Ткач Кошмаров. Книга 3
Шрифт:
Дверь закрылась за мной с глухим щелчком. До меня донеслись сдавленный всхлипы и слова Даргана: «Ну все, все, теперь все будет хорошо!»
**6-я сцена 6-й главы**
Пустой тренировочный зал гудел тишиной, нарушаемой только скрипом моих колёс по каменному полу. Я сбросил мундир на ближайшую скамью — пот уже пропитал спину под тонкой чёрной рубахой, загнал кресло в центр.
Подготовка к операции, написание фальшивых материалов, исцеление после пыток, операция по вживлению нитей в ноги… все это время мне было не до тренировок.
И, вернувшись, наконец,
Нити выскользнули из ладоней словно бы даже без команды, будто Ан тоже рвался в бой. Первый манекен — деревянный, с облупленной краской — взорвался щепками от удара, пропитанного Буйством «остроты». Второй, обшитый кожей, я опутал за секунду, затем резко дёрнул. Голова отлетела, ударившись о стену с глухим стуком.
— Слишком медленно, — пробормотал я, заставляя нити изменить траекторию.
Третий манекен, укреплённый стальными пластинами, требовал другого подхода. Я запустил в него пять нитей одновременно, заставив их просочиться в щели доспехов. Хруст — и внутренняя набивка посыпалась на пол, как труха.
— Лучше.
Я закрыл глаза, сосредоточившись на ритме. Нить вправо — удар в солнечное сплетение. Нить влево — подсечка. Шаг назад (если бы я мог его сделать) — И…
Боль пришла без предупреждения.
Будто кто-то вогнал мне в бёдра два раскалённых клинка и провернул их. Мышцы свело судорогой, дыхание перехватило. Я вцепился в подлокотники, но пальцы тут же онемели.
— Чёрт!
Нити, только что послушные, как мои собственные пальцы, вдруг обмякли. Они беспомощно повисли в воздухе, будто мёртвые змеи, затем опустились на пол, подёргиваясь. Я попытался согнуться, но тело не слушалось — только прерывистые вздохи и холодный пот на спине.
— Ан… — прошипел я.
Паук внутри отозвался слабой пульсацией, но связаться с ним не вышло. Как будто боль перерезала и эту нить тоже.
Я упал вперед, едва успев выставить руки. Локти ударили о камень, но это было ничто по сравнению с огнём в ногах. Зубы сжались так сильно, что хрустнула челюсть. Где-то вдали грохнула дверь — наверное, дежурный услышал шум.
Но мне было плевать.
— Двигайтесь, — прошептал я себе, впиваясь пальцами в пол.
Пальцы дрожали, но подчинились. Сначала ладони. Потом руки. Я подтянул тело, с трудом перекатываясь на спину. Нити лежали рядом, всё ещё безжизненные.
— Вот же…
Глубокий вдох. Выдох. Боль отступала волнами, оставляя после себя только ледяное онемение.
— Опять.
Дежурный так и не пришёл. Хорошо. Последнее, что мне нужно — чтобы посторонние увидели еще одно проявление моей слабости.
Я собрал нити обратно в ладони, чувствуя, как они медленно оживают. Первый манекен всё ещё валялся в щепках. Второй — без головы. Третий — выпотрошенный. Четвертый…
— Ну нет. Хватит на сегодня.
Кабинет врача-невролога, найденного отцом, пах спиртом и жжёной бумагой. На столе передо мной лежали пергаменты, больше похожие на карты подземелий, чем на медицинские схемы.
Тонкие линии нервов расходились по ним, как корни ядовитого дерева, а в местах,
где должны были быть мои ноги, зияли странные узоры — будто кто-то выморозил чернила.Врач — сухопарый мужчина с тёмными кругами под глазами — провел костяшками пальцев по одной из линий.
— Интересный, даже я бы сказал поразительный случай, — пробормотал он, — это и правда не травма. Искусственное блокирование. Раньше было незаметно, но после того, как вы ввели в ноги собственный Поток, часть блока была снята.
Я сжал подлокотники, ощущая, как металл прогибается под пальцами.
— Можно убрать полностью?
Врач провел рукой вдоль узоров. Это были не просто условные схемы. С помощью особой техники схематичное изображение моих нервных окончаний было напрямую перенесено на бумагу.
— Видите эти разводы? Я впервые вижу подобное в человеческом теле, но не впервые в своей практике. Очень похожего эффекта можно добиться, если просканировать тело твари Топей. В ваших ногах застой энергии. Очень старый. Появившийся, вероятно, еще до рождения. Там, где Поток должен идти беспрепятственно и плавно, он будто бы заморожен. И это стало для вас естественным состоянием. В обычном случае Поток, попадая в ноги при естественной циркуляции, просто рассеивался, словно волны о волнолом. Но когда вы насильно ввели в свои ноги энергию, застоявшийся Поток пошел в резонанс с естественным и начал потихоньку «оттаивать». Если избегать повторного введения энергии, эффект заморозки со временем восстановится. И я настоятельно рекомендую вам именно так и поступить.
— Почему?
— Потому что, если попытаться убрать застой… — он сделал эффектную паузу. — Вас, скорее всего, постигнет та же участь, что и тварей Топей. Застоявшийся Поток — это не просто яд. Это источник искажений и мутаций. В лучшем случае они затронут только сами ноги, но и тогда ни о какой возможности снова на них встать не будет идти и речи. В худшем же все ваше тело изменится, даже, возможно, вместе с разумом.
— Значит, никакого исцеления, — сказал я.
Не вопрос. Не крик. Констатация.
Врач молча кивнул.
За окном заскрипела телега, кто-то крикнул, и звук разнёсся по камням мостовой.
— Спасибо, — буркнул я.
Он ничего не ответил. Просто свернул схемы и убрал их в ящик стола.
Я выкатился из кабинета, оставив за спиной тихий скрип пергамента и тиканье часов на стене.
Дарган стоял посреди комнаты, неестественно выпрямившись, будто его позвоночник превратили в стальной прут. Новый мундир сидел на нем неловко — слишком уж резко выделясь на его тощих плечах.
Я подкатил ближе, нитью по спине. Он аж подпрыгнул.
— Дергаешься, как новобранец перед первым строем, — проворчал я. — Если будешь так трястись на церемонии, все решат, что я тебя заставил на стажировку идти.
Он попытался усмехнуться, но получился какой-то нервный подрагивающий звук. Его пальцы теребили край рукава, где нитка слегка топорщилась.
— Помни, что это — твое желание и твой выбор. Что ты заслуживаешь шанса за то, через что тебе пришлось пройти. И что даже если найдутся десятки недовольных твоей отправкой на стажировку с годовой отсрочкой, решение уже принято и ты не должен стесняться этого.