. Подскочив от моего рыка, девушка лихорадочно стала грести. Миновав излучину, плот на мгновение застыл, словно решая какой рукав выбрать для дальнейшего пути. Отчаянным усилием мне удалось продвинуть его на пару метров влево, и мы медленно заскользили по гладкой поверхности левого рукава.

— Еще секунда и нас понесло бы на пороги, прости, что накричал, — обратился к бледной Нате, стараясь отдышаться.

— Ничего, все нормально. А часто пороги встречаются? — Ната все еще не отошла от испуга.

— Чем дальше от гор, тем реже. Не думаю, что они еще будут, река постепенно расширяется, да и глубина становится больше. Надо пристать к берегу в удобном месте, чуток отдохнуть, руки уже не держат шест, — вслух пожаловался самому себе. Удобное место нашлось через пару километров: сворачивая налево на восток, река образовала тихую заводь с удобным выходом на берег. Соскочив в воду у берега, толкнул плот, чтобы хорошо зафиксировать его на суше. Небольшая куча хвороста, принесенная рекой в половодье, стала топливом для костра. Пока я отдыхал, Ната развела костер и стала греть мясо. Мышцы рук болели от напряжения, но оно того стоило. Река петляла, но все равно продвигались мы немного быстрее чем пешком.

— Макс, еда готова, — отвлекла меня девушка от созерцания мозолей на руках. На правой руке образовался волдырь, на левой были куски отшлифованной кожи, от контакта с жердью. Волдырь, конечно, лопнет и ладонь будет саднить, вызывая неприятные ощущения. Но был и плюс, впервые ноги не гудели после длительного перехода. Пока жевал, смотрел на воду: прозрачная вода показывала обилие рыб самых разных размеров. Не просто так древние селились у рек и на побережье. В том же Макселе, более половины пищевого рациона составляли рыбы и морепродукты. Русы со временем так привыкли к такой еде, что охота отошла на второй план. Куда легче выйти на плоскодонке в реку и зачерпнуть воду самодельными сетями, получая улов. А бывшие Выдры кроме рыбы, ничем иным практически не питались.

— Надо плыть дальше, — встал, отряхнулся, попробовал пальцем волдырь. Он уже налился, грозя лопнуть при грубом контакте. Совсем некстати, но волдырь не смертельная рана, как-нибудь перетерплю.

Показал Нате, как правильно отталкиваться шестом. В пути может случиться ситуация, когда мне придется заниматься другим, доверив править плотом девушке. Нате понравилось чувствовать себя кормчим, даже упросила меня отдохнуть, пока она будет сплавлять нас по реке. Мимо нас проплывали живописные места: лес постепенно редел, открывая по берегам широкие поляны. Перед наступлением сумерек, причалил к левому берегу у небольшой отмели. Берег здесь круто вздымался вверх, образовав обрыв высотой более пяти метров. Отмель была доступна только со стороны реки, вряд ли животное, кроме козы, рискнет спуститься по такому обрывы.

Набрав сухого хвороста, развел огонь, разглядывая правую ладонь. Волдырь лопнул, оголенный участок кожи неприятно ныл. После ужина, отгреб немного золы в сторону и втер в кожу на месте бывшего волдыря. На такой защищенной отмели, можно спать, не выставляя дозора. Со стороны реки опасности ждать маловероятно, а крутой обрыв не давал варианта по нему спуститься. Уже перед самым сном, Нату пробило на разговоры. Впервые за все время, девушка рассказала много интересных фактов из своей прежней жизни. Это так приятно, засыпать под голос: в институте я часто засыпал под включенный телевизор. Только сегодня телевизор был живой, периодически задавая вопрос:

— Ты меня слышишь?

Утром, пока Ната спала, используя свое копье как гарпун, загарпунил крупную рыбу. Я не знаток речных рыб, но вроде это был белый амур. Распотрошив рыбу, распял ее на прутиках, давая запечься на углях. Ната проснулась и сразу повела носом: — Как вкусно пахнет.

Рука меня не беспокоила, плот немного просел в воде, бревна все-таки впитали воду. Пока девушка собирала вещи, развязал и заново перетянул два узла, где бревна начали ходить. Остальные узлы держались хорошо, с очень малой амплитудой.

Меня удивляло отсутствие человеческих поселений по берегам реки: чистая вода, река богата рыбой, лес — что еще нужно для поселения? Ближе к обеду, заметил, что течение ослабевает: река уже достигала ширины в пятьдесят метров и несла воды спокойно. Если скорость еще упадет, придется грести, чтобы продвигаться с нормальной скоростью.

Лес закончился внезапно, началась кустарниковая степь с огромным количеством травоядных. При виде животных, во мне проснулся охотничий инстинкт, но мясо у нас имелось, а терять время для простой охоты, передумал. Оба берега стали более пологими, местами были видны тропы протоптанными животными для водопоя. Недалеко от берега паслось стадо антилоп, чуть дальше виднелись буйволы с широкими рогами. Полусъеденный труп антилопы у самого берега красноречиво свидетельствовал о наличии крупных хищников. В эпоху, когда человек не представлял серьезной конкуренции за пищевые ресурсы и территории, животные предпочитали открытые пространства. Это потом, человек загонит их в леса и в труднодоступные места, распахивая степи и строя города.

Река стала расширяться, образуя своеобразную дельту. Словно собиралась впадать в море. Через полчаса впереди показалась широкая водная гладь, это оказалось озеро с поросшим камышом берегами. Озеро было большим, противоположный берег не был виден в вечернем освещении.

— Остановимся, тем более скоро ночь. Соваться в озеро ночью не стоит, неизвестно какие там могут быть волны, — озвучил свое действие, направляя плот к левому берегу.

— Это море? — Ната всматривалась в водную гладь.

— Не думаю, даже камыш говорит о том, что вода пресная, да и рановато для моря. Море будет дней через пять, если течение будет таким спокойным. Переночуем здесь, а с утра продолжим путь. Не думаю, что озеро может быть очень большим, на карте в твоем голографе видел небольшое озерцо, крупных водоемов до самого моря не наблюдалось.

Ночь прошла без происшествий, хотя со стороны степи доносились различные звуки ночных хищников: дважды слышался рык льва, доносилось истеричное хохотанье гиен.

В озеро вплыли с первыми лучами солнца. На воде была мелкая рябь, а в прозрачной воде были видны силуэту крупных двухметровых рыб. Предупредил Нату, чтобы не вздумала спускать ноги с плота в воду: ухватит такая рыбина, поминай как звали. За эти сутки плот еще немножко отяжелел. Через два часа плавания по озеру, показался противоположный берег, сплошь заросший камышом и одиночными деревьями. Место, откуда вытекала река из озера, оказалось восточнее. Уже оказавшись в километре от противоположного берега, заметил три струйки дыма. Что и где горит, скрывал из виду островок прямо по пути, поросший высоким камышом. Шест до дна не доставал, пришлось подгребать веслом, чтобы обогнуть небольшой островок по нашему курсу.

По левому берегу реки, продолжавшей свой путь из озера дальше, располагалось поселение. Это были хижины на манер индейских, устроенные из камыша. Хижин было восемь, больше я не видел со своего места. Несколько костров горели перед площадками у хижин, а четверо полуголых дикарей, зайдя по пояс в воду, тянули сеть. Три женщины что-то кричали мужчинам, показывая в нашу сторону пальцем, а еще несколько дикарей, выйдя из своих хижин, спешно бежали к берегу, вооруженные копьями.

— Похоже с нас потребуют пошлину, за пользование водной артерией, — пошутил, наблюдая, как Ната деловито достает дезинтегратор, проверяя положение тумблера.